— Знаю, что ты разочарована, — начал он. — Это не…
Она перебила его:
— Разочарована?
— Это один день.
— Ты превратил меня в свою любовницу, а затем позволяешь своему отцу называть меня шлюхой, которая недостаточно хороша, чтобы встречаться с ней во дворце. Это большие отступные, но нет, спасибо. Мне это неинтересно. — Она бросила футляр с украшением на стол, но он упал прямо на ковер.
— Ты слишком остро реагируешь. — Он пытался поднять ожерелье.
— Нет, ты должен был сказать мне, как все будет между нами до того, прежде чем ложиться со мной в кровать! Мне нужно было именно это, потому что ты знаешь, что для нас значит Садик.
— И что? Ты отказалась от всего этого, чтобы посетить какую-то свадьбу?
— От чего, Касим? — Она пренебрежительно махнула рукой в сторону ожерелья в его руке. — Ты свел наши отношения к обмену драгоценностей на секс. Ты хоть представляешь, что я сделала, чтобы быть с тобой? Жертвы, которые я принесла? Я оттолкнула Треллу, чтобы быть рядом с тобой. От чего пришлось отказаться тебе? Ни от чего. И теперь я знаю, почему. Потому что я ничего не значу для тебя. Да, меня не будет на свадьбе. Скажи своему отцу, что твоей любовницы не будет, потому что у тебя больше нет любовницы.
Она повернулась, чтобы взять пальто.
Он схватил ее за руку:
— Анжелика…
— Не делай этого. — Она предупредительно поднесла руку к тревожной кнопке на своих часах.
Его губы сжались. Он отпустил ее.
— В самом деле? Ты готова позвать своих охранников, вместо того чтобы цивилизованно закончить разговор?
— И как ты себе это представляешь? Цивилизованно переспать друг с другом на прощание? Да, я лучше позову охрану, чем позволю соблазнить себя. Я не потерплю такого обращения. У тебя неоднократно были возможности завершить этот роман до того, как… До того, как я привяжусь к тебе. — Ее голос дрогнул. — Ты действительно думал, что после всего, что между нами было, я была рядом только ради ожерелья?
Она совершенно утратила контроль над собой. Надев пальто, она взяла сумку.
— Ты такой же бесчувственный, как твой отец.
Она нанесла ему удар в сердце.
Ожерелье, которое он держал в руке, было куплено им у Джамаля десять лет назад. Это была одна из первых попыток его брата создать вечернее украшение. Он увлеченно воплощал свою идею в жизнь. Украшение вышло действительно очень красивым. Джамал по праву гордился собой, а Касим был искренне впечатлен мастерством.
Касим купил его, желая стать первым покровителем брата. Он заявил, что когда-нибудь это ожерелье будет носить его королева.
Но в последнее время, когда он видел прекрасные глаза своей возлюбленной, которая просыпалась рядом с ним, он решил передать украшение Анжелике. Он знал, что ей не понравится то, что должен был сказать сегодня, но надеялся смягчить удар, предоставив ей что-то, что для него действительно ценно. От этой вещи ему было трудно отказаться, потому что это одно из немногих напоминаний о брате.
Конечно, она не знала об этом. Не было смысла пытаться объяснять. Он позволил двери захлопнуться за ней. В комнате воцарилась гробовая тишина.
У них не было будущего. Его отец выбирал ему жену. Сегодня Касим должен был убедить ее не присутствовать на свадьбе, и эта задача, безусловно, была выполнена.
Иногда приходилось делать сложный выбор. Джамал, а теперь и Анжелика.
Дело было сделано.
Анжелика услышала, как открылась дверь, но не встала с постели.
Она была слишком опустошена. Глаза у нее были опухшие и болели, горло саднило, нос заложен, а сердце совершенно разбито.
Она пыталась справляться со своим горем в одиночку, но, когда посреди ночи ей написала сестра, ее сила воли рухнула.
«Приходи», — позвала Анжелика.
Трелла не спрашивала, зачем. Ее плечи опустились, когда она вошла в спальню и увидела, что произошло с сестрой.
— Что случилось? — осторожно спросила Трелла.
— Мы расстались, — сказала Анжелика охрипшим от долгих рыданий голосом. — Я была так глупа.
— Нет. — Трелла подошла к кровати и откинула простыни, чтобы лечь рядом. — Ты влюбилась. Это не глупо. — Она откинула волосы с влажного от слез лица Анжелики.
— Я не хотела. — Свежие слезы застилали ее глаза. — Я никого к себе не подпускала. Это слишком больно.
— Твоя душа полнится моими страданиями, в ней было мало места для кого-то еще.
— Нет.
— Да, Анжелика. — Трелла гладила ее волосы, ласкала и успокаивала. — Я старалась не навязывать это вам. Я не удивлена, что ты влюбилась в него. Касим стал первым человеком, у которого не было эмоциональной привязанности к тебе. Уверена, когда ты наконец почувствовала, что я не нуждаюсь в тебе каждую минуту, это стало для тебя облегчением.
— Он не нуждался во мне, потому что не любил. — Анжелика шумно высморкалась. — И я чувствую себя такой жалкой, когда плачу из-за своего романа, потому что это ничто по сравнению с…
— Тсс… — сказала Трелла, поглаживая ее волосы. — Никогда не сравнивай эти вещи.
Анжелика закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание.
— Я думала, что научилась быть сильной, но совершенно… — Подавлена. Разбита. Уничтожена.
— Знаешь, как я переживала самые худшие моменты? — Пальцы Треллы нежно расчесывали волосы сестры. — Каждый раз, когда я хотела сдаться, я всегда думала про себя: я должна быть там, когда она будет нуждаться во мне. Ты сделала мне подарок, позвав меня к себе. Этим ты демонстрировала, что я достаточно сильна, чтобы быть твоей поддержкой.
Анжелика считала, что она просила Треллу прийти из слабости. Теперь ей было стыдно, потому что из-за своего романа она не смогла оценить то, какого невероятного прогресса достигла Трелла.
— Ты пришла несмотря на то, что я позволила ему встать между нами.
Ее губы дрогнули, и она посмотрела на свою сестру.
— Это было неправильно. Мне очень жаль.
— Нет, — пробормотала Трелла. — Не проси прощения за то, что открыла ему свое сердце. Он не смог оценить этого. И что бы ни случилось, мы всегда будем вместе.
Улыбка Анжелики дрогнула.
— Я люблю тебя, Трелла.
— Я тоже тебя люблю.
* * *
Анжелика не полетела в Замаир. Однако она не подчинилась требованиям Касима держаться подальше. Наоборот. Она не могла видеть его, опасаясь, что поставит себя в неловкое положение.
Она всегда легко видела насквозь людей, которые приглашали ее на свидания. Они хотели встречаться с ней, потому что она была прекрасной, как награда. Некоторые хотели приблизиться к ее братьям. Было довольно легко поддерживать дистанцию со своими воздыхателями.
