Двэйн собственноручно расставил нас по местам — полукругом — чтобы не мешали ему и друг другу тоже. Напротив меня он задержался, словно бы примеряясь, правильно ли выбрал позицию.
— На вас особенная ответственность, лиэса О’Кин, — он заговорщицки мне подмигнул. — Вам свои силы сдерживать придётся особенно внимательно. Постарайтесь не спалить мне подмастерий. И не остаться без одежды… Я не хотел бы, чтобы на вас глазели другие мужчины.
— Может, это покажется вам странным, но я тоже этого не хочу.
Претемнейший улыбнулся, глянув на меня исподлобья.
— С вашими желаниями мы разберёмся позже, — он незаметно для остальных коротко и мягко сжал мою ладонь в своей.
О нет! Этого я и боялась — выяснения отношений. Это же надо было так опростоволоситься! И почему бы претемнейшему не принять мой поцелуй просто за результат пережитого стресса?
Однако поразмыслить над двусмысленностью своего положения я особо не успела. Привратник вернулся на место и, взглядом отметив, что Праматерь ещё не проснулась, принялся за своё тёмное, в некотором смысле, дело.
Несколькими уверенными взмахами он начертил в воздухе особые, подвластные только магам его уровня знаки. Я таких и не видела раньше. Однако по всплеску энергии, что разошёлся от Двэйна во все стороны, поняла, что такое потянет далеко не каждый.
Его ладони окутало дымкой, которая, словно дым пожара, опустилась к земле и объяла корни Материнского древа, проникая между ними, впитываясь — всё выше и выше — в сине-зелёный мох. Тот обеспокоенно зашевелился, пошёл рябью, как шкура раздражённого животного.
— Какая мерзость! — тихо воскликнула Уна.
— И вонь, — Шерк зажал нос.
Попахивало и правда неприятно. Застоялой водой и гнилью. Как будто претемнейший вскрыл давно загноившуюся рану и теперь её обеззараживал. И наша задача, похоже, прижечь её, чтобы не допустить воспаления снова.
Этакие санитары леса…
Двэйн чётко выстраивал вязь заклинаний, присоединяя одно к другому, усиливая и меня эффекты. Магические знаки вспыхивали в воздухе, озаряя его сосредоточенное лицо бледными отсветами.
И наконец, когда весь мох опал с могучего ствола, изнутри самого древа, будто ядовитые споры, начала выходить чужеродная и очень непокорная, судя по всему, энергия Хаоса. Я узнала её сразу, потому что именно из неё состояла та самая рысь, которая стала уже неотъемлемой частью моей магии. С тёмной силой они были немного схожи — поэтому при первой встрече я и приняла её за савира Двэйна.
— Не позволяйте этой магии вас коснуться, — напряжённо проговорил Привратник. — Я постараюсь вас оградить, но будьте осторожны. Сейчас она будет искать иное пристанище.
— А мы подходим для этого лучше всего… — со вздохом закончил за него Арро.
Претемнейший кивнул и, удерживая огромное скопление Хаоса в невидимых рамках, вычертил ещё один знак.
Мы так и присели, когда всё вокруг захлестнуло тёмной магией. Как будто резко случилось солнечное затмение. Но вот мы проморгались: спелёнутый силой Двэйна Хаос завис перед нами, точно огромный гудящий улей.
— Приступайте! — велел Двэйн, встряхивая руки. — Начнём с основы — земли. Самая устойчивая сила. Она станет опорой для остальных.
Уна вздохнула и направила силу на сгусток Хаоса с таким трудом, как если бы пыталась поднять в воздух огромный булыжник. Вокруг запахло вскопанной землёй — от этого животворящего аромата даже в голове прояснилось.
Бледно-голубым сиянием магия Уны окутала “улей” — и тот перестал вздрагивать и гудеть. Попытался зацепиться за поток стихийной энергии, пустил щупальца вдоль него, но тёмный щит, выстроенный Двэйном не позволил ему пробраться дальше.
Однако, Уна дрогнула, заметив поползновения Хаоса.
— Держи связь! — прикрикну на неё претемнейший.
И девушка взяла себя в руки.
— Держу!
— Теперь Арро! — велел Привратник.
Водник с предвкушением потёр ладони: готовьтесь, сейчас будет грандиозное шоу. Его нам обещало даже хитроватое выражение его лица — всё же любит он покрасоваться. Тем более водная магия одна из самых эффектных.
— Помни, что я говорил о долях, — с едва заметной усмешкой напомнил Двэйн, следя за тем, как Арро рисует в воздухе положенные ему знаки призыва энергии.
В воздухе повисла мельчайшая водяная пыль. Она покачивалась и переливалась, словно в замедленном действии. Постепенно уплотняясь, капли потянулись к Арро, чтобы влиться в поток его силы.
Аромат влажного после дождя леса усилился. Кажется, с каждой травинки вокруг слетела роса и присоединилась к мощному удару водника по сгустку Хаоса.
Шоу удалось! В какой-то миг мне захотелось поаплодировать.
Следующим стал Шерк. Его возросшая сила слегка поколебала потоки Арро и Уны, но он быстро взял их под контроль. Для воздушника он выглядел очень серьёзным: видимо, осознавал всю ответственность. Как и то, что воздух, подобно огню, подчиняется очень трудно, всё норовит вырваться и умчаться в туманную даль, чтобы натворить дел.
Но вот и Шерк закрепился в общем потоке воздействия на Хаос. Настал мой черёд.
“Не бойся, — раздался в голове голос филина. — Я попробую сдержать твою рысь, чтобы она не вмешивалась”.
— Уж будь добр, — вздохнула я мысленно.
И затем только, уже гораздо увереннее, вступила в дело. Честно говоря, после дождя, когда воздух наполнился влагой, призывать огонь было непросто. Он с усилием материализовался, дрожал и никак не хотел выстраиваться уверенным потоком.
— Ну, соберитесь, Эйлин! — слегка подогнал меня Двэйн. — Скоро у ваших соратников закончатся силы.
— Я и так знаю! Спасибо! — буркнула я, негодуя от предвзятости, с которой претемнейший постоянно относился ко всем моим действиям.
Наконец мне удалось привести силу в относительный порядок. К тому времени я уже внутренне “измерила” мощь, с которой вливались в общую массу воздействия остальные подмастерья. Главное, не переборщить! Но как только моя энергия коснулась поглощающего контура, Хаос, взбодрившись, рванул ей навстречу.
“Это твоя сущность! — предупредил меня Гугл. — Она притягивает родственную силу”.
Очень своевременная добавка к нарастающему во мне смятению! Потому что чем больше я пыталась “слиться” с остальными стихийными энергиями, тем увереннее Хаос ковырял защитный тёмный контур, чтобы слиться с моей. Я внимательно следила, чтобы он не прорвался, вглядывалась центр переливающегося разноцветными всполохами шара.
И вдруг из глубины его на меня уставилась я… В смысле прошлая я — такая, какой была до того как попала в чужой мир! Уж своё отражение мне узнать совсем не сложно. Вздрогнув, я отшатнулась, зацепилась пяткой за торчащий из земли корень и постыдно шлёпнулась в траву задом, естественно разорвав поток силы.
