Нельзя! Её нельзя. Кого угодно можно, но не её! Потому что я не свинья неблагодарная. А она… не кто угодно…
18
– Ты надолго к Ивану? – внезапно раздается слева.
Рома. Внутренне тормошу себя.
– Нет, ненадолго.
– Как тебе в столице?
– Нормально.
– А мне вот не понравилось. Пытался работать на стройке, в магазине, таксистом. Но не мое это.
Осматриваю бывшего знакомого. На лице отечность, недельная щетина, глаза пустые. Пьет, и часто. И, скорее всего, не работает.
– А здесь свое нашел?
– Здесь бате помогаю в гараже, – ну, понятно, – да и родное все. Друзья, если что есть к кому обратиться. А там сам, никому не нужен был. О, рыбка.
Еще секунду назад ничего не содержащий в себе взгляд загорается, и, повернувшись, я понимаю причину. Маша с матерью несут подносы с подготовленным уловом, следом за ними Михалыч с Иваном, но ясное дело, что радуется он так совсем не рыбе.
– Костер готов? – интересуется Иван.
– Конечно. Давай, Маш, я помогу, – суетится Рома, протягивая руки к подносу, а я давлю в себе желание ударить по этим рукам.
– Спасибо, – отвечает девочка и поворачивается ко мне, – Дамир, если ты голодный, я могу пока нарезку тебе принести, овощи.
– Я подожду рыбу, спасибо.
– Я голодный, Маш, – раздражает меня еще сильнее Рома, – от бутерброда не откажусь.
– Сейчас пока рыба будет жариться, мы все поедим, – констатирует Иван. – Не будем же ждать. Маш, Илон, давайте накрывайте. А то мы с мужиками голодные. Надо чем-то помочь?
– Да нет, все готово, только вынесем, – погладив мужа по руке, уходит в дом Илона.
Стол буквально за несколько минут наполняется разными нарезками, мясными блюдами, овощами. Я всегда удивлялся, как они так все успевают. Мать после гибели отца перестала изощряться в плане еды. Даже готовил чаще я. То, что можно было сварганить на быструю руку, стало основным средством питания. Гречка, макароны, картошка, жареное мясо. Тушить и запекать в духовке я в том возрасте не умел. Если при жизни отца она баловала нас и печеными блюдами, и десертами, то потом как отрезало.
Здесь же каждый раз, когда приезжаю, создаётся ощущение, будто я по-настоящему дома.
– Ну что, давайте выпьем. Чтобы собираться такой компанией чаще, – поднимает стакан Белов.
Мужики налегают на приготовленное, начинают бурно обсуждать что-то свое, жаловаться на новое начальство на заводе, хвалить хозяек. А я откидываюсь на пластиковый стул и тяну коньяк. Заметить не успел, как рыба была готова и оказалась на столе. Получилась она действительно вкусной, но двух штук мне вполне хватило.
Маша чистит карася от костей для себя и Степы и, выложив ему кусочки на тарелку, непринуждённо облизывает пальцы.
Что ж ты делаешь, девочка? Почему то, что обычно кажется невоспитанностью у других, с ее стороны для меня как испытание? Блестящие губы обхватывают покрытый жиром палец, и от меня не скрывается, как кончик розового языка проходится по краю фаланги. Она даже не понимает, что делает.
По венам со скоростью света несется жидкая лава. Чувствую себя чертовым извращенцем, которого заводит даже такая малость как поедание еды. Мать же вашу!
Встаю из-за стола и, пока все поглощены разговорами, захожу в дом. Мне нужно покурить и выдохнуть, иначе внутренности спалит к чертовой матери.
Чиркаю зажигалкой и на полную затягиваюсь дымом. Опираюсь руками на подоконник, стараясь подавить вспыхнувшую похоть.
Давно. Очень давно я не хотел девушку так сильно. Обычно секс это что-то необходимое для того, чтобы сбросить напряжение. Он в кайф, он расслабляет и приносит эйфорию. Я пока еще не в том возрасте, чтобы отказывать себе в удовольствии провести время с красивой и приятной в общении женщиной. И делаю это с завидной регулярностью. Но не помню еще такого, чтобы выворачивало наизнанку от того, что девушка просто облизывает пальцы, даже не пытаясь при этом казаться сексуальной.
Когда подобное делают другие, призывно смотря в глаза, все становится предельно ясно. Посыл мужчине, что женщина готова на тесное общение. Маша же даже отдалённо не пыталась произвести впечатление, а меня бомбануло. Так бомбануло, что внутри все сводит.
– Дамир, все в порядке?
В тишине дома знакомый мелодичный голос раздается как гром. Ох, Маша, что ж ты творишь? Я от тебя стараюсь уйти, а ты как специально дразнишь косточкой голодного зверя.
19
Дамир
– Все в порядке. Отошел покурить.
Говорю не оборачиваясь. Не нужно мне ее сейчас видеть с этими блестящими губами, по которым раз за разом пробегается острый кончик языка, никак не облегчая мне положение.
Подношу ко рту сигарету, делаю затяжку и едва не давлюсь дымом, когда женская ладонь ложится на мое плечо.
Резко оборачиваюсь. Плечо горит будто на него клеймо поставили.
Встречаюсь с полными тревоги глазами.
Маша пристально смотрит на меня, пока я рывком выдыхаю в сторону дым.
– Что-то не так? Ты молчаливый какой-то.
Спрашивает, а руку не убирает. Расстояние в тридцать сантиметров между нами ощущается катастрофически близким. Довольно грубо снимаю ее ладонь с плеча.
– А разве до этого я был очень разговорчивым?
– Со мной – да.
– Иногда полезно просто побыть слушателем.
– Согласна. Я тоже не особо люблю принимать участие в беседах с друзьями отца. Если хочешь, можем прогуляться немного?
Ох, Маша…
– Кажется, ты забыла о растяжении.
– Прогулку я осилю. Тем более ты будешь рядом. Смогу на тебя опереться.
В ангельских глазах плещется терпеливое ожидание, которое я вот-вот утоплю. Отрицательно мотаю головой.
– Я сегодня достаточно нагулялся. Немного посижу еще и пойду к себе.
– Еще ведь даже не ночь, – возражает девочка, доверчиво смотря мне прямо в глаза, – только едва начало смеркаться.
Она даже не стесняется показывать свои расстроенные чувства. Это трогает. Глубоко трогает. Обычно девушки привыкли задирать выше подбородок, демонстрируя свое безразличие и ожидая, что мы будем добиваться их внимания и благосклонности. В каких-то случаях это действительно работает. Просыпается азарт и цель. Порой интересно поиграть, но не в этом случае. Маша настолько искренна, что у меня в груди сжимается от этих ее неподдельных эмоций, которые я не заслужил и не оправдаю.
Если бы я мог ей дать что-то большее, чем жизнь в двушке, в постоянном ожидании, когда же я вернусь домой и вернусь ли вообще, я бы может позволил себе развить мысль о том, что она привлекает меня не только сексуально, но это невозможно. Маша для меня слишком воздушная и нереальная. Создание, к которому даже притрагиваться запрещено, потому что для обычной интрижки эта девочка не создана. А продолжения у нас быть не может.
