Неподалеку и в самом деле виднелись зонтики уличного кафе и белели выставленные на улицу столики.
Они шли, шли одновременно быстро и медленно, и рука Альфы, стискивающая локоть Дерека, казалось, обжигала сквозь ткань рубашки. Парень морщился, ежился, однако, спорить не решался, продолжая покорно шагать рядом со своим странным спутником и исподтишка разглядывая его.
Вновь отметив легкую хромоту преступника, юноша вздохнул.
— Ты хромаешь… — неловко заметил он, поспешно опуская взгляд, опасаясь навлечь на свою голову гнев этого страшного человека. Сердце его неприятно щемило — спутник, которого он поначалу не узнал, так походил на самого себя двухлетней давности, казался таким знакомым и, одновременно, абсолютно чужим, что вызывало в душе и сознании тоску по прошлому и ужас перед настоящим.
— Пуля в ноге застряла, — равнодушно отозвался мужчина, не сводя взгляда с близящихся столиков кафе, — В больницу, сам понимаешь, обратиться не могу.
— Понимаю… — Дерек обреченно вздохнул, опуская голову. Он и в самом деле понимал это, понимал так хорошо, что самому было противно — сознавать бывшего лучшего друга как преступника, как убийцу, ему все еще было больно. А тот, словно издеваясь, словно специально дразня эту боль, бередя раны бывшего приятеля, раз за разом напоминал ему о том, кем является, не пытался прикидываться приличным человеком, не пытался скрывать свое жуткое, хищное «я».
Они подошли к столикам; Альфа решительно усадил спутника за один из них и хладнокровно присел напротив. В том, что тот не попробует сбежать, он был почему-то твердо уверен.
Впрочем, Дерек и сам не сомневался в этом — пытаться удрать было бы, как минимум, опрометчиво, а как максимум — опасно для жизни.
Подошел официант, завидевший новых посетителей и почтительно замер поблизости, окидывая их вопросительным взглядом. Альфа приветливо улыбнулся.
— Due tazze di caffè, per favore
[8].
— Si, signore
[9], - официант кивнул и, сделав пометку в удерживаемом в руках блокноте, поспешно испарился.
Дерек пару раз изумленно хлопнул глазами.
— Я не знал, что ты говоришь по-итальянски…
Мужчина равнодушно пожал плечами.
— Ты многого обо мне не знал, — спокойно отозвался он, обстоятельно раскладывая перед собою на столе салфетку, взятую из специальной подставки. Собеседник его, несколько смутившись, тихо вздохнул, опуская взгляд и разглаживая ткань собственных штанов. Что говорить, он не знал.
Альфа тоже молчал, не желая первым подавать голос.
Молчание начинало затягиваться, и Дерек, наконец, не выдержал.
— Чего ты хочешь от меня, Альфа?
— Как официально! — мужчина хохотнул, демонстративно откидываясь на спинку стула, — Но ведь я все тот же Арчибальд, Дерек, Арчи, твой добрый друг, неужели ты забыл об этом? Да, к слову, я был огорчен, когда не увидел тебя на своем последнем суде. Или тебе было так противно видеть меня напоследок?
— Я… — парень закашлялся, пытаясь придумать достойный ответ, — Я не мог забыть тебя… Арчибальд, потому что я никогда тебя и не знал. Что же до суда… — он помрачнел, — Я не хотел видеть тебя в наручниках, хотел сохранить в памяти твой образ как своего друга, как того метрдотеля, которого я знал когда-то, с которым вместе работал…
— И вместо того, чтобы встретиться со мной, ты присвоил себе мой ресторан, — Арчи развел руки широко в стороны, неприятно улыбаясь, — Да еще и изменил название, присвоил «Синему глазу» его имя.
Тедерик поежился. Разговор начинал принимать опасное направление, и ему это, само собой, не нравилось.
— Неужели ты все еще ненавидишь Доминика?
— Из-за него я сел, Рик, — Альфа ухмыльнулся, пожимая плечами, — По-твоему, я должен любить его?
Что ответить, парень не нашелся. Конечно, собеседник был не прав, конечно в тюрьму он попал не из-за Доминика Конте, а из-за собственной глупости, из-за своего безумия, из-за собственной безмерной жажды крови. Но, с другой стороны, косвенно Ник к этому отношение тоже имел.
Принесли кофе; аккуратно поставили на стол маленькие чашечки с ароматным напитком.
— Grazie, — поблагодарил Арчибальд услужливого официанта и, взяв свою чашку, с видимым наслаждением отхлебнул из нее, затем облизывая губы и улыбаясь. На лице его отразилось выражение величайшего блаженства.
— Давно не пил кофе, — заметил он, вновь обращая взгляд на своего собеседника, — Пей, Тедерик, пей… никогда не знаешь, какой раз будет последним, — глаза убийцы опасно сверкнули, и юноша рефлекторно вжался в спинку стула.
Альфа расхохотался.
— Как же ты боишься меня! — в голосе его зазвучало какое-то шальное веселье, зазвенело плохо скрытое безумие, — А ведь память моя подсказывает, что так говорил я и прежде, когда мы общались с тобой, но тогда ты так не дрожал.
— С тех пор многое изменилось, — молодой человек, не притрагиваясь к своему кофе, настороженно следил за руками собеседника, — Ты изменился, наши отношения изменились… В конце концов, Альфа, ты пытался убить меня, ты… ты почти убил!..
Молле равнодушно махнул рукой.
— Осечка не в счет, Рик, не надо цепляться за прошлое. Но ты, кажется, хотел узнать, что мне нужно от тебя… Что ж, изволь. Вокруг царит приятная погода, мы сидим в очень уютном кафе и пьем замечательный кофе — чем не повод побеседовать о делах насущных и о пережитых приключениях? К примеру… — преступник насмешливо скользнул пальцами по своим губам; глаза его чуть сузились, голос зазвучал тише, — О «Гиене».
«Молччи!» — мокой в его сознании, вновь решив помешать спокойной беседе, раздраженно завозился, — «Ссколько… можжно! Не ссмей…»
«Не мешайся!» — раздраженно отозвался человек, вновь устремляя все внимание на собеседника. Того его слова, вне всякого сомнения, взволновали и насторожили.
— К тебе она отношения не имеет, — в голосе Тедерика зазвучали нескрываемо упрямые нотки, и Арчибальд довольно ухмыльнулся. Он хорошо знал своего бывшего друга и мог даже не сомневаться — упрямство в его голосе значило скорее нежелание говорить о чем-то, чем неосведомленность, нежелание, которое вполне возможно было перебороть.
— Как знать, как знать… — он задумчиво постучал себя пальцем по подбородку и отпил еще кофе, — Мне любопытны причины вашего интереса к ней. Отец сказал, что Доминик слышит голоса… неужели мой старый друг окончательно свихнулся?
— Отец?.. — Дерек, на несколько мгновений даже отвлекаясь от собственного страха, растерянно заморгал, глядя на своего опасного визави. Тот спокойно кивнул.
— Вы говорили с ним во Фрипорте, пока я сидел наверху, — поражение на лице парня заставило мужчину вновь не сдержать смеха, — Да, Дерек, я сидел на втором этаже того домика, более того — именно я попросил отца побеседовать с вами, и рассказать, где искать «Гиену» дальше! Ты ведь помнишь, я обещал Конте встречу здесь… в Риме, — он окинул задумчивым взглядом улицу, — Я не люблю нарушать своих обещаний.
