— А что умеют делать маги воздуха? — Поймала удивлённый взгляд ллейны Бианки и пояснила, — ну, на мага воды я полюбовалась в порту, маг земли саму твердь пошатнуть может, маг огня — ну, верно, чего-то подпалить в состоянии, а что же могут маги воздуха?
— Всё то, что может само небо, — посерьёзнела Бианка. — Призывать гром и молнии, проливать дождь, управлять электрическими разрядами, слепить вспышками света…
— А паладины этого разве не могут?
Ллейна Бианка даже замерла на миг.
— Да ты что, — нахмурилась она, — паладины — это воины Храма. Они могут лишь исцелять да накладывать щиты света для защиты вверенных им людей. Но атаковать магией воздуха — это против законов самого Отца, ни один паладин этого сделать не может. А что?
Камилла вспомнила тёплые карие глаза, в миг колдовства внезапно посветлевшие до синевы, и медленно проронила:
— Возможно, что ничего, светлейшая ллейна.
Двери в покои распахнулись перед самыми их носами. На пороге стояла бледная пэра Эдна.
— Кайна мертва, — одними губами проронила камеристка.
И отступила в сторону, пропуская их внутрь.
…Молоденькая смешливая горничная лежала на пороге их с Одеттой спальни — в стороне от прикроватного столика. Одетта вскрикнула и выбежала из комнаты, а они так и замерли, глядя на белую, как мел, мёртвую служанку. По полу рассыпались фрукты и сладости, приготовленные для ллейн Камиллы и Одетты, да валялось заляпанное соком серебряное блюдо.
— Я говорила ей — никогда не трогать господских вещей, — звенящим и напряжённым голосом проговорила пэра Эдна. — Предупреждала же: пусть сами наслаждаются и сомнительными благами, и их последствиями. Эти кушанья принесли, когда нас не было в комнатах. Дурочка, она решила тайком полакомиться…
Камилла оставалась неподвижной, пока ллейна Бианка отдавала распоряжения быстрым шёпотом. Дочь Рыжего барона не боялась, глядя на мёртвую служанку, но думала о том, что в смерти бедной Кайны виновата она — не менее, чем убийца, подложивший яд. И если из-за неё начали гибнуть люди…
У неё не осталось никакого права на поражение.
Глава 7. Лесная дорога
Выезжали двумя экипажами через задние ворота дворцовых владений. Оказалось, что из Айронфисского замка вела и другая дорога — более крутая и куда менее удобная для возниц, нежели главный путь через парадные ворота. Камилла слышала неблагородные выражения возничих, пока экипаж спускался в долину, и топот четырёх всадников, их сопровождавших. Непроглядная темнота вокруг не позволяла ни рассмотреть в оконце соседний экипаж, в котором ехала ллейна Бианка с дочерью и камеристкой, ни даже понять, в каком направлении их увозят.
Они переоделись в дорожные платья наспех, даже не переплетя волос: неслыханная спешка по меркам ллейны Бианки. Вещи их снесли вниз, пока благородные ллейны переодевались, так что к конюшням они сбегали почти налегке.
— Светлая ллейна! — всплеснул руками пэр Нильс, завидев воспитанницу. Узнал и сопровождавших, ахнул и склонился в глубоком поклоне. — Ллейна Бианка! Сколько лет…
— Жаль, что мы встречаемся в таких обстоятельствах, пэр Нильс, — узнала старого учителя Бианка. — Как я слышала, это вам мы обязаны обретением дорогой Камиллы.
— Ах, мой бедный мальчик Золтан наворотил дел, — сокрушенно покачал головой пэр Нильс. — Я не мог оставаться в стороне!
— Не вините себя, — мягко проговорила Бианка. — Чтобы воспитать Золтана покорным сыном и благовоспитанным ллеем, потребовалось бы чудо не меньшее, нежели вмешательство Отца Небесного.
Мэма Софур на удивление молчала и непривычно робела перед ллейной Бианкой, так что внутрь, в экипаж, забрались без конфузов. Камилла какое-то время держалась, укачиваемая быстрой ездой и цокотом множества копыт, но потом сдалась и уснула, прислонившись к округлому да мягкому, словно подушка, плечу няньки.
Проснулась только от резкого толчка: экипажи остановились у придорожной стоянки. Пэр Нильс ещё спал, мэма Софур дремала тоже. Выглянув в предрассветные сумерки, Камилла с трудом, разминая затёкшие ноги, выбралась наружу, не дожидаясь помощи замешкавшегося возницы. Укуталась в плащ, ёжась от ночной прохлады.
— Они напоят коней, и выдвинемся в путь, — негромко проронила ллейна Бианка, выглядывая из оконца соседнего экипажа. Оглянулась на тишину внутри — верно, Одетта ещё спала — и осторожно открыла дверцу, выбираясь наружу. — Не хотелось бы задерживаться, однако следующую таверну встретим лишь к вечеру, если двигаться по главному тракту. Как давно я не бывала в этих местах, — и Бианка огляделась с непонятным выражением не то грусти, не то горечи.
Камилла огляделась тоже, кутаясь в плащ. Рассвет входил в силу, раскрашивая поля, редкие деревья и толстую нить уходившей в горизонт дороги волшебным розовым цветом. Пыльный тракт, по которому они приехали сюда, казался сейчас спокойным и безлюдным, однако следы колёс и копыт указывали на то, что ближайшая к королевской столице таверна на этом пути пользовалась определённым успехом.
Сама таверна оказалась приземистым полуглиняным, полукаменным домиком с обширной и неухоженной конюшней по обе стороны от входа. Из-за таверны слышалось блеяние и кудахтанье — на заднем дворе располагалось живое хозяйство владельцев. У самого входа, на лавке, сидел один из четверых приставленных к ним солдат, оглядывая скучную местность острым взглядом. Ещё двое оставались у экипажей.
— А четвёртый где? — сосчитала Камилла.
— Внутрь, верно, пошёл, — оглядевшись, предположила ллейна Бианка. — Людям отдых тоже нужен, равно как и подкрепление. Думаю, мы перекусим тоже, чтобы не останавливаться до вечера. Идём, — обернувшись на тихие повозки, в которых спали их спутники, позвала ллейна Бианка, — распорядимся о завтраке, чтобы не терять времени.
Камилла, верно, лучше чувствовала себя в подобных местах, нежели ллейна Бианка, однако уверенность, с которой наследница магии воздуха вошла в таверну, восхитила даже дочь Рыжего барона.
Внутри оказалось тихо, и за столами сидели лишь несколько торговцев, спешивших в столицу до закрытия рынков, а потому вставших рано. Здесь же находился и четвёртый из солдат, начальник отряда, негромко беседовавший с помощником хозяина в углу. При появлении ллейн вытянулся и замер в ожидании приказаний. Помощник испарился, а хозяин услужливо, мигом оценив наряды прибывших, склонился над столешницей.
— Завтрак для шестерых, — распорядилась ллейна Бианка, останавливаясь у стойки. — И распорядитесь подать также угощение для наших сопровождающих.
Солдаты и кучера справились с едой быстрее, чем из экипажей наконец показались их сонные спутники. Пэр Нильс тяжело шагал затёкшими ногами и с благодарностью присел за простой деревянный стол у окна. Мэма Софур оглядывалась с явным предвкушением сытного завтрака, а вот ллейна Одетта неловко и диковато оглядывалась, неуверенно опускаясь на грубую скамью.
