Мама была без косметики, без привычной укладки, и я вдруг поняла, как за эти три года она постарела. Сеточка возле глаз стала сильнее, уголки губ опустились, а между бровями появилась вертикальная морщина – такие бывают у тех, кто часто хмуриться или плачет. Мама не выглядела счастливой. Скорее замученной. Мне стало ужасно ее жаль, но не хватило сил подойти и обнять. Все-таки мы стали чужими…
- Хорошо, - спокойно ответила я.
- А Дима как?
- Тоже в порядке.
- Господи, он живой… С ума сойти.
- Да, живой. Ты сама как?
- Я… Я с ума схожу, - призналась мама. – Столько всего произошло. Ужас какой-то. Но главное, ты цела.
Она хотела дотронуться до моей щеки, чтобы погладить, как раньше, но под моим взглядом опустила руку.
- Ты переезжаешь? – спросила я, осматриваясь по сторонам. Если бы отчим увидел, во что превратилась его квартира, пришел бы в ярость. Все было разбросано, всюду стояли коробки. Во-первых, тут был обыск, во-вторых, мама собирала вещи.
- Да, я решила съехать, - ответила мама. – Не могу здесь оставаться.
- И куда?
- Сначала хотела снять квартиру. А потом Виктор предложил мне остаться в одном из его домов.
- Виктор? Крет? – не сразу поняла я.
- Да, он был так любезен… Что я согласилась.
- Понятно.
Мама хотела что-то сказать мне, как из-за угла выбежал Женя. Увидев меня, он радостно заулыбался.
- Пивет, Лина! – закричал братик и замахал мне рукой. – Пивет!
- Привет, - улыбнулась ему я. Надо же, запомнил, как меня зовут.
- Не Лина, а Полина, - поправила его мама. – Скажи: Полина.
- Лина, - упрямо повторил Женя. – Мама, а когда папа пидет?
Мама нервно сглотнула, но все-таки взяла себя в руки и сказала:
- Папа на работе. Зарабатывает для нас денежки.
- Я хочу к папе. Когда он пидет? – не унимался Женя.
- Скоро сыночек, скоро. – Мама погладила брата по голове и вздохнула. – Давай, я включу тебе мультик про паровозик?
- Давай, - согласился Женя и умчался в гостиную.
- Я сейчас включу ему телевизор и мы поговорим, хорошо? – просительно заглянула мне в глаза мама.
Я кивнула, и она поспешила за Женей.
Мне стало жаль ребенка. Он совсем маленький и не понимает, насколько его отец ужасный человек. Любит его. Ждет. Да и отчим, кажется, обожает младшего сына. Или… такие, как он, не умеют любить, а умеют только владеть? Не знаю, как мама справится с этим. Как расскажет Жене, кто его отец. Я всегда гордилась своим отцом. А он? Как он будет относиться к Андрею, когда вырастет?
Вернулась мама, и мы с ней направились на кухню, где царил такой же беспорядок, как и во всем доме. Я села за стол – за то же самое место, за которое садилась тогда, три года назад. И подумала, что это красивая квартира в современном ЖК так и не наполнилась теплом за это время.
Мама сделала нам чай и села напротив. Ее глаза были полны боли и невыплаканных слез. Сначала мы молчали – обе. И только спустя минуту или больше мама несмело произнесла:
- Знаю, что виновата перед тобой, Полина.
Я подняла на нее взгляд. Что сказать, не знала.
- Я очень виновата перед тобой, доченька. – У мамы сорвался голос, и она прижала ладонь к губам. – Я оставила тебя, бросила… Не верила. Думала, ты просто ревнуешь меня к новому мужу. Я была такой дурой! Мне невыносима даже мысль о том, насколько ужасной матерью я была!
По ее щекам потекли слезы, которые мама тотчас смахнула – не хотела, чтобы я видела их.
- Ты уже взрослая, Полинкин. Я могу говорить с тобой на равных. Не жду понимания и прощения. Но хочу, чтобы ты знала…
Я кивнула. И мама, собравшись с духом, продолжила:
- Я думала, это любовь. А любовь, как известно, способна на все. Она исцеляет сердца. Меняет людей и жизни. Дает возможность начать все сначала. И я думала, раз это любовь, все получится. У нас будет настоящая семья. У моей дочери появится заботливый отец. Она ни в чем не станет нуждаться. Да и я сама обрету женское счастье… Неужели я его не заслужила? После смерти твоего папы мне казалось, что я тоже умерла… Мертвая внутри, - продолжала мама с печалью в надломленном голосе. – А когда встретила Андрея, ожила. Не знаю, как это вышло. Но знаю, что мне нет оправдания. Оглядываясь назад, не понимаю, почему вообще согласилась уехать с ним в этот город. Как я позволила ему окрутить себя? Как? Ненавижу себя за это…
Мама закрыла лицо ладонями. Она просидела так почти минуту, прежде чем продолжить.
- Все было как в тумане. Я ничего не видела, ничего не замечала. Нет, вернее, так – я не хотела ничего ни видеть, ни замечать. Мне было хорошо в своих иллюзиях об идеальной семье. Я не понимала истинного отношения Андрея к тебе. Думала, что он принял тебя, как родную. Верила в то, что он хочет воспитать тебя, дать лучшее образование… Он знал, как действовать, на что давить… Сначала Андрей предложила отправить тебя в элитную закрытую школу. Сказал, что после нее у тебя будет возможность поступить в любой университет в Европе! Обещал, что оплатит образование. Но только сейчас я стала понимать, что он просто хотел избавиться от тебя, дочка. Помню, одна только мысль о том, что ты будешь далеко, привела меня в такой ужас, что я уперлась. Андрей понял, что эта тактика не сработает и позвал меня переехать в его родной город вместе с тобой. Сказал, что мы станем настоящей семьей… Боже, я ведь правда верила. Каждому его слову. Каждому взгляду. А потом… Потом все началось рушиться. Ты стала отдаляться. У Андрея появились странные замашки. Он не разрешал мне работать, общаться с другими людьми, даже с подругами, ревновал без повода – просто за то, что я посмотрела на какого-нибудь мужчину. Сначала я не понимала, что происходит. И винила себя. Думала, что как-то не так веду себя, раз Андрею постоянно плохо из-за меня. Искала оправданию каждому его слову. Прощала. Говорила – он же все делает для меня и для моей дочери, заботиться, обеспечивает. Да, порою излишне категоричен, но людей без изъянов не существует. Мне нужно научиться подстраиваться, стать более гибкой. Я… Полина, мне стыдно, но… Я боялась его потерять. А в итоге не заметила, как потеряла тебя. После всего, что случилось тогда, три года назад, ты уехала. И я… просто отпустила себя. Решила, что так будет лучше. И Андрей говорил, что так будет лучше. Мы с тобой почти не общались. Он не отпускал меня к тебе, не давал даже позвонить. Меня не было рядом. Я была слишком беспомощна, чтобы бороться с ним. Искала себе оправдания. Сначала тяжелая беременность, потом роды, проблемы с Женькиным здоровьем… Мне так жаль, дочка. Мне очень жаль. Я плохая мать.
Мама вскочила с места и отошла к окну, распахнула его, впуская в комнату ветерок. Ей было тяжело – я видела это. Но и мне приходилось нелегко. Я едва сдерживала себя, впиваясь ногтями в кожу на коленях. Когда-то мы были близки, а теперь… Совсем чужие. Господи…
