— Если желаешь, можешь пересесть к нам в экипаж, — предложила Бианка, когда они ожидали расторопных помощниц хозяина. — Наверняка у тебя есть вопросы, на которые я смогу дать ответы.
— Чем меньше знаешь, тем меньше вопросов, — вздохнула Камилла. — Но пересяду: и впрямь расскажете, что сочтёте нужным.
Ллейна Бианка лишь усмехнулась, покачав головой. Завтрак Камилле понравился: простая яичница с беконом, краюха хлеба с солью да горячий напиток — взбодрить с утра. Всё знакомо и понятно, это не диковинные блюда во дворце, от которых то изжога, то понос. Мэма Софур говорила, правда, что ничто не хуже запора: от него и дурно, и пучит, и кажешься толще, чем обыкновенно. Не то чтобы почтенную мэму кто-то помнил тоньше, чем обыкновенно, однако довод был железный. А вот ллейна Одетта подозрительно всматривалась в пережаренную корочку на своей глазунье, морщила носик, увидав шкварки сала на тарелке, а к хлебу не прикоснулась вообще. Ллейна Бианка, верно, зная о вкусах дочери, попросила хозяина завернуть с собой также и несколько грубоватых на вид, но ароматных кексов, подходивших в печи, и щедро заплатила за угощение. Настолько щедро, что Камиллу даже совесть не мучила, когда она прихватила приглянувшуюся за завтраком вилку — вроде простая медная, а до чего искусно сделана!
Начальник стражи, суровый и немолодой Арден, не слишком обрадовался, когда Камилла перебралась в соседний экипаж.
— Нарушаете мне порядок, — без должного уважения проронил старый солдат, ничуть не задобренный улыбкой ллейны Бианки.
— Арден, я знаю вас уже много лет, — потрепала его по запястью Бианка. — И вы ни разу не подводили даже в отсутствие всякого порядка в королевстве.
Старый вояка ничего не ответил, а экипажи выдвинулись в путь. Какое-то время Камилла с любопытством смотрела на поля, мелькавшие за оконцем деревья и холмы, а затем обратила внимание, как Одетта достала книгу, углубляясь в чтение.
— Интересно? — поинтересовалась дочь Золтана Эйросского, кивая на исписанные страницы.
— Это трактат по управленчеству, — тут же отозвалась Одетта, с оживлением показывая книгу Камилле. — Мысли светлейшего ллея Корнелиуса, последнее издание! Тут всё об управлении государством, о важнейших событиях, о хозяйственности в особо крупных размерах да масштабах… Маменька получила один из первых экземпляров!
— А-а-а, — покивала Камилла. — Верно, и впрямь увлекательное чтиво.
— Очень! — с жаром поддержала Одетта. — Я читала последний трактат ллея Корнелиуса о дворцовом этикете, помогло невероятно! Он очень подробно расписывает значения каждого жеста. Признаюсь, я всё не могу добраться до его военных записок, — вздохнула Одетта. — Я ничего не смыслю в войне! Однако же маменька говорит, что стыдно чего-либо не знать, поэтому я постараюсь и этот том осилить тоже.
— Не смею вас отвлекать, — тут же ретировалась Камилла. — Потом расскажете мне вкратце, как управлять государством да что там о хозяйственности.
Ллейна Бианка улыбнулась, нежно глядя на дочь, а Камилла вдруг ощутила острый укол ревности. Повезло ллейне Одетте, очень повезло! А у неё…
У неё вот только старая нянька, которую приличным людям и не покажешь.
— Амулет стихий, — тяжело проронила Камилла, только чтобы разогнать мрачные мысли, — брызгал разными цветами, когда мы туда кровь лили. Отчего так?
— Всего лишь цвет стихий, — отозвалась Бианка. — Королевская, старшая линия Айронфисских, носит в себе магию земли. Это цвет тверди: коричневый либо золотой, цвет песков. Средняя линия Эйросских — магия огня — разумеется, красный. Младшая линия Рэдклиффских, магов воды, это линия жизни. Цвет зелени. Ну и… проклятая ветвь Ватерлисских, погибшая ветвь магов воздуха — голубой, цвет неба. Либо синий, если попадётся достаточно сильный маг. Но давно уж не попадалось даже самых слабых…
— Дивно, — подметила Камилла. — Пэр Никлас на Островах пытался меня языкам да наукам обучить… не слишком удачно. Однако Эйр — это же воздух? На древнем языке?
— Верно.
— Отчего же Эйросский род — род магов огня?
Бианка грустно улыбнулась.
— Ты наблюдательная девушка, Камилла. Несколько поколений назад было иначе: в роду Эйросских рождались маги воздуха, с ними у нас до сих пор тёплые отношения. В моём роду Ватерлисских — от древнего «ватер», вода — рождались маги воды и великие целители. Род Рэдклиффских, род нашего кузена Салавата, происходил от древнего «красная гора, извержение», и рождались там лишь маги огня. Мне кажется, дорогой кузен до сих пор не пережил утраты той разрушительной магии и поэтому ненавидит Тадеуша, в котором она возродилась.
— А что же королевский род? — полюбопытствовала Камилла.
— О, в роду Айрон — железо на древнем языке — всегда рождались маги земли. Поэтому их род считается самым чистым, правящим. Их линия не прерывалась, не смешивалась и не перетекала в другие роды с начала веков.
— Отчего так случилось? Перепуталась магия, сменились носители стихий…
— Кровосмешение, — вздохнула Бианка. — Природа выбрала вот так. Сейчас уже сложно восстановить величие древней крови, да и влияние Храма Отца не позволяет. Духовники говорят, что магия — пережиток прошлого, а новое время должны писать люди, которые полагаются на собственные силы и собственное разумение, а не только лишь на слепое служение стихиям.
— Вроде толково, — признала Камилла. — Вот только по Ватерлисским неясно: если другие стихии восстановились в соседствующих родах, то куда делись маги воздуха? Непонятно.
— Я говорю понятно, — терпеливо повторила ллейна Бианка. — Но ты слышишь не всё, что я говорю, а я говорю не всё, что ты слышишь. Вспомни о проклятии, Камилла: маги воздуха у нас уже рождались, когда случилась та оказия с обедневшим благородным родом. Один из наших мужчин обесчестил их девушку…
— А чего не женился-то? И неприятность бы исчерпал, и на проклятье не нарывался бы.
Бианка рассмеялась, покачала головой.
— Дитя! Ты непосредственна и прямолинейна, прямо как твой… Камилла, — взяла себя в руки Бианка. — Я уже объясняла: браки в благородных семействах свершаются не по любви. Это сделка, а толку от бедного рода не то ллеев, не то пэров никакого. Ни земель, ни крови, ни денег.
— Но ведь кровь важнее! — вспыхнула дочь Рыжего барона. — Особенно, когда за магию речь! Да и вымерли эти роды, по вашему же рассказу судя — так чего их держаться?..
Бианка посмотрела на неё долгим и странным взглядом, даже Одетта оторвалась от книги, нерешительно стрельнув взглядом от матери к подруге.
— Вот и твой отец так же говорил, — только и обронила Бианка Ватерлисская, отворачиваясь к окну.
Пейзаж за оконцем экипажа постепенно менялся: вместо безбрежных полей да холмистых долин — пролески, каменистые склоны да прохлада, всё усиливавшаяся с отдалением от жаркого побережья.
— Накинь, — Бианка протянула Камилле шерстяную накидку с рукавами, проследила, чтобы Одетта отложила чтение да оделась тоже. — К третьему рассвету, если поторопимся, уже въедем во владения Эйросских ллеев. В Эйросских горах всегда прохладнее, чем в долине.
