– Хорошо. Тогда я переговорю с альтьером Армфантеном и вернусь.
– Как я уже сказал: мы полностью готовы с вами сотрудничать. Приходите в любое время. Сейчас для нас нет понятий «отдых» или «ночь», мы работаем столько, сколько возможно.
Мы с Янисом вернулись на улицу и наконец смогли вдохнуть полной грудью. Кто же знал, что прохладный воздух такой потрясающий. И сухая трава так вкусно пахнет! Дышала бы и дышала.
– Альтьера, это был живой мертвец? Как… часть Армии? – прошептал Янис.
– Нет. Это был мертвый мертвец. Кто-то убил парня, а потом поизмывался над его телом. Мы ищем жестокую и безжалостную тварь.
Глава 3. Совсем не тот Армфантен
Когда-то здесь была каменная пустошь. Когда-то в моей голове не было знаний, и неоткуда было их взять. Когда-то я стоял в этой пустоши с пустой головой.
Но вы стоите не в пустоши. И ваши руки не пусты, в них есть учебник. А значит, не пуста и голова.
Слова, выгравированные на одной из плит университетской площади. Альтьер Херман Армфантен.
Теперь я понимала, отчего Дарлан так нервничал и торопился разобраться с университетским убийством. Нам только и не хватало, что ходячих мертвецов, которых поднимает не Александр. А если их станет больше? Кто знает, куда приведут эти эксперименты. А ну как понадобится вмешательство принца Гранфельтского, хозяина мертвой Армии?
Ничего нового. Или у меня талант – к любому происшествию приплетать принца. От Дара, похоже, нахваталась. Но дело в том, что у нас все действительно плохо и нестабильно. И в последнее время многие события касались принца напрямую, было от чего занервничать.
И королевы Роксаны теперь нет, а как жить без нее, пока не понятно. Жаль, она не оставила четких указаний на сей счет. Кажется, она верила, что все образуется: Александр обретет власть, интриганы успокоятся, Совет вновь будет трепетать перед наследником Ренана, Храм продолжит игры в независимость, а соседям не останется иного выбора, кроме как подчиняться дальше. Это все хорошо, но жаль, что Роксана не рассказала, как дожить до этих светлых моментов. Боюсь, даже она не могла знать всего. А еще больше я боюсь, что королеве было попросту на все плевать, ведь в последнее время она почти растеряла человечность.
– Что теперь, альтьера? – шепотом поинтересовался Янис, с любопытством озираясь по сторонам.
– Теперь подождем.
Мы добрались до приемной ректора. Альтьер Хайнрих Армфантен обещал принять нас с минуты на минуту. Врываться к ректору с боем я сочла излишним, оттого у Яниса и появилось это бесценное время на любование. Ректор обитал на самом верху главного университетского корпуса, сюда можно добраться только по узкой винтовой лестнице. На этаже ютились только небольшая приемная и сам кабинет. Конусообразный потолок темнел к середине, казалось, ему нет конца. Совсем как в Храме – как я говорила, здания изначально очень похожи.
Ректорский кабинет, в отличие от других помещений даже главного корпуса, совсем не поменялся со временем. Говорят, все в нем осталось так, как было при том самом Хермане Армфантене, основателе мертвой науки. Те же каменные стены с черными прожилками, узкие и высокие окна с видом на университетский город и улицы Тенета. Те же высеченные из камня статуи Ренана и Иреман Гранфельтских в приемной. Символы нового мира и возрождения мертвых земель. Хотя, на мой вкус, не стоило делать из людей таких великанов. Рядом с ними как-то не по себе.
– А что это? – Янис указал на выдолбленные в стене узоры. Они вились между Иреман и Ренаном и уходили наверх, под потолок. В некоторых местах узоры оплетались вокруг углублений, в основном пустых, но в некоторых еще сверкали камни рубинового цвета.
– Цветение чернисов.
– Это когда земля благословила союз Ренана с принцессой?
– Да. Но есть и другие версии той же истории, – с улыбкой ответила я. – К примеру, одна менее романтичная: Земля благословила не совсем союз. А ребенка, которого уже носила Иреман. Видишь ли, Янис, на месте Ренана было глупо выписывать себе заморскую принцессу и не заиметь с ней наследников. Сомневался он не в Иреман, конечно, а в себе. Столько лет на мертвой земле, столько всего неизведанного… это для нас жизнь здесь – рутина, для него все было иначе. Романтика на Холмах была нужна для других, а между собой эти двое уже все решили.
За мой спиной вдруг кто-то засмеялся. Я обернулась и увидела альтьера Хайнриха, он стоял, сложив пухлые руки на животе, и лукаво улыбался. А потом и вовсе погрозил мне пальцем:
– Ах, альтьера Морландер! Не вводите в заблуждение юношу. Официальные источники говорят о цветении чернисов как о чуде. Это прекрасная история, наполненная смыслом, это вдохновение даже для местных сухарей-ученых. И нет причин придумывать другие теории.
– А как же разумное сомнение?
– Только если сомнение действительно разумно. А у вас, альтьера Морландер, всегда был живой ум при чрезмерном желании оспорить все новоузнанное, – он посмотрел на Яниса: – Однажды Иделаида написала целую работу, в которой пыталась доказать, что на особый цвет растений влияет количество погребенных за день. Если число достигает некоего пика, чернисы окрашиваются в рубиновый цвет.
– Я назвала это научным подходом.
– Наука переплетена со словом Земли слишком тесно. Наша задача – не допустить ошибок и не отнять ее мертвый голос.
Что сказать – вряд ли довольно радикальный Херман Армфантен одобрил бы такие слова потомка. Но альтьера Хайнриха можно понять: его университет принимает не только охочих до мертвой науки, но и сотрудников Храма. Да на территории его университета расположен сам Храм! Альтьеру Хайнриху, как и Дару, нельзя жонглировать одним лишь мнением. В его интересах верить во всякое.
Ко всему прочему, любого Армфантена всегда можно заткнуть деянием предка: сивиллы. Их создание породило много проблем. А мертвая чума случилась как раз под Тенетом. Эта история никогда не канет в лету. Думается мне, она и в этот раз готовится выбраться наружу.
– Вы проходите, проходите, – спохватился альтьер Хайнрих. – Молодой человек с вами, как я понимаю, из полиции? Сейчас сюда поднимется альтьер Асвальд, мне показалось, он в нашем разговоре к месту. Видите ли, он лично курировал погибшего молодого студента.
Я представила Яниса, мы расселись по местам. Тут как раз и подоспел альтьер Асвальд. Пришлось повторить процедуру знакомства заново, а после обмениваться ничего не значащими репликами о погоде и работе университета. Обменивался Янис, я же разглядывала Цедеркрайца-младшего. До чего он похож на отца! Поставь рядом – не отличишь! Может, только по выражению лица, у альтьера Асвальда оно как-то попроще. И улыбка с намеком на душевность, хотя взгляд настороженный. Мужчина все-таки помнил, зачем мы здесь собрались.
– Предлагаю перейти к делу, – напомнила я о цели визита. – В лаборатории мы с Янисом уже побывали. Теперь хочется послушать ваше мнение, альтьеры. И, что самое важное, ваши пожелания, альтьер ректор.
