— Почему же не отправил Родрега к праотцам? — недоверчиво хмыкнул ллей Золтан. — Раз ты тут один достоин самой лучшей табуретки?
— Зачем? — буднично поинтересовался старший советник. — Я не безголовый наёмник с Ржавых Островов. Я ещё и думаю, прежде чем убивать.
Рыжий барон, на удивление, сдержался, позволив Салавату закончить мысль.
— Если бы я убил Родрега — право наследования перешло бы к Эйросским ллеям, а Тадеуш уже тогда остывал к безумным опытам. Твой отец взялся бы за управление королевством всерьёз, и мне пришлось бы убить и его тоже. А потом тебя. Про юную Камиллу на большой земле ещё не слышали, но, разумеется, и её… Убивать только таким, как ты, легко. Остальных ждут последствия. Мне незачем было убивать Родрега: пока он мечтал о несбыточном, я управлял королевством. И никто не знает Айрон лучше, чем я.
— Не вяжется, Салават, — отрубил Рыжий барон. — Если так пёкся о королевстве, зачем твои убийцы ждали нас с Элларом в саду?
— Они ждали не вас, идиот! — впервые изменил спокойствию ллей Салават. — Они охраняли дворец. Ты же не соизволил явиться, как подобает благородному ллею, через парадную дверь! Ещё и наследного принца потащил за собой… в задний проход. Вас бы не тронули. Но я и впрямь хотел бы встретиться с принцем Рафаэлем до того, как представить Родрегу.
— Сладко поёшь, — сощурился Рыжий барон. — Шторм, когда малыш Рафаэль затерялся в море, тоже не ты устроил? Если бы не пиратский корабль, юный принц бы погиб!..
— Хотел бы взять вину на себя, — усмехнулся Салават, — но увы, мне такое не под силу.
— А ллею Корнелиусу? — быстро спросила Камилла. — Он вроде посильнее.
— Брат — мог бы, — коротко согласился маг воды. — Но и Корни этого не делал. Зачем? Он бы уничтожил последних магов земли одним махом, и кто бы от этого выиграл? Ведь единственной мечтой моего брата всегда был амулет стихий. Без крови мага земли создать его не получилось бы. И если на то, чтобы отследить род магов воздуха, мы потратили пару десятков лет, то магов земли можно было бы уже не искать. Я сожалею, дитя, но тот шторм оказался настоящим. Провидение или, как говорят храмовники, рука Отца — назови как угодно, но нашей с братом заслуги тут нет.
— А в покушении на мою дочь? — скрипнул зубами ллей Золтан. — Тоже нет?
— Как видишь, она жива, — флегматично отозвался старший советник. — Значит, и тут я не отличился. Хотя не скрою — собирался.
— Что я вам сделала? — погрустнела Камилла. Вспомнила отравленную горничную, убитых воинов… — Столько людей положили! Ради чего?
— Ситуация изменилась, — жёстко усмехнулся Салават. — В день, когда ты появилась, я уже праздновал победу. Тадеуш стараниями брата уже не являл собой угрозы, а мои шпионы не нашли ни следа Золтана и наследного принца. Так что я уже поверил в то, что рыжий наёмник с молодым пиратом, которого видели в порту — лишь совпадение. И наконец, Родрег собирался на балу объявить меня регентом престола и будущим королём. От королевского венца меня отделяли сутки, после чего я собирался осчастливить ллейну Бианку предложением руки и сердца. Ллею Рэдклиффскому она отказать бы могла, но его величеству Салавату — вряд ли. Всё складывалось так, как я того заслуживал — за почти полвека неустанной работы. До того момента, как нам под ноги не бросилась рыжая нищенка в лохмотьях. Наперерез. В городском порту. Внаглую напросившись к ллейне Бианке в спутницы в тот же день. Я и без обряда крови понял, наследницу чьего рода вижу перед собой.
— Этого оказалось достаточно, чтобы подписать мне приговор, ллей Салават? — грустно спросила Камилла.
Королевский советник помолчал, собираясь с силами.
— Если бы речь шла лишь о тебе, — сухо отозвался маг воды, — я бы, может, и не тронул. Меня бы назначили твоим регентом, и я бы сделал всё, чтобы сохранить мир в королевстве — нашими общими руками. Но ты принесла вести об отце и принце. И ты рвалась в Эйросский замок — а увидев ллея Тадеуша, могла бы и догадаться, что дело нечисто. И ведь догадалась же. Даже к жизни вернула… дорогого кузена. Я предпочитаю не рисковать, — холодно, но устало усмехнулся Салават. — И не недооцениваю противников, даже если это шельмоватые девицы с Рыжих Островов. Как видишь, я оказался прав. Ты не только возродила цепочку престолонаследия — ты откопала ещё и мага воздуха. И тем самым снова смешала карты мне — и развязала руки Корнелиусу.
— Можно подумать, вы с ним не заодно, — буркнула Камилла, помрачнев ещё больше. На душе стало тревожно: Патрик ведь так и появился.
— Мне жаль работы всей жизни, — помолчав, проронил Салават. — А моя жизнь — в управлении Айроном. А брат готов пожертвовать не только королевством — всем Миром, лишь бы погрузиться в тёмные искусства поглубже. По крайней мере, им движет страсть к новым знаниям и открытиям, а не слепая жажда власти и бесконечной жизни. Хотя и от долгой жизни он, разумеется, не откажется.
— Как и ты, Салават? — вклинился ллей Золтан.
Королевский советник медленно покачал головой.
— У меня нет своих детей, — тяжело проронил маг воды. — Есть лишь племянник. Но и его жизнью я не готов пожертвовать, чтобы обрести юное тело и новую жизнь. Ленар ничего не значит для Корнелиуса, но мне он, пожалуй, дорог.
— Причём здесь ллей Ленар? — удивилась Камилла.
— Притом, что жить вечно невозможно, если ты не Отец Небесный, — медленно и раздельно проговорил ллей Салават. — Но если ты — сильный маг, у которого в руках амулет стихий, можно сделать единственную вещь: перекачать свою энергию в новое, юное, тело. А энергию юного тела забросить в собственное, дряхлое и умирающее…
Камилла почувствовала, как холодеет. Рядом судорожно выдохнул отец.
— Вот только юное тело должно принадлежать магу твоей же стихии, — продолжал Салават, в упор глядя на Эйросских ллеев. — Тогда обмен телами пройдёт легко… как через сообщающиеся сосуды. Родная стихия… Из тела мага любой другой стихии его попросту вышвырнет. А тело простого смертного не вместит энергии мага, да ещё и подобной силы. Да и кому захочется стать простым смертным — после того, как познал упоительную власть тёмных искусств? Добровольная пытка, на которую Родрег никогда не согласится…
* * *
Если бы не мэм Гирр в новой должности начальника стражи, они вряд ли миновали бы все посты и коридоры так же быстро. У дверей в королевские покои их всё равно задержали: верный камердинер стоял насмерть.
— Его величество поспешил с твоим повышением, — окинув мэма Гирра презрительным взглядом, проговорил личный слуга. — Мэм Арден себе такого не позволял!
— Я убил мэма Ардена, — жёстко ответил молодой начальник. — За измену короне. И вас, мэм Лисс, не побоюсь… подвинуть!
Слова с делом у мэма Гирра не расходились — попирая хмурые взгляды стражи и гневный писк камердинера, королевский воин одним движением смёл старого слугу в сторону, распахивая двери в покои его величества.
Пахнуло изнутри вонью лекарств, умирающего тела и душных благовоний. Миновав приемную, мэм Гирр устремился к дверям в опочивальню. Рывком распахнул тяжёлые позолоченные створки…
