Раздевшись, зачем-то подхожу к окну. Конечно, машины Дамира уже нет. Не знаю, что я ожидала там увидеть. Что он все еще стоит внизу? Бред. У него дел своих по горло. Вот только что это за разговор такой, о котором он собирается поговорить?
28
– Маш, привет!
Артем ловит меня у кабинета, как только я вставляю ключ в замочную скважину.
– Привет, – толкаю дверь и перевожу взгляд на коллегу. Всегда улыбчивый и приветливый сегодня Артем выглядит нервным и несобранным. – Что-то случилось?
Хмурюсь, входя в кабинет. Парень следует за мной.
– Да. Машка у меня к тебе вооот такущая просьба, – разводит руками в стороны, демонстрируя размеры этой самой просьбы, пока я снимаю с себя пальто, – у моего отца проблемы. Мне нужно срочно уехать. Не знаю насколько затянется – неделя – две. Как только решу, сразу вернусь. Но Ельский не отпускает, так как на мне две экспертизы висит. Срочные. Одну я начал делать, вторую еще даже не трогал. Машка, выручай, – хватает меня за руки, и умоляет, заглядывая в глаза, – Отец сам не справится. Там семейные проблемы. Не приеду, он на улице окажется.
– Мне очень жаль, – искренне сочувствую, хоть и не до конца понимаю, что у него случилось, – но я-то что могу?
– Возьми эти экспертизы на себя.
От удивления рот открываю.
– Как так? Две экспертизы? Артем, мне самой вчера Анисова поручили. Надо выполнить в срок.
– Выполнишь. У тебя же обычно это неделю занимает.
Ну да, неделю. Несколько раз уже так получалось, что за экспертизы я бралась не вовремя. То одно Александр Викторович поручал, то второе. Вот и сейчас, выходит, что нужно работу по картине Дамира отложить на время?
– Пожалуйста, Маш. Будь другом. Я очень за отца волнуюсь!
Сердце сжимается от искренней мольбы в глазах человека, столькому меня научившего. Я бы наверное, за отца тоже все отодвинула на задний план, если бы он нуждался в помощи.
– Насколько срочные у тебя экспертизы?
– Очень. Одну надо отдать уже через неделю, вторую чуть позже, – крепко сжимает мои ладони, скривившись сам будто от душевной боли, – Ельский сказал не отпустит, если некому будет поручить. У нас же сроки, сама знаешь.
Вздыхаю, понимая, что конечно не откажу. Разве я могу?
– Ладно. Езжай.
Глаза Артема загораются, и он на эмоциях звонко чмокает меня в щеку.
– Спасибо, солнце! С меня ужин когда вернусь. Все документы по картинам я оставил в лаборатории. Если что-то не поймешь, звони. Буду на связи.
– Хорошо. Но постарайся быстрее. Мою работу тоже никто не отменяет.
– Сделаю все возможное.
Подмигнув, Артем на всех парах вылетает из кабинета и как я догадываюсь несется к Ельскому.
И где только время теперь взять на все?
Сажусь за стол, потянувшись за телефоном. Нужно сказать Дамиру, что возьмусь за его картину позже. Нужно, но что-то останавливает. В грудной клетке начинаются шевеления, стоит только представить его голос на том конце провода. Низкий, хриплый… Разблокирую экран, нахожу его контакт, но перед тем как нажать на зеленую кнопку, останавливаюсь. Что изменит то, что я позвоню ему? Срок выполнения работ Ельский заявил. Три недели. Дамир согласился. А в три недели я точно уложусь. Значит, и звонить нет необходимости.
Кровь нагревается стоит вспомнить как он вчера в машине крепко сжал мою руку. Такой напористый, серьезный. Как смотрел внимательно и насколько близко находился. Все это рождает внутри процессы, от которых я уже успела отвыкнуть. И привыкать снова не хочу. Ведь опять будет больно. Опять самоистязания и постоянная прокрутка в памяти даже банальных ничего не значащих слов.
Блокирую телефон и откладываю его в сторону. Не нужно мне это. С меня хватило и Кати этой и улыбки его сногсшибающей. Один вечер, а меня словно вывернули наизнанку и достали все то, что было глубоко спрятано. Мотнув головой, собираю необходимые вещи, как раз когда в кабинет входит Ксюша.
По своему обыкновению мы выпиваем кофе, она рассказывает о том, что вчера в баре познакомилась с «обалденным мужиком, который, кстати, был с другом», я умалчиваю об ужине, ссылаясь на вечер дома, потому что и рассказывать нечего. Это не тот ужин, который влечет за собой череду следующих. Это просто ужин «для галочки».
Картины, которые оставил на меня Артем оказываются довольно непростыми. Первое полотно безымянное от неизвестного автора. В самом начале работы здесь я любила отыскивать художника, которому могла бы принадлежать та или иная работа, но потом осознала, сколько сил отнимает это занятие. Перерыть кучу литературы, отыскать характерный тому или иному художнику стиль написания, материалы, которыми он пользовался. Определить годы написания картины, технику. Масса труда и времени уходит на все эти процессы. И если раньше я выполняла их под руководством Артема, то теперь придется самой. Благо, что хоть вторая картина не от инкогнито. С ней должно быть проще.
Остается надеяться, что решение проблем у Артема займет не много времени.
Работа поглощает с головой. Три дня проходит буквально на автопилоте, в задачу которого входит усердный анализ картины, привычная болтовня с Ксюшей и один разговор с Дамиром. Он позвонил сам. Вчера набрал и предложил встретиться. Но как раз на вчера я наконец позволила Ксюше вытащить меня в люди.
Отказалась от его предложения. С тяжелым пульсом, отдающим в затылке головы, с пониманием, что поступаю правильно. И хоть в ресторане, где мы провели время со знакомым Ксюши и его другом я абсолютно не обращала внимания на этого самого друга, но четко знала, что сделала так, как надо.
Вот только не помогло. Сидела там за столиком, сухо отвечала на явные комплименты мужчины, а сама мысленно сравнивала его с другим. Не таким холеным. Не таким напыщенным. Прическа, уложенная гелем вызывала желание взлохматить жесткие волосы собеседника, идеально выбритая, вероятно под линеечку щетина казалась приторной и раздражающей. Джинсы плотно обтягивающие мужские ноги и выделяющие икры выглядели совершенно неуместно. Знаю, что проводила параллели подсознательно, но остановиться не могла.
С тех пор, как познакомилась с Дамиром так происходит всякий раз, стоит с кем-то встретиться. Как – будто все вокруг суррогат, а мне не нужны дешевые китайские подделки. Хочу эксклюзив. Мужчину, от которого за версту веет чистейшая мужская энергетика. Беспорядочно уложенные волосы, без капли геля, грубая, жесткая щетина, ровная, но не настолько, что глаз дергается от ее идеальности. Вот он эксклюзив… который мне не светит. И от которого я сама сознательно отгораживаюсь.
Вечер следующего дня ничем не отличается от остальных. Вернувшись домой, я ужинаю купленным салатом, и завариваю себе кофе. Зачем-то ношу с собой везде телефон и от каждого уведомления хватаю его в руки. Такая глупость! Сама же вчера отказала, а сегодня будто жду, что он опять позвонит. А я снова откажу. Идиотизм чистой воды, но поделать с собой ничего не получается.
