Дерек тихо охнул, сжимая руку в кулак. Ему почудилось, что кольцо на его пальце, отзываясь на слова старика, исполняя его желание, вдруг вспыхнуло огнем, однако, тотчас же остыло, не оставив на коже даже ожога. Он глянул вниз и, напряженно сглотнув, немного отвел руку в сторону, будто опасаясь собственного украшения — зеленые глаза серебряной хищницы искрились, ловя сполохи редких молний, и морда ее казалась живой.
Он не смотрел на море, не видел, насколько близок Альфа, — внимание его было приковано к перстню, а сознание пыталось решить весьма немаловажный вопрос: снять его или же пока повременить.
Изумленный вздох со стороны Ричарда заставил молодого человека, наконец, отвлечься от своих мыслей и тоже поднять голову. Глаза его расширились от изумления.
Перед самым островом, на расстоянии не больше мили от него, прямо из воды, подобно «Летучему Голландцу», вдруг вынырнула, восставая из вод, их старая знакомая — прекрасная шхуна капитана Барракуды, выскользнула, перегораживая, перекрывая собою путь несущейся к берегу моторке.
Арчибальд на ней, который, обладая кровной связью с одним из членов экипажа шхуны, тоже был способен видеть этот призрак, чертыхнувшись, резко вывернул штурвал влево, заставляя легкую лодочку круто повернуть, почти полностью ложась на левый борт и показывая зрителям на берегу свое дно.
Как он удержался в таком положении, не вылетев из лодчонки — не смог понять даже он сам. Он чувствовал, что зависает в воздухе, был готов встретиться с холодной водой и попытаться добраться до берега вплавь, мысленно проклиная промокающий пистолет, но ноги его будто приклеились к палубе.
«Должно быть, мокой», — мельком подумал он и предпочел уделить все внимание происходящему.
Моторка вновь упала дном в воду, выровнялась, и мужчина, продолжая уверенно править ею, принялся обходить призрачное судно, стремясь проскочить у него под носом. Он помнил, что «Гиена» в лучшие свои годы слыла весьма быстроходным судном, однако, в собственной лодочке был уверен значительно больше — в конце концов, призрак ходил под парусами, тогда как его судно подчинялось значительно более мощному мотору.
— Она рыщет… — старый боцман сжал руки в кулаки, в бессильной злобе глядя, как призрачный корабль бросает из стороны в сторону огромными валами, — Это невозможно, невозможно… О, наша бедная девочка, она неуправляема без своего капитана! Она не может найти его, не может обрести покой… Она мечется по волнам, но даже не может помешать этой твари, не способна противостоять ей без него!
Карл, на сей раз шхуну видящий, видящий ее впервые за все время их путешествия, едва заметно покачал головой. «Гиена» была прекрасна, воистину хороша, и мужчина признавал это, но для того, чтобы высказать признание вслух, время считал неподходящим.
— Но где же капитан? — Дерек, чувствующий себя, в некотором роде, адептом того самого, многократно склоняемого, капитана, сильнее сжал руку с кольцом, — Здесь его кольцо, его корабль… почему он не стоит там, на мостике? Вы ведь говорили, что на дно он пошел вместе с ней!
Старик покачал головой, отступая на шаг от бойницы и, помедлив, осторожно приблизился к двери, выглядывая из нее. Так происходящее было видно ему значительно лучше, однако, и горечи доставляло как будто больше.
— «Гиена» была разорвана на части, мальчик… — он тяжело вздохнул, — Рик пошел на дно, стоя на мостике, крепко держась за него одной рукой, но остов его судна был в другой стороне. Этот дьявол, мокой, он разделил их, он отрезал капитана от его корабля, он обрек их обоих на вечные муки!.. Я живу много лет на этом острове, — он мотнул головой, не сводя взгляда с уверенно огибающей призрачный нос моторной лодки, — Я соорудил себе лодку, я пытался выловить хоть какие-то части нашей посудины, хотел возвести ей памятник. Я нырял, много нырял, и однажды сумел раздобыть часть поручня капитанского мостика, я воткнул его в землю здесь, неподалеку, на берегу… но тела капитана я не увидел. Я не увидел и иных частей «Гиены», не видел ничего, — лишь эти несколько деревяшек. Я даже готов клясться, что, касаясь их, я чувствовал руку Барракуды, цепляющуюся за борт в последний миг!.. Но что там, — он горько махнул рукой, — К нам идет гроза из самой преисподней, мальчики, нам нужно укрыться от нее! Эти тучи говорят, что Альфа рассержен, он взбешен, этот дьявол, и он не остановится ни перед чем! Не время сейчас вспоминать былое — он вот-вот пристанет к берегу! Он скрылся в теле человека, клянусь, я вонжу нож ему в сердце, в надежде…
— Подожди! — голос Доминика, внезапно перекрывший шум близящейся бури, грохнул, как раскат грома и, видимо, до такой степени в этот миг напомнил голос Рика Барракуды, что старый боцман испуганно вытянулся по струнке, — Я понимаю твое желание защитить нас, Денби, но, клянусь, я не желаю смерти Молле…
— Его все равно ждет смерть, — Карл Еж, неизменно холодный, мельком оглянулся на друга через плечо, — Часом раньше — часом позже, не все ли равно, Ник?
— Но не от моей руки, — Конте нахмурился, решительно расправляя плечи, — Не знаю, быть может с демоном, что завладел его душой и мог справиться лишь мой отец, но я убивать человека ради победы над этой тварью не стану!
Дерек, погруженный в некоторую задумчивость, мрачновато созерцающий кольцо на своем пальце и пытающийся принять какое-то решение, услышав слова приятеля, озадаченно поднял взгляд. Таких заявлений он от него откровенно не ждал.
— Ого… — парень слегка качнул головой, — Так ты, похоже, все-таки согласен признать себя сыном древнего пирата? А я почему-то думал, что ты будешь долго отнекиваться, сомневаться, да и вообще, все это… это же какое-то безумие, Ник, как это может быть возможно?
Доминик тяжело вздохнул и, переведя на него взгляд, невесело улыбнулся.
— Дерек… мы стоим среди бури, вызванной морским чудовищем, вселившимся в тело известного нам человека, мы смотрим на призрак давно затонувшего парусника, в конце концов, ты беседуешь ни с кем-нибудь, а с тирвасом, и ты задаешь такие вопросы? По-моему, наш мир уже давно свихнулся, и все, что мы можем сделать — просто принять это, стараясь как-то жить дальше, вот и все.
Что сказать, Тедерик не нашелся. Он лишь сумрачно дернул уголком губ и, предпочитая вернуться к мыслям еще более безумным, чем те, что озвучивал его друг, опять устремил взгляд на перстень.
Денби, изумленный словами наследника Барракуды, медленно шагнул вперед, вглядываясь в него пристальнее.
— Не может быть… — слетел с губ старого пирата пораженный шепот, — Неужели ты… ты и в самом деле тирвас, сынок?.. Рик говорил мне, он рассказывал, что ему предсказали в день твоего появления на свет, будто сын его станет безмерно добрым, замечательным человеком, будто он, во искупление грехов отца, будет нести лишь свет и исцеление… Так это все правда??
— Мне повторить то, что я сказал Дереку? — Доминик вежливо изогнул бровь, оборачиваясь к собеседнику вполоборота, — Вы видите все, что происходит вокруг — и вы еще можете поражаться тому, кто я есть, сэр? Простите, но сейчас, мне кажется, не совсем время для этого. Черт, вот и он!
