— Безумец Корнелиус был прав, — медленно проговорил ллей Тадеуш, глядя в зеркало. — Супруги магов, если не носили в себе древнюю кровь, погибали часто… Трудно сдержать стихию, особенно когда в объятиях любимая женщина…
Ллей Патрик Блаунт прерывисто вздохнул, и Камилла молча прижалась к нему. Смертей больше не будет. С ней — он может не сдерживать себя. И не корить за прошлое…
— Это зеркало создал мой дед, великий маг огня, сильнейший из рода Эйросских ллеев. Оно отражало любую магию, даже если женщина просто носила его в кармане. Отражало прямиком в источник. Дед создал зеркало для супруги, потому что боялся за её жизнь и оберегал, как мог. Ни один другой маг не повторил подобного опыта, и мы хранили артефакт лишь для своих женщин. Тех, в ком не текла кровь древнего рода. Тех, кто был уязвим.
Ллей Тадеуш посмотрел на Камиллу, и губы его дрогнули.
— Золтан, дрянной мальчишка, — дрогнувшим голосом выговорил Тадеуш. — Я должен поблагодарить тебя сразу за две ошибки: за неравный брак и за воровство. Потому что если бы не твоя женитьба, у меня не было бы прекрасной внучки. И если бы не украденное зеркало, она не осталась бы сегодня в живых.
И ллей Тадеуш опустился на колени, обхватывая ладонями голову Камиллы. Поцеловал в макушку крепко, жарко, потеснив при этом ллея Блаунта.
— Я и подумать не мог, что артефакт настолько силён! — воскликнул ллей Тадеуш, снова выпрямляясь. — Дед всё делал с размахом — выстроил город прямо в скале, замок перестроил, артефактов наворотил… Но отразить чистую магию! Силу амулета стихий! Верно, крепко он любил покойную бабку…
— Покойниц у нас сейчас прибавится, — не выдержал ллей Рафаэль. — В замок бежим, или ещё поговорим, пока ллейна Одетта отдаёт Отцу душу?
— Отец лишнего не возьмёт, — возразил ллей Блаунт, поднимаясь вместе с Камиллой на руках. — Но вы правы, ллей Рафаэль. Нам следует…
— Ты такой спокойный, потому что твоя невеста только что порвала величайшего мага в клочья и сама жива-здорова! — неожиданно огрызнулся наследный принц. — А моя всё ещё глаз не открыла!
— Твоя? — удивился ллей Тадеуш.
— Зачем тебе её глаза? — поддакнул отцу Рыжий барон, прокладывая путь обратно к выходу из храма. — Ты на себя многого-то не бери, ваше высочество! Я ллейне Одетте уже почти отец, так что поменьше зыркай, куда не следует!
— У тебя не спросил, — отмахнулся бывший пират, устремляясь с драгоценной ношей на выход.
Ллей Тадеуш задержался, вполголоса отдавая приказы своим воинам. Указал на погибших священников и служителей храма. Начертав в воздухе оберегательные знаки, подхватил латной перчаткой белый, как снег, амулет стихий.
Камилла обернулась на пороге храма и неуютно поёрзала в прохладных руках Патрика. Сползла вниз, утверждаясь на ещё слабых ногах.
— Сама пойду, — вздохнула дочь Рыжего барона, поправляя изорванный плащ. — В конце концов, это же не вы победили величайшего мага королевства! Я должна своими ногами прийти с победой. В свой, кстати, замок! Уж теперь-то я заслужила?..
— Жаль, — улыбнулся паладин, обнимая невесту за талию. Коротко прижался прохладными губами к её горячему виску. — Я бы с радостью пронёс тебя на руках. Потому что мне с тобой тепло…
Глава 22. Отцы и дети
Мелкие снежинки кружили в воздухе и таяли, не долетая до земли. Яркое полуденное солнце слепило, отражаясь от начищенных фонарей, свежепокрашенных лавочек да лат городской стражи, бдительно охранявшей покой горожан. Последние радовались погожему деньку, столь редкому во владениях Эйросских ллеев поздней осенью. Лавочники зазывали прохожих, селяне из окрестных ферм и деревень подвозили свежий товар на рынок, а опрятно одетые горожанки прохаживались по отстроенной площади, с любопытством заглядываясь на новый фонтан. Воду туда, в преддверии зимы, напускать не стали, но птицы и детвора уже собрались — в предвкушении.
Городские труженики с самого утра подметали мостовую, шустро орудуя мётлами и сгребая облетевшую листву и каменную крошку в аккуратные кучи. Дети, носившиеся по площади, время от времени размётывали ароматные листья, за что и получали мётлами по спинам. Ллейна Одетта при этом пугалась.
— Вдруг поранят, — качала она головой. — Дети же…
— А как иначе поймут, что чужой труд уважать надо? — фыркнула Камилла. — Я б догнала и пояснила ещё разок, для закрепления. Да не бойся! Детям оно полезно.
— Этому вас на Островах учили? — слабо улыбнулась Одетта, расправляя складки платья на коленях.
— «Жизненная наука» называется, — важно кивнула Камилла. — Когда ей ещё учиться, как не в детстве? Потом-то уже поздно: коль криво вырастет, то только чудо исправит. А чудес не так много случается, сестрёнка!
Ллейна Одетта светло улыбнулась, а Камилла продолжила болтать ногами, рассматривая преобразившуюся площадь. Город восстановили быстро, в основном стараниями наследного принца Рафаэля, который задержался в Фэйерхолде, чтобы исправить то, что наворотил во время штурма храма. На самом деле, ни для кого из семейства Эйросских ллеев не стала секретом истинная причина задержки.
И причина эта сидела рядом с Камиллой, кутаясь в тёплую меховую накидку.
— Криво! — раздалось со стороны резкое и раздосадованное. — Ты глазами-то не косил бы, ваше высочество, глядишь, и получилось бы! С третьего-то раза.
Рафаэль, в этот момент и впрямь переглядывавшийся с заалевшей ллейной Одеттой, от неожиданности едва не упустил каменную стену обратно на мостовую.
— Сам поставь, как надо, раз такой умный! — огрызнулся маг земли, нетерпеливо взмахнув рукой. Каменная громадина застонала, поднимаясь ввысь, и наконец застыла в нужном положении.
— А не я ломал, — пожал плечами Рыжий барон. Оглядел восстановленную стену и удовлетворённо кивнул. — Теперь уж рабочие с отделкой справятся. А то ты наделаешь…
Наследный принц уже не слушал, направляясь к объекту навязчивого интереса. Правда, по пути к нему присоединился ллей Тадеуш, так что сладкое предвкушение на лице бывшего пирата сменилось унылой сдержанностью. Перед ллеем Тадеушем раскланивались горожане и, к грустной радости Камиллы, шептались за спиной — вполголоса, возбуждённо. Хозяин земель окончательно поправился! Теперь-то наведёт порядок, заживём!..
Камилла досадливо поморщилась: а ведь, положа руку на сердце, дед хозяйство напрочь запустил! И если бы не она…
Впрочем, угрюмые мысли её не удивляли. Она даже не стыдилась собственной подавленности: вроде всё так, вроде победа. И дом в порядке, и семья обрелась, и обласкали её за прошедшие седмицы что дед, что отец так, что даже неловко…
— Нет вестей от ллея Блаунта? — брякнул Рафаэль, едва поравнявшись с их скамейкой.
— Тебе забыла доложиться, — в тон отозвалась кузина будущего короля, раздражённо наматывая медную прядь на палец.
Бывший пират только ухмыльнулся, но мигом расплылся в глупой улыбке, едва поймал трепетный взгляд ллейны Одетты.
