— Я никогда не видел, чтобы кто-то применял «истинное слово», — хмурясь, произнес клирик. — Но… из того, что я читал… Да. Думаю, что это оно.
— Снек! — раздался голос Гоша, вышедшего из кельи. — Он очнулся.
Наставник поднялся, кивнул и отправился вслед за паладином. Войдя в келью, где лежал парень, он обнаружил серого юношу с темными кругами под глазами.
— Как себя чувствуешь? — спросил он, осматривая парня.
— Голова болит, — тихо ответил парень и оглядел помещение. — А где Нами?
— Рабыня? — нахмурился Гош. — Ей Руди занимается.
— Руди?
— Да. У него уже левая рука почернела и гнить начала, но ее он вроде как вытащил.
— Откуда?
— Когда ты ударил светом, то не очень-то и целился. Там, где ты произнес «стой», до сих пор так светом фонит, что верблюжья колючка побелела, — начал рассказывать клирик. — И по Нами тоже пришлось.
— В смысле? — нахмурился парень и попытался приподняться, после чего тут же застонал от головной боли и лёг обратно.
— Нами… В ней тьмы было много. Очень много. А свет с тьмой… Они, мягко говоря, не уживаются. Когда ты светом ударил, удар и по ней пришелся.
— Получается я…
— Да, — кивнул наставник. — Только теперь меня интересует совершенно другое. Откуда в ней источник тьмы, и как он связан с ошейником.
— Она одаренная?
— Вполне может быть. С ней мы будем разбираться, когда она придёт в себя. Пока беспокоиться не о чем. Руди смог её вытащить.
— Ему надо хотя бы одну нормальную исцеляющую молитву выучить, — буркнул Гош. — А то он просто силу заливает.
— Наши молитвы предназначены для света и ориентированы исключительно на эту силу. Сила жизни бесполезна с молитвами, — вздохнул клирик. — Ему бы магом стать, а не послушником нашим.
— Скажешь тоже, — хмыкнул Гош. — Нежить — маг… Ладно, черт с ним, с магической академией, но он же там сопрёт всё, что можно и нельзя.
— Потому пусть лучше нашим послушником остается, — кивнул Снек.
— А что с той тварью? — вклинился в разговор Ари.
— Ты почти добил ее. Мы могли по сути и не вмешиваться, но рисковать мы не стали. Быстро добили, — кивнул клирик. — Потеряли двух паладинов и еще троих монахов, но это малая кровь за уничтожение такой опасности.
— Нерба собирается зачистить еще пару точек, но они мелкие. Таких тварей, как на этой, там быть не должно.
Послушник сглотнул и прикрыл глаза.
— Ощущение, что голова сейчас лопнет.
— Так часто бывает, когда одаренные отдают все силы, — кивнул клирик и взглянул на Гоша. — Принеси отвар, который я приготовил.
Дождавшись, когда паладин выйдет, он произнёс:
— Ари, я хотел поговорить с тобой на счет твоей рабыни, — начал он. — Дело в том, что владение тьмой в церкви… Многие считают, что это недопустимо. Даже в форме рабства у нас могут возникнуть проблемы.
— О чем вы?
— О том, что… если мы прибудем в Альму с Нами, то к нам будут вопросы. Если мы прибудем с Нами в столицу нас, скорее всего, задержат, и будет расследование. Про бастион инквизиции Шер я вообще молчу. Там нас без разговоров сожгут. И хорошо, если сожгут просто Нами. Могут и тебя, и нас заодно.
Парень внимательно взглянул в глаза наставника и жестко произнес:
— Я её никому не отдам.
— Я понимаю, что она твоя собственность, но самым лучшим вариантом было бы от неё избавиться.
— Нет.
Снек вздохнул и кивнул.
— Я рад, что ты настолько упорный, но реальность будет диктовать свои условия. Может ты хотя бы рассмотришь вариант отпустить ее?
— С этим согласен. Надо снять с неё ошейник и сделать свободной, — кивнул парень.
— Но ты ведь понимаешь, что начни она делать, зло ответственность за это будет на тебе? — уточнил Снек и тут же добавил: — И у меня четкая уверенность, что устранять её пошлют именно нас.
Парень молчал несколько секунд, выдерживая взгляд клирика, после чего уверенно кивнул.
— Хорошо, — вздохнул Снек и потёр лицо ладонями. — Я займусь ошейником, пока она без сознания.
Клирик поднялся, но тут парень задал вопрос:
— А если она захочет остаться с нами?
— Это будет очень опасно. Я бы сказал смертельно опасно.
— Даже если она станет вашей послушницей?
Тут опытный и видавший всякое наставник впал в ступор. Он несколько секунд молчал, после чего ответил:
— Я не уверен, что имею право принимать в послушники человека с тёмным даром. Это…
— А принимать в послушники нежить? — тут же ухватился за мысль Ари.
Снек раздумывал над ответом секунд десять, после чего вздохнул и постарался уйти от ответа:
— Пока рано об этом говорить. Для начала тебе надо поправиться, надо разобраться с её ошейником и выслушать ее мысли по этому поводу.
В комнату вошел Гош с горшком полным парящего отвара.
— Снек, что за дрянь ты туда напихал? — паладин поставил на стул рядом с кроватью горшок. — Оно воняет, как дохлая кошка.
— Отвары для одаренных одними травами никогда не обходятся, — проворчал Снек и осторожно налил в чашку содержимое и протянул ее послушнику. — Пей. И не морщись. Другого отвара от переутомления одаренного я не знаю.
* * *
— Где хозяин? — спросила Нами, как только Снек вошел в келью, которую для неё выделили.
— Не беспокойся, с ним всё хорошо, — ответил клирик, и пододвинув к себе грубый табурет, уселся на него. — Нам предстоит серьезный разговор.
Девушка подобралась и осторожно взглянула на собеседника. Её взгляд скользнул в угол, где завалившись на один бок, спал Руди. Рубаха на нём была расстегнута, рукава закатаны выше локтя. Одного взгляда на его руки было достаточно, чтобы понять — его плоть мертва. Она была тёмного фиолетового оттенка, местами виднелась расползающаяся кожа. На груди так же имелись темные пятна, похожие на синяки.
— Что с ним? — спросила рабыня.
— Он пытался вытащить тебя с того света, — пояснил Снек. — Ари ударил светом. Очень сильно. И тьма внутри тебя… на это довольно сильно прореагировала. Она попыталась сбежать.
— Вы о проклятье?
— Нет… в смысле да. Я о той тьме, что испускает твоё тело. Сначала я подумал, что это какое-то проклятье, но так и не обнаружил его следов. Затем я думал, что виноват фон от ошейника, но сейчас понимаю, что дело не в нём. Он скорее глушит твою силу, чем выделяет сам… Хотя в нем самом есть толика тёмной магии.
Нами прикоснулась рукой к артефакту на шее и, опустив взгляд вниз, осторожно спросила:
