— Какая я тебе рыжая! — возмутилась дочь Рыжего барона, краем глаза отмечая, как Патрик тянет из-за плеча двуручник. — Скажите им, ллей Блаунт! Это мед…
— На дно повозки, живо! — рявкнул мэм Гирр, махнув на неё рукой.
Камилла мигом пригнулась, хотя золотистая защита всё ещё сверкала — уже бледно-золотым, почти прозрачным светом. Над головой свистели стрелы, совсем рядом звенела сталь. Даже Тэрн ввязался в драку. Мечом королевский кучер не владел, а вот дубиной — вполне.
— Их много! — услышала Камилла голос Патрика. Резкий, жёсткий и неузнаваемый. — Вези её в столицу! Я догоню!
— Ллей Блаунт!..
Короткое возражение потонуло в диком свисте урагана, взметнувшегося в безветренной ночи. Жуткий порыв ветра тут же и стих, а неподалёку раздался грохот упавшей повозки. Камилла осторожно выглянула: разбитая телега, преграждавшая им путь, теперь лежала далеко в стороне, отброшенная внезапным вихрем.
И если мэм Гирр ещё сомневался, то Тэрн свою жизнь ценил чуть больше: хлестнул поводьями, крикнув на ходу:
— Запрыгивай, герой!
Оставить ллейну Эйросскую без защиты верный Гирр не посмел. Зацепился за край повозки, мигом махнув внутрь. Больно наступил Камилле на ногу, но дочь Рыжего барона и пикнуть не посмела: меч мэма Гирра оказался в крови по самую рукоять.
— Сколько их там? — крикнул на ходу Тэрн, как только за ними раздался топот нагонявших всадников.
— Целый отряд, — процедил королевский воин, скидывая с плеча арбалет. — Двадцать клинков и пятеро лучников. Верно, что и на других дорогах нас ждали — едва ли ллей Салават рискнул бы нас упустить.
— Ллей Салават? — удивилась Камилла. — Откуда…
— Омуш, — скривился мэм Гирр. — Слуга Салавата. Он вас и узнал, светлейшая.
Камилла враз вспомнила старого слугу, провожавшего их с ллейной Бианкой в покои. Жилистый, крепкий и угрюмый, он казался тенью — идеальный слуга любого хозяина.
— А как же ллей Патрик? — обернулась Камилла. Мэм Гирр спустил крючок, и свистнувший болт выбил злой вскрик позади. В ответ прилетела стрела, и Камилла, ойкнув, снова сползла на пол повозки.
— Паладин за себя постоит, — отозвался кучер, подхлёстывая коней. — Люди врут, будто воины ордена хранимы силой Отца. Попадают в них реже, мол… удачливы больно!
— Врут, — дёрнул щекой мэм Гирр, как только второй болт угодил в лошадь преследователя. Конский топот стих, и королевский воин опустился на колено, напряжённо вслушиваясь в звуки затихавшего боя. — Я лично знал одного паладина… его в обыкновенной уличной драке вилами проткнули.
Опомнился, глянув на Камиллу, и поспешно добавил:
— Но ллей Блаунт ещё и маг воздуха. Точно отобьётся, светлейшая.
— Или смерчем обернётся, — хмуро добавил кучер, явно вспоминая выбитый зуб. — За него не беспокойтесь! Нам бы самим в целости добраться…
Погоня их больше не тревожила: несколько вспышек на тёмном небосводе далеко позади подсказали, что битва там, у места засады, ещё продолжалась, и ллей Блаунт вёл её успешно. И пока удача всё ещё улыбалась паладину, они тоже торопились: успеть бы к закрытию чёрных ворот.
— Придержи, — вдруг позвал мэм Гирр, когда они подобрались к пролеску, за которым начиналась дорога наверх, к замку. У подножия горы с этой стороны раскинулись и несколько бедноватых домишек, складов и сомнительных заведений — изнанка столицы, как назвала их ллейна Бианка. — Я быстро.
Королевский воин спрыгнул и размашисто направился к ближайшему освещённому домику, над которым горел фонарь и красовалась деревянная вывеска со стёршимися буквами. Верно, что придорожная таверна для таких же, как они, припозднившихся спутников. Камилла поёжилась и накинула капюшон, как только на голову упали первые пробирающие капли. Зима в столицу ещё не добралась, но воздух посвежел до хруста, а дождь оказался и вовсе ледяным — почти как в родном Фэйерхолде.
Камилла вздохнула, вспоминая деда, собственные покои, замок, в котором слушались её приказов, и город, который не успела ни изучить, ни полюбить. Это ничего! Она вернётся и уж тогда наведёт порядок железной рукой!
Хотя… ллей Тадеуш уже поправляется и, верно, сам руководить сможет. Неловко как-то получится деда с места двигать. Подвигать. Подталкивать.
Странно, в общем, получалось теперь с наследством.
— Камилла? Чудесная, прекрасная Камилла, вы ли это? — вдруг раздался восторженный, хотя и хрипловатый голос со стороны.
Дочь Рыжего барона резко обернулась.
— Густав? — не поверила она. — Ты что здесь делаешь?
Тэрн хмуро покосился на подошедшего к повозке молодого человека в рабочей одежде и с ящиком в руках.
— Работаю, — покраснев и запнувшись, отозвался повар с Ближних Островов.
— А как же таверна у дяди? В столице? — припомнила Камилла, разглядывая молодого повара. Густав осунулся и поблек, только глаза горели.
— Дядя в зелёную таверну не поверил, — потупился тот. — И курень, который я хотел у него выкупить, продал другим людям. А меня из «Столичной» сюда спровадил — здесь у него склады, поставляет продукты к королевской кухне. Я тут за всё отвечаю и лично доставляю ящики наверх, к чёрным воротам. Надо успеть до трёх утра, потому как с пяти оживает королевская кухня… Я, верно, изменился, — заметил взгляд Камиллы Густав. Покраснел, но упрямо продолжил, — это ничего! Я скоплю денег и всё равно открою зелёную таверну! Верите, прекрасная Камилла?
Дочь Рыжего барона проглотила комок в горле и кивнула. Не у всех получилось покорить столицу с той же удачей, какая помогла ей.
— Проклятье, — из таверны стремительным шагом вышел мэм Гирр, так же размашисто подошёл к повозке. Тэрн как остановился в начале улицы, под деревом, так и с места лошадей не сдвинул. — Как я и подозревал!..
— Что случилось? — обеспокоилась Камилла, забыв даже поправить плащ. Капли дождя барабанили уже по волосам, скатываясь на лоб.
— Вас уже ждут, светлейшая, — отрывисто проговорил королевский воин, хмуро поглядывая на возвышавшуюся над ними гору. — Приказано арестовать светлую ллейну Камиллу Эйросскую, как только появитесь у ворот. В таверне живёт мой старый знакомец, он и шепнул.
— Как? — поразилась Камилла. В животе внезапно стало пусто и гулко. Чего-чего, а провести ночь, а то и жизнь, в королевских подземельях, вместо уютной пуховой постели, совсем не хотелось. — Что я сделала-то?
— Подозреваю, это приказ ллея Салавата, — глухо отозвался мэм Гирр. — Возможно, его величество о нём и не знает. Советник распоряжается и дворцовой стражей, и практически всем, что происходит во дворце и королевстве. Король Родрег борется с естественной смертью, и светлый ллей Салават этим пользуется. Полагаю, нас с Тэрном просто убьют и сбросят в печь, чтобы уничтожить останки, а вас, светлейшая…
— Да тоже убьют, кому я нужна, — дёрнула плечом Камилла. Несмотря на тёплый походный плащ, её заметно потряхивало. Ай, как неудобно получалось. Пасть от рук врагов в двух шагах от его величества. — Что делать-то будем?
