Пальцы Тадеуша бессильно разжались, и Камилла мягко высвободила руку, открывая сумочку. Достала и натянула перчатку ллейны Бианки, обхватив перемотанный тряпицей камень.
— Давай я тебе кое-что покажу, — шепнула дочь Рыжего барона. — А ты попробуешь кое-что вспомнить. Знакомая вещица, деда?
Плеснул золотисто-зелёным светом амулет стихий. Тадеуш замер на миг, и болотная рябь в его глазах вновь на миг отступила.
— М-маг… воздуха…
— Верно, — негромко помогла Камилла. — Его величество сказал, что ты распутал историю Ватерлисского рода, и знаешь, куда утекла кровь магов воздуха. Ты знаешь, где найти их наследника!
Тадеуш посмотрел на неё пустым взглядом.
— Нужно, чтобы ты вспомнил, деда, — напряжённо попросила Камилла. — Мы заполним амулет стихий, вернём его Родрегу, а уж король сможет… вернуть себе наследника престола, если тот жив, а тебе — сына, если ещё нужен. И если получится… голову тебе, деда, вылечить тоже, — сомневаясь, добавила Камилла.
Тадеуш протянул руки к сверкающему амулету стихий и тотчас отдёрнул пальцы. Закусил губу, наморщив лоб.
— Его вроде руками трогать нельзя, — подсказала Камилла. — С ним только сильный маг управится. Ты, конечно, даёшь жару, деда, но лучше не рисковать.
Тадеуша, кажется, заботило не это. Развернувшись, хозяин замка запустил руку под подушку, выуживая заточенный огрызок пера. Острый край легко пронзил кожу, и на постель сорвалась первая капля крови.
— Ой, — не сразу сообразила Камилла, быстро подставляя амулет стихий.
Кровь, стекавшая по запястью Тадеуша, с жадным шипением впиталась в потемневший камень, и амулет стихий полыхнул алым, выстрелив мощным гудящим лучом в потолок. Камилла даже испугалась: вспышка оказалась столь яркой, что должна была перебудить весь замок.
Но к чудачествам мага огня тут, пожалуй, привыкли.
— Т-теперь… маг воз-духа…
— Имя назови, — быстро заворачивая переливающийся уже тремя цветами амулет, поторопила Камилла. Засунула камень в сумочку, срывая следом перчатку. — Ну же, деда!
— Б… Б…
Тадеуш схватился руками за виски, зажмуриваясь. Потряс головой так, что зазвенела цепь на лодыжке.
— Давай я назову сама, — предложила Камилла, когда продолжения не последовало, — а ты кивнёшь или головой помотаешь. Это же ты сможешь, деда?
Тадеуш кивнул, а болотные глаза снова посветлели. Затем кивнул ещё раз, услышав имя, энергично и быстро, так, что цепь зазвенела звонче, а из глаз мага огня буквально посыпались искры. Одна из таких упала на простыни и задымилась.
— Ллейна Камилла? — позвали от дверей.
Дочь Рыжего барона прихлопнула тлеющую ткань ладонью, поцеловала посеревшего хозяина замка в щёку и поднялась с постели.
— Доброй ночи, деда, — пожелала она, проходя к дверям. И улыбнулась ллею Корнелиусу, застывшему в проходе. — И вам, ллей Корнелиус.
Королевский регент осмотрел наследницу Эйросского замка враз заострившимся взглядом, осмотрел покои Тадеуша, не двигаясь с места, и пригляделся к пятнам крови на простыне. Хозяин замка перевернулся на бок, тотчас закрывая их одеялом, так что Камилла тихо выдохнула, запахивая собственный халат поплотнее. Сумочка на животе вполне могла сойти за плотный и непереварившийся ужин.
— Я просил не заходить в покои мага огня без меня, — наконец обронил регент, прикрывая двери. — Вам следует быть осторожнее, дорогая Камилла.
— Я буду осторожна, ллей Корнелиус, — вежливо присела в почти удачном реверансе Камилла. — Не сомневайтесь во мне.
Глава 10. Скрытые мотивы
Не все порадовались новой хозяйке. Камилла их понимала и даже сочувствовала, но строго следовала заветам мэма Фаиля: доход первым делом, пожелания рабочих вторым. Иначе прибыльного дела и не построишь.
Мэму Софур наследница Эйросского замка отправила в черновые комнаты — пособить мэме Мартине да заодно присмотреть, всё ли используется по назначению. Знания, даже незначительные, лишними не бывают.
Ллей Корнелиус отказался от командирования отряда воинов на розыски похищенных ллейн Бианки и Одетты, но предложил иной путь: послать гонца во владения Рэдклиффских ллеев, предупредить о разбойничьей банде и по возможности объявить розыск светлейших ллейн.
— Это всё, что мы можем? — полыхая от негодования, высказывала регенту Камилла. — А ллейна Одетта так высоко о вас отзывалась! Выходит, умные трактаты писать легче, чем сделать всё возможное для спасения людей? И кого! Ллейны Бианки и Одетты…
— Мне прекрасно известно, сколь важны прекрасные носительницы магии воздуха, — вздохнул ллей Корнелиус. — Но это действительно всё, что мы можем. Если наш боевой отряд вторгнется во владения ллея Салавата, придётся долго объясняться, светлая ллейна.
— Объяснимся.
— И компенсацию выплатим?
— За что? — поразилась Камилла.
— Как же. Пересечение границ нашими воинами…
— В мирных целях!
— Ллею Салавату этого не докажешь, — грустно улыбнулся умудрённый опытом дворцовый ллей. — А в казне Эйросских ллеев не так уж и густо.
Камилла вовремя удержалась, чтобы не ляпнуть чего дерзкого. Открыла и закрыла рот, задумчиво наматывая медную прядь на палец. Смерила долгим взглядом королевского регента и кивнула.
— Давайте как раз и проверим, ллей Корнелиус. Что там с учётными книгами?
Увлекательное занятие съело большую часть дня, почти до самого вечера. Мэма Софур пыхтела под дверьми, но зайти после веского словца дочери Рыжего барона не решалась: быстро выросла воспитанница, няньку за пояс играючи затыкала! Камилла отправилась на ужин не раньше, чем обошла обожжённое крыло и убедилась, что немногочисленные слуги принялись за уборку. За день даже кое-что успели, так что хоть под ногами не чавкало.
Напоследок Камилла вышла и на крепостную стену, оглядывая родовой замок уже снаружи. На стене лениво прохаживались стражники, а кое-где осыпался камень — однако, без сомнения, Эйросский замок строили когда-то на совесть. А ещё отсюда открывался потрясающий вид — на пышные сине-зелёные леса, примыкавшие к северо-западной стене, и на Фэйерхолд, подбиравшийся вплотную к дороге, ведущей в замок. Город в ущелье оказался не таким уж и мрачным, как ей показалось в день приезда, но солнечного света ему, конечно, не хватало. Потому и фонари здесь горели едва ли не с самого утра.
Зато красиво — словно тысячи светлячков в тумане.
Камилла опёрлась локтями на толстый проём смотрового оконца, вдохнула свежий воздух Эйросских гор. Неправильно всё! Вот и замок, вроде бы, отстояла, и права на наследство не только заявлены, но и утверждены — а внутри всё равно непривычная тревога. И путь в родовом замке не заканчивался, а, верно, только начинался.
