— Без воды, без еды… — Арчибальд, насмешливо слушающий его, сидящий на банке, опустив между колен крепко связанные руки, скривился, — А ты остряк, Хеджхог. Прояви милосердие к пленнику — морской воздух вреден для моей раны. Отправимся в Италию.
— Хочешь позагорать на солнышке перед тем, как снова попасть в тюрьму? — Ричард хмыкнул и, демонстративно отслеживая каждое движение пленника, прислонился к борту неподалеку от него. Молле неспешно перевел на него взгляд.
— Я не сяду в тюрьму, капитан, — говорил он медленно, с нарочитой ленцой и, в то же время — безмерно ядовито, и в самом деле напоминая сейчас дьявола, — Я сбегу. Или покончу с собой, или сбегу — все, что угодно, но в тюрьму я больше не вернусь. Если я позволяю вам сейчас держать меня в плену…
— То это только потому, что бежать тебе абсолютно некуда, — Доминик, быстро улыбнувшись, согласно кивнул и, отойдя к рулевому, кивнул теперь уже ему, — Но я впервые согласен с тобой. Держи курс на Италию, Карл, до Америки на таком суденышке будет трудновато добраться, — он неожиданно вздохнул, — Странно… вроде бы все закончилось, а у меня какое-то чувство незавершенности. Думаете, голоса больше не будут звать меня?..
Арчибальд, совершенно не желающий теперь оставаться в стороне от мирного течения общей беседы, особенно потому, что в случившихся событиях участие принимал живейшее, кривовато ухмыльнулся.
— Мы с тобой спасли их души, Ник, побороли проклятие. Они взывали к тебе о помощи — ты помог им, больше ты им не нужен.
— Радуйся, если ты больше не заинтересуешь какую-нибудь морскую тварь, — отозвался Конте и, окинув долгим взглядом катер, чуть нахмурился, останавливая взор на фигуре парня, замершего на корме и глядящего куда-то вдаль, — А я буду рад, если мой друг сможет прийти, наконец, в себя… Дерек!
Дерек, вздрогнув всем телом и лишь чудом не свалившись за борт (Карл как раз в этот момент дал ходу, и катер буквально сорвался с места), испуганно оглянулся и уставился на друга совершенно ошарашенными глазами. Несколько секунд он молча смотрел, затем медленно моргнул и, пару раз тряхнув головой, воззрился на него уже несколько более осмысленно.
— Мы что… все это… — он неуверенно пошевелил пальцами и, еще раз оглянувшись через плечо назад, туда, где недавно исчезла «Гиена», сглотнул, — Это что, действительно все было на самом деле?.. Ребята… — он оглядел всех присутствующих, не исключая даже и Молле, — Нам точно это не привиделось?..
— Зубы мокоя на моем горле галлюцинацией считать трудно, — Арчибальд скрипнул зубами и, подняв связанные руки, потер шею, — Ощущения не из приятных и, увы, очень реальные. Впрочем, тебе-то что беспокоиться, Рик? Ты оказался в выигрыше — познакомился со своим тезкой из пятисотлетнего прошлого, помог побороть проклятие, косвенно даже помог Доминику спастись от моей ненависти!.. Дьявол, — он внезапно помрачнел и неожиданно очень серьезно глянул на Конте-старшего, так серьезно, что тот даже растерялся, — Могу ли я верить призраку капитана Барракуды, Ник? Могу ли быть уверен… моя удача… — он посмотрел на свои связанные руки, — Я в плену, но я жив, я сумел сбежать однажды и убегу снова… Ты не станешь больше воровать ее у меня?..
Доминик на несколько мгновений замер, не находясь что ответить. Перед ним, на банке, сидел со связанными руками опасный преступник, безжалостный убийца, в конце концов, просто взрослый человек, задающий поразительно наивные вопросы с почти детским выражением лица.
Мужчина быстро облизал губы и заставил себя улыбнуться.
— Я никогда не воровал у тебя удачу, Альфа. Никогда. У тебя есть все основания верить Рику Барракуде — в конце концов, призраки знают об этом мире больше живых, видят всю картину целиком… Мне не нужна твоя удача — мне довольно своей. И, если честно, я рад, что спас тебя сегодня. Мне надоела наша бесконечная вражда.
Арчибальд глубоко вздохнул и, запрокинув голову, воззрился на небо. На губах его отразилась горькая улыбка.
— Вражда… ненависть… — он закрыл глаза, — Если не станет ненависти, то что мне останется, Ник? Ради чего я должен буду жить?
Дерек, приходящий в себя и в самом деле достаточно медленно, однако же, не могущий не прислушиваться к беседе своего лучшего друга с человеком, которого другом когда-то считал, нахмурился и, шагнув к последнему, осторожно коснулся ладонью его плеча.
— Ради себя самого, — негромко проговорил он, — Помни, Арчи, что сказал Барракуда — для этого мира ты ценен ничуть не меньше, чем Доминик. Живи ради собственной жизни, живи, чтобы делать свою жизнь лучше, а не чтобы портить ее другим… может быть, тогда ты найдешь в ней новый смысл?
* * *
Был вечер. Дерек, с огромным облегчением подписав последний на сегодня документ — счет за электричество, который должен был быть оплачен еще несколько дней назад, — потянулся и, широко зевнув, бросил взгляд на наручные часы. Затем поднял правую руку и полюбовался сверкающим на мизинце перстнем — серебряной мордой гиены с зелеными глазами, похожей на утраченную им, но все-таки ощутимо другую, по крайней мере, безопасную, — и, улыбнувшись, кивнул.
— Пора бы уже и домой, — сообщил он недавно сделанному по специальному заказу украшению и, быстро собравшись, запер кабинет.
Он уже спускался вниз, приближаясь к большому залу, полностью убежденный, что все сотрудники давным-давно разошлись по домам, когда слуха его внезапно коснулся какой-то невнятный шум, сменившийся знакомым до боли злым голосом.
— Со мной, с Домиником Конте?! Ты, мальчишка!..
Дерек мимолетно закатил глаза и, прибавив шагу, торопливо выскочил в зал. Успел он как раз вовремя — молоденький официант, нанятый всего несколько дней как, испуганно отступал перед уже заносящим кулак подвыпившим мужчиной: сцена знакомая до боли, и поражающая неимоверно.
Он торопливо выступил вперед, заслоняя мальчишку собой и, бросив через плечо:
— Иди домой, — скрестил руки на груди, безо всякого страха глядя на гневного мужчину перед собой. Тот, обнаружив вместо одного противника другого, раздраженно выдохнул и, опустив занесенную руку, ею же и махнул, почти падая обратно на стул.
Тедерик тяжело вздохнул, окидывая его долгим взглядом. Затем, не говоря ни слова, подошел к бару, взял из него бутылку виски и еще один стакан и, подойдя, присел напротив друга, ставя все это на стол.
— Итак, — он хладнокровно разлил виски по стаканам и, подвинув собеседнику один из них, пожал плечами, — Эта тоже предпочла тебе кого-то еще.
— Я не понимаю, почему так происходит! — Доминик, пребывающий не то в бешенстве, не то в горе, стиснул рукой собственные волосы и, приподняв стакан, со стуком поставил его обратно, не выпив ни глотка, — Клянусь, если бы отец не сказал, что гордится мной, я бы сделал все, чтобы избавиться от чертовой крови тирваса!
— Под отцом ты подразумеваешь?.. — Дерек немного повернул голову в сторону, вопросительно приподнимая брови. Сам пить он тоже не спешил, предпочитая просто составлять расстроенному приятелю компанию.
