Камилла рассмеялась, принимая из рук паладина шоколад. Прижала к груди, вскидывая на Патрика влажные глаза. Стало неловко — и за случай в караване, и за сегодняшнее поведение. Значит, всё-таки не забыл! И шоколад ей тащил из самого ордена.
— Спасибо, — кусая губы, чтобы не расплывались уж совсем в глупой улыбке, выговорила Камилла. — Это всегда кстати. Значит, вы направлялись в Эйросский замок? Раз даже шоколад припасли? Зачем?
Паладин усмехнулся, не сводя с неё глаз. Вот теперь, в неровном сиянии свечей, стало видно, что пэр Блаунт гораздо старше неё. Даже и морщинки у глаз собирались, когда он вот так, с прищуром, улыбался.
— Так решил Совет Храма, — отозвался паладин. — По их мнению, род Эйросских ллеев в опасности, и наша задача — защитить наследницу. То есть вас, ллейна Камилла.
Несколько секунд Камилла молчала. Потом медленно отложила шоколад на столик и села в ближайшее кресло.
— То есть, вам приказали сюда явиться?
— Я был рад приказу, — не стал отнекиваться паладин. — Потому что мог снова увидеть вас. Как бы ни желал я нашей встречи, я не мог отправиться в Эйросские земли без ведома Совета. И вот… мне представился случай.
— Какое же им дело до Эйросского рода? — не глядя на паладина, обронила Камилла. Вспыхнувшую в груди радость словно ветром задули. — Ведь учение Отца говорит о том, что магия стихий — пережиток прошлого, подарок тёмных сил. Зачем же оберегать один из последних родов, в ком течёт эта сила?
— Магия — это не подарок, это проклятие, — коротко улыбнулся паладин. — Но хрупкое равновесие позволяет королевству Айрон хранить порядок: никто не посягнёт на право властвующего рода на трон. Вторая по чистоте и старшинству ветвь — это ваш род, ллейна Камилла. И если это так, то вы в опасности. Я прослежу, чтобы с вами ничего не случилось — до самого дня коронации.
Дочь Рыжего барона подавила тяжёлый вздох.
— Вам уже известно? Вся эта путаница с наследством, и вдруг я — претендентка на трон…
— Прекрасная претендентка, я считаю, — улыбнулся Патрик. — В вас есть сила, ум, хватка, и достаточно смелости, чтобы принимать сложные решения. И уверен, что венец в ваших медных волосах будет смотреться краше, чем на жёлтом челе светлого ллея Салавата.
— Оставим вопросы о престолонаследии, — подумав, решила Камилла. Тонкий комплимент совсем немного сбил с мысли. — Расскажите, как вы спасли ллейну Одетту. И почему так задержались в дороге? От пограничной вежи к замку — всего день пути…
Патрик кивнул.
— Я направлялся из ордена в Эйросские земли, когда повстречал странную процессию — побитую карету в сопровождении странных личностей. Я остановился, а кучер вдруг посмотрел на меня и крикнул, чтобы я помог. Что в карете благородные ллейны…
— Их было много, — сглотнув, припомнила Камилла. — Похитителей-то. На что он рассчитывал? Что вы один справитесь?
Патрик помолчал, а на молодое лицо набежала быстрая тень.
— Я — паладин Храма. Я обязан помогать тем, кто об этом просит. Покойный об этом, видимо, знал.
— Чэда убили, — выдохнула Камилла.
— Он даже не договорил, — негромко подтвердил Патрик. — Знал, что рискует — но выполнил долг, как честный человек. Свет его душе. Старший из процессии снёс ему голову, а затем махнул лучникам. В меня спустили стрелы…
— Промахнулись? — не поверила дочь Рыжего барона.
— Подул сильный ветер, — коротко отозвался паладин. — Стрелы изменили направление.
Камилла честно представила картину, но получалось всё равно неправдоподобно.
— Так это ветер с ними расправился? — деликатно уточнила дочь Рыжего барона.
— С некоторыми из них — да, — посуровел Патрик. — Стрелы вернулись к стрелкам.
Камилла снова представила и восхитилась.
— Что дальше? — подогнала она.
Патрик невесело усмехнулся.
— Видите ли, ллейна Камилла, я не рискнул вызывать шаровые молнии… Это то, чему вы стали невольной свидетельницей на берегу моря, — тут же пояснил паладин. — В карете находились ллейны, а молнии порой… не выбирают. Завязался бой, и я на время упустил из виду, что творилось у кареты. Их главарь, человек в облачении королевской стражи, крикнул своим, чтобы увезли карету, а сам отвлёк меня, пока его подельник подобрался сзади. Они перерубили задние ноги моему коню и хотели даже набросить на меня сеть. На меня! — словно бы поразился такой наглости паладин. — Зря они это: карету увезли уже далеко, так что я не побоялся… пронзить их светом. Нападавшие так и остались на земле, а главарь плюнул и сказал, что всё равно теперь меня найдёт. И умчался вслед за каретой.
— Но ллейна Одетта, — напомнила Камилла.
— Мы должны благодарить ллейну Бианку за её спасение. Ллейна Одетта рассказала, что мать приоткрыла дверцу кареты и велела ей сползти на землю и перекатиться в дорожные заросли, когда завязался бой. Одетта так и поступила, и это великое чудо, что её не заметили. Да что там — даже я не сразу ощутил, что остался не один на дороге. Юная ллейна вышла ко мне на дрожащих ногах, полуживая от страха, и рассказала мне всё: и кто она, и куда они ехали, и что произошло. Про вас тоже говорила. Сказала, что не знает, удалось ли вам уйти — или вы всё же погибли от рук убийц…
— Что мне будет, — отмахнулась Камилла. — Понадобится что-то покрепче наемничьего сброда, чтобы отвадить меня от отцовского наследия, пэр Патрик!
Паладин улыбнулся, затем снова посерьёзнел.
— Но я этого не знал, — негромко сказал он. — Я боялся… что опоздал. Переживал и спешил, но ллейна Одетта не могла идти быстро. К тому же, я выбрал ответвлённую дорогу, чтобы не догнали преследователи. К моменту, когда спустя пару дней добрались к пограничной веже, ллейна Одетта совсем обессилела и заболела. И к сожалению, её вылечить я не сумел тоже. Кровь Ватерлисских ллеев сопротивляется чудесному дару Отца так же, как и ваша, ллейна Камилла. Зато там я повстречал мэма Гирра, и он рассказал, как доставил вас к веже — и что вы оставили плату за его содержание, велев нагнать после выздоровления.
— Мэм Гирр спас меня, — подтвердила Камилла. — Боюсь, я дурно отплатила ему за помощь. Исправлюсь.
— Дурно — это как? — заинтересовался паладин.
— Никак, — вздохнула дочь Рыжего барона. — В том-то и дело, пэр Патрик, что никак.
Наследница Эйросского замка тяжело поднялась из кресла, расправила изрядно помятую ткань юбки. Позднее время сказывалось; хотелось уже добраться до покоев и прекратить этот безумный день. Вот только день заканчиваться никак не желал.
— Поищу вам комнату, пэр Патрик. Вы, верно, очень устали…
— Благодарю, — мягко прервал паладин. — Но я должен вначале убедиться, что и с ллеем Тадеушем всё в порядке. Проводите меня?..
Пока шли в западное крыло, Камилла успела и поймать горничную, чтобы распорядиться о покоях для пэра Патрика, и отметить, как доблестно несут службу постовые в главном холле, и трижды помянуть недобрым словом крученые лестницы и бесконечные ступени. Собственный замок — это хорошо! А вот длинные коридоры да стёртые от беготни ноги — это несомненное и чистейшее зло.
