Боже! Выгибаюсь назад. Вольты напряжения внизу живота нарастают.
– Поедим холодный, – обжигает дыханием Дамир, и я молча соглашаюсь.
В поясницу упирается каменная твердость, а я как голодная самка жажду почувствовать его внутри.
Умелые руки, погладив грудь, съезжают вниз по животу, заставляя мышцы содрогаться от таких чувственных прикосновений. Большие пальцы Дамира ныряют под резинку шорт и спускают их вниз вместе с трусиками.
– О Господи… – неконтролируемый стон срывается с губ.
Обхватываю мужское бедро ладонью, сама не понимая зачем. Просто хочется ближе. Теснее. Дамир надавливает мне на спину, укладывая на стол. Пылающая грудь от соприкосновения со стеклом покрывается мурашками. Чувствую, как шорты скользят по ногам, а потом Дамир тянет мою лодыжку вверх, отрывая от пола. Шелест падающего белья заставляет прикрыть глаза от предвкушения.
– Маша, – некий рычащий восторг различается в голосе Дамира, прежде чем он сжимает ладонями талию, спускается ими на бедра и оглаживает ягодицы, – что ж мне делать с тобой, а?
Трепет накаляет каждую клетку. Подаюсь немного назад, бесстыдно натыкаясь на его член попой. Дамир успел спустить боксеры и от соприкосновения с его каменной эрекцией у меня между ног сладко сжимается.
– Любить, – шепчу тихо-тихо и в эту же секунду вскрикиваю, когда он входит в меня. Не как вчера – понемногу и бережно, а одним движением сразу на всю глубину.
Глаза машинально открываются, а скрип ногтей по столу раздражает перепонки.
– Это и собираюсь делать, – раздается над самым ухом, пока я уплываю в агонию из сладостного наслаждения, сплетенного из глубоких толчков внутри меня, растягивающих мою плоть так болезненно сладко, что сдерживать громкие стоны невозможно. Из поцелуев, покрывающих плечи, крепких захватов на моих бедрах и фейерверка экстаза, прокатившегося по телу вибрирующей волной.
Дамир догоняет меня спустя несколько мгновений, резко выходит, и я чувствую на ягодицах густую субстанцию его семени.
Восторг взрывается в каждой клетке. Мой мужчина… Он теперь действительно мой мужчина.
Рядом с головой опускается мужская рука. Это Дамир так опирается на стол, вероятно, после перенапряжения.
– Доброе утро, Маш, – усмехается, переводя дыхание.
– Доброе, Дамир, – расплываюсь в ответной улыбке.
41
Холодный омлет оказывается не так уж и плох. Вот только кофе мы варим новый. Маша суетится около микроволновки, колдуя над десертом, а я не могу перестать наблюдать за ней. После утреннего секса натянул на неё свою футболку вместо её топика и шорт. Так ей больше идёт. Футболка едва прикрывает подтянутые ягодицы, а когда Маша тянется за чем-то на верхнюю полку в холодильнике, и вовсе открывает её для меня во всей красе.
У Меня снова стоит. Как у пацана, ей Богу. И стоит не на её вид сзади, а просто потому что это Маша… Девочка, чище которой ещё в моей жизни не встречалось. Белое пятно в грязи, в которой я варюсь изо дня в день.
– Дамир, я тут расплавила шоколад, можно обмокнуть печенье, и будет очень вкусно, – щебечет Маша, доставая из микроволновки блюдце с растопленным шоколадом.
Ставит его на стол и, взяв крекер, окунает его в сладкую массу.
Пристально наблюдаю за тем, как она прячет печенье в своём рту и жмурится от удовольствия. Разбалованные жизнью так только от изысканных десертов балдеют, а она от обычного шоколада.
– Ты любишь сладкое? – спрашивает малышка, рефлекторно потянув к губам испачканный шоколадом палец.
Перехватываю тонкое запястье. Хочу наконец сделать то, что кипятило мозг так давно.
Маша замирает, вонзая в меня светлые синие глаза, темнеющие по мере того, как я собираю языком сладость с её пальца.
– Люблю, – отвечаю хрипло.
Рецепторы впитывают несравнимый ни с чем вкус шоколада, её кожи и дрожь, пробившую хрупкую руку, стоило моему языку коснуться её.
Маша тут же губу прикусывает. Бросаю взгляд на часы, прикидывая сколько у нас времени, но стрелки перевалили за допустимую отметку. Опоздаем, если позволим себе ещё раз.
– Поехали, Маш. Вечером продолжим.
Встаю со стула, пока Маша растерянно моргает.
– А как же десерт?
– Десерт я свой съем на ночь, – подмигиваю, обхватив её за талию и собрав пальцами подол футболки, оглаживаю ягодицу. Что же меня так клинит, а? Не сдерживаюсь и ловлю губами девичий рот. Целую глубоко, сплетая наши языки, жадно проглатывая Машин стон и плавясь как тот шоколад только от того, как её руки крепко обнимают меня за шею. – Поехали, – резко торможу обоюдное сумасшествие.
Меня потряхивает с такой силой, что, если сейчас её выплеснуть, можно было бы ударом стену снести, но, если мы не выедем через десять минут, Воронин с меня три шкуры сдерет.
– Я не наелась, – разочарованно выдыхает Маша, подразумевая явно не шоколад. В синих глазах голодный блеск сверкает.
– Ничего, поголодаешь денёк, – хмыкаю в ответ этой жадине. – Одевайся!
– А посуду?
– Всё вечером, Маш. Уже опаздываем.
Благо моя Маша не из тех, кого нужно долго ждать. Она умеет собираться быстро и при этом выглядеть наилучшим образом.
– Смотри, нам нужно как-то начать делать экспертизу, – наставляю её в машине около галереи, – чисто для нас с тобой, чтобы точно знать, что картина оригинал. У хозяина есть документы, но сама понимаешь, что их подделать не так сложно.
Маша задумывается.
– Понимаю.
– Попробуй хотя бы сделать эти ваши быстрые манипуляции. Чтобы мы точно знали с чем работаем.
Всё ещё активно над чем-то думая, Маша кивает.
– Да, я постараюсь. Ельский в лаборатории почти не бывает, поэтому думаю у меня получится.
– Умничка. А теперь беги, – привлекаю её к себе и быстро целую. Собираюсь отстраниться, но Маша кладёт на мою щеку ладонь, тем самым останавливая.
– Я могу тебе писать?
– Можешь. Правда, не факт, что я отвечу сразу.
– Я понимаю.
Усмехаюсь, впервые за долгое время чувствуя себя полноценным. Всегда держался подальше от отношений, чтобы не было всех этих сентиментальных сближений, а тут вляпался дальше некуда. И ведь самого внутри греет мысль, что Маше меня мало. Что она не просто ждёт секса в том формате отношений, который я привык очерчивать для других. Собрались, провели хорошо вечер, и каждый пошёл по своим делам. Маша хочет меня целиком, не на вечер или пару часов. И это сносит любые планки.
– Я буду скучать, – добивает меня признанием.
– Я тоже, Маш, – впервые могу ответить тем же
Малышка уходит, и я, удостоверившись, что она вошла в галерею, выруливаю на дорогу. Поджигаю сигарету, затягиваюсь табачным дымом.
