Тогда я от души хлопнула его по спине:
– Да возьми себя в руки уже! Я все понимаю, но…
– Ничего вы не понимаете! Для вас с самого начала это нормально было: ритуалы, некромантия… ничего особенного. Но это же… некромантия! Страшно подумать, что люди способны так просто пойти против самих Судей, против законов людских и посмертных. На что еще они тогда осмелятся?
– На ограбление Храма, например, – пробормотала я себе под нос.
– Что вы сказали?
– Да ничего. Докурил? Отлично. Теперь двигай домой, с собой в лабораторию я тебя передумала брать, не похож ты сейчас на бесстрашного полицейского. Если заявится Актер, ничего ему не говори. Можешь сделать вид, что его вообще не существует. Все понял? Кивни, если так.
Но Янис протестующе нахмурился:
– Я пойду с вами.
– У тебя был шанс, но ты его упустил.
– Но…
– Домой, Янис! Увидимся завтра, – и я ушла первой, оставив его на улице. Янис потоптался недолго, но все же отправился в сторону ближайшего моста. Правильное решение, нечего ему здесь делать. Не в таком состоянии.
Глава 14. Немного правды
Мальчик из двух миров был особенным по многим причинам. Он говорил на своем языке, никто не понимал его. Тогда мальчик выучил много других языков, но все они оказались пустыми, слова бесполезно сотрясали воздух, письмо марало бумагу. Это озадачило мальчика.
Катарина Линнард, «Сказочный мир Мертвоземья»
Спускаться к временным заключенным я не торопилась.
Вместо этого прогулялась по пустому зданию и решила узнать, что там с утренней находкой. Насколько я поняла, работа кипит, альтьер Фитцелль и остальные спят урывками и в основном неподалеку от мест событий, домой никто не уходит.
– Опять вы, – альтьер Фитцелль, кажется, не ждал от меня ничего хорошего. Он и другие сотрудники сновали уже в новом помещении, более светлом и современном. Без клетки в середине. Думаю, это сказывалось на рабочей обстановке в положительном ключе. Это и отсутствие стойкого запаха, конечно.
– Опять я.
Альтьер смутился:
– Извините. У нас в данный момент немного напряженная обстановка. – он обернулся через плечо и понизил голос: – Здесь альтьера Хедвина Виллебруг. Из самого Храма пожаловала. Мы думали, она покинула город, учитывая… учитывая ее особое положение. Но, как оказалось, нет.
Пока он бормотал, я уже и сама заметила Хеди. Она стояла над столом в компании альтьеры Жизель, сотрудницы лаборатории, и делала пометки в тетради. Брови нахмурены, вид сосредоточенный, под глазами залегли тени. Возможно, и Хеди проводила бо́льшую часть времени в Храме, в той самой читальной комнате. Собирала информацию, делиться которой не торопилась.
Я подошла к ней и встала рядом.
– Привет, Ида, – сказала она, даже не посмотрев в мою сторону. – Слышала, вскрытый саркофаг – твоя находка? Меня это не удивило.
– Это укол в мою сторону?
Хеди выпрямилась и улыбнулась:
– Нет, констатация факта: если можно что-то найти, ты это сделаешь.
– А, это попытка польстить, – поняла я. – И зачем?
– Пора оставить старые обиды в прошлом. У тебя слишком мало друзей, чтобы вот так просто ими разбрасываться. И Храм – не какая-то обитель зла, как вы на пару с Дарланом считаете. Мы делаем одно дело, живем на одних землях. У нас одни интересы, в конце концов.
Одни интересы, точно.
Любопытно, Хеди сама в это верила? Насколько я знала, главным интересом Храма всегда было превосходство над Гранфельтскими. И до Роксаны Храм был вполне успешен в этой миссии, ведь даже Совет не обладал такой властью, как Храм. Отцу Роксаны нечего было противопоставить голосу Земли, почти все происходило по велению Храма. С приходом Кровавой королевы все сильно изменилось. И сейчас самое время вернуть былые позиции.
Мы с Дарланом множество раз обговаривали эту вероятность, думали, к чему готовиться. Столько всего происходило, столько подводных камней крылось по каждую сторону от принца Александра! Неудивительно, что с Даром мы часто расходились во мнениях. Мне казалось, Актер намного хуже Храма, а вот Дарлан полагал, что как раз у Храма возможностей побольше.
Каждый раз, когда я обо всем этом вспоминала, на шее будто затягивалась петля.
И мне хотелось рассказать Хеди, что на самом деле я думаю о наших общих интересах, но мы обе прибыли в Тенет по другой причине. Не менее важной, учитывая недавнюю находку. А уж выяснять отношения на виду у сотрудников университета и вовсе идея бестолковая.
Поэтому я растянула губы в ответной улыбке:
– Уговорила, обиды в прошлом. Есть для меня что-то любопытное?
Глядя на мою улыбку, Хеди нахмурилась и отвернулась.
– Кое-что есть, – сказала она и указала вглубь лаборатории, – идем, покажу. Вдруг это поможет в расследовании.
Пришли мы, конечно, к найденной утром мужской мумии. Теперь она казалась почти белой, чувство, что кожа у нее бумажная, только усилилось. Хотя чувство это ложное, мумию перемещали столько раз, а она осталась целой и невредимой. Так что уместнее сравнить ее с камнем.
– Мне сказали, что это удивительное явление, – продолжила Хеди. – Я про мумификацию. Она произошла естественным образом, а такое случается редко, ведь нужны особые условия. В нашем случае это сильная сухость внутри саркофага, без нее мы бы сейчас осматривали одни только кости. Или мы бы вообще не собрались здесь.
– Ты хотела что-то показать, – напомнила я.
– Да. Смотри, – Хеди указала на бедро мужчины, а точнее, на один из символов. – Лучше взять лупу, через нее видно больше.
Я так и сделала. Символ, на который указывала Хеди, ни о чем мне не говорил, обыкновенная закорючка, как и все остальные. Значит, дело в другом. Я наклонилась ближе, разглядывая монументальные, словно высеченные в камне, линии, и поняла, о чем идет речь. Линии символа несколько отличались друг от друга. С одной стороны края выглядели ссохшимися, с маленькими морщинками вокруг, но с другой линия была прямой и четкой.
Так же с лупой я осмотрела соседние символы. Из десяти еще в двух обнаружилась такая же странность, неуместная ровность края. С этими символами что-то нечисто.
– Это я заметила, – похвалилась Хеди с улыбкой. – Нашла старые записи. Вот этот символ, смотри, – она указала на руку мумии, – означает смерть. Именно так Ренан Гранфельтский подписал первое письмо, отправленное с Мертвых Земель. На тот момент он лет десять как считался погибшим, его подпись никто не распознал, хотя это было предупреждение. Ладно, это не так важно. Главное – символ, вырезанный на мумии, и знак смерти показались мне идентичными. Но с небольшим отличием, с лишней линией справа. Поначалу я решила, что это ошибка, другой знак, иной смысл, но потом взяла лупу и увидела то, что сейчас видишь ты.
