Я злилась, а это очень, очень плохой знак, когда рядом расположился Актер. С ним лучше разговаривать так же, как это делает он сам – без лишних эмоций, обдумывать каждое слово, но как же это сложно, когда он… вот такой. Меня несло вперед без возможности остановиться
На лице Хала ожидаемо не дрогнула ни одна мышца.
– Не дожала, – наконец сказал он. – Мы оба знаем, что я не сын Низменности, а сын шлюхи, которая продавала себя, а потом и меня. Если уж расписываешь, какая я грязь, иди до конца. Полумеры выглядят неубедительно.
– Оставлю на следующий раз.
– Лучше скажи, на что ты надеешься? Что я в обиде выскочу обратно через окно и запишу тебя во враги за глупые слова? А еще лучше – голову разобью о брусчатку, чтоб все были довольны. Брось, ведись я на такие уловки, сдох бы еще в юности.
– Ты видишь в этом уловку, но…
– Я вижу, что ты очень хочешь затеять ссору и в очередной раз доказать себе, что я злодей твоей истории. Что я плохой человек, которого стоит бояться. Или что ты там еще обо мне выдумываешь…
– А разве ты не такой? – тихо спросила я. – Разве ты не прижал меня к стене и не напоил своей кровью? Разве ты не оставил Константина живой приманкой, чтобы выйти на убийц? Разве ты не общался с Мораной Тандебельт? Разве она не рассказала тебе, как выйти на Даммартен? Как видишь, кое-что я узнала.
Он ответил не сразу.
Мы сидели в тишине и напряжении, глядя друг на друга.
– Я поступал так, как было необходимо. Иначе ничего бы не узнал. За это не могу раскаиваться, но могу… мы можем в будущем действовать сообща. Ты уже знаешь, что я здесь ради Храма и информации о пророчествах и скельтах, почему бы не разобраться во всем вместе. Никаких секретов и уловок, никаких бессмысленных противостояний, мы были и будем на одной стороне.
– Красивые слова, Хал, – искренне похвалила я, – но как тебе верить? Есть у меня чувство, что при первой возможности ты опять все вывернешь в свою пользу и даже не будешь сожалеть об этом. Скажешь потом, что так было необходимо, что поделать.
– У тебя будет мое слово.
– Твое слово, точно. Я понимаю, что ты предлагаешь, возможно, тебе кажется это логичным, но… видишь ли, все, что ты переживаешь сейчас, я прошла уже давно. Вместе с Александром. Мы искали ответы и надеялись, что все можно как-то переиграть. Мы стучались в Храмы, нам не отказывали… или не всегда отказывали в информации. Ведь королева Роксана была еще жива, а Александр – настоящий принц, посвященный во многие тайны, а не… посторонний.
Александра упоминать не стоило, Хал при одном его имени скривился, точно съел кислятину.
– Не обижайся, но в твоего принца я не верю.
– Он и твой принц тоже, – напомнила я.
– И это не делает мою веру сильнее.
– Ты к нему несправедлив, это объяснимо, но…
– Думаешь, из-за тебя? – на губах Хала зазмеилась саркастичная улыбка. – Может, в этом есть доля правды, но только доля. На самом деле я считаю твоего Александра слабым, безвольным неудачником. В его руках было многое и он сам все упустил. Теперь сидит во дворце, пляшет под чужую дудку и вряд ли способен хоть что-то решить самостоятельно. Лучший принц на свете. А уж каким станет королем!
– Легко и приятно поступать, как тебе хочется. А ты попробуй хоть раз переступить через свои желания и сделать так, как требуется. Или ничего не сделать, потому что так надо. Тогда и узнаешь, что такое настоящая сила.
Он покачал головой:
– Я способен понять все, но твоя любовь к Александру… – продолжения не последовало, но красноречивый взгляд Актера говорил о многом. С его точки зрения, влюбиться в Александра – идиотизм несусветный, но все равно меня угораздило. По молодости, разумеется.
Но и сам Хал смотрел на принца предвзято, как бы он ни отпирался, но соперник есть соперник. И пусть Хал умел отделить эмоции от реальности, и его равнодушие к собственному прошлому – хорошее тому подтверждение, но все же он человек. Живой, а не часть мертвой Армии. Так что предвзятость никуда не деть. Без нее он бы увидел другого Александра, будущего короля с безграничным потенциалом. Короля, способного на великие жертвы и великие свершения.
Разговор ожидаемо зашел в тупик, ничего нового. Просто удивительно, как два человека, в принципе неплохо понимающие друг друга, не способны прийти к соглашению. Меня ужасно раздражала уверенность Хала в своих силах, в превосходстве, его – мое бездействие и уныние. Мне хотелось кричать и топать ногами, убеждая его, что человек не всесилен, иногда ситуацию невозможно исправить, а попытки могут привести к фатальному результату. Я видела все это ясно и четко, как медленно, но верно мы подбираемся к краю обрыва. К катастрофе. Именно из-за Актера и его твердолобой уверенности в себе, и даже секрет Александра тут всего лишь часть общей картины. В ее центре все равно Актер.
А он как будто и не замечал очевидного.
Опасен каждый его жест, каждое его слово может нанести непоправимый урон. Все еще глядя на Хала, я поняла: его предложение о мире и совместных поисках очень кстати. И неважно, во что верю я, лучше держаться ближе. Потому что вариант «дальше» уже испробован, и он провалился. Месяцами я болталась от театра к ближайшему бару и обратно, боясь неизвестности и одновременно желая посмотреть на Хала, чтобы убедиться… не знаю, в чем. А потом возвращалась домой и выглядывала в окно, чувствуя, что теперь Хал бродит неподалеку. Он быстро научился не пускать меня в свою голову, но некоторые вещи нельзя просто «выключить». Кровь неизбежно тянется к крови. Кто знает, возможно, даже это его предложение о мире не принадлежит ему до конца, а продиктовано чем-то, чего ему не понять.
– Я согласна, – сказала я, чувствуя горечь во рту.
– Согласна с чем?
– Мы попробуем что-то найти. Вместе.
Лицо Хала вновь осталось неизменным, расслабленным и равнодушным. В такие моменты, как я успела выучить, он играл больше, чем когда-либо.
– Неожиданно, – наконец ответил он.
– Если необходимо повторить пройденный путь, чтобы ты понял… я готова это сделать. Не хочу с тобой враждовать.
– Нам никогда не стать врагами, Ида.
Как же хотелось в это верить. Но вряд ли другом можно считать человека, разговор с которым дается физически тяжело. Я смотрела на Хала и понимала, что сейчас, именно в этот момент, мы вступаем в некую новую фазу наших отношений. И именно от этой фазы зависит будущее. Осуществятся ли мои страхи, или так и останутся беспочвенными фантазиями.
– С чего начнем?
– Все просто: я планирую зайти в ваш Храм и перерыть его сверху донизу. А потом вынести оттуда все, что понадобится.
– Судьи, я так и знала! – у меня вышел то ли стон, то ли крик. – Ты собираешься ограбить Храм! Никакого уважения к святыне…
– Тебя это расстраивает?
