Хоть Мошкин не стал огорчать.
— Лиза, у тебя такое замечательное платье… кхе-кхе.
Культурный парень отпускает комплимент, при этом долго кашляя.
— Ой, я тебя придавила? Прости, Илья, — поправляю подъюбник. Надо же, накрыла Мошкина своим нарядом.
С переднего ряда к нам поворачивается однокурсница. Мы с ней вместе были на отборе в команду поддержки. Очень удивляется, что я пролетела. Ну а что мне скрывать? И хвалится тем, что ее как раз взяли.
— Помню, как она танцевала, — мне шепчет подруга, когда однокурсница после нас переходит хвалиться к другим. — Дрыгалась невпопад. Мостик не осилила. И под конец на пятую точку свалилась.
— Для массовки подходит, — я пожимаю плечами. — У нее не самый скучный танец был.
— Не слушай рыбину. Она же со злости все.
— Угу, — вроде и понимаю, но в душу как дерьма навалили.
Временно Арина отстает, мне совсем говорить не хочется. В платье становится жарко, мучаюсь из-за Евсея. Только больше всего меня бесит не это, а то, что он с ней, с гадкой рыбиной.
Боевое настроение ко мне возвращается только на перемене. Мы собираемся всей командой девочек, ага, есть у нас такая. Это Арина придумала.
— Может, с ним поговорить надо строго? — предлагает мягкая Амелия.
— Разве что с половником! — добавляет более решительная Майя.
— Я на все согласна, лишь бы отомстить, — вот оно, мое отчаяние.
Готова к забегу в любую секунду. На старте стою. Флажок поднимаю.
— Тогда вечером собираемся у меня и проникаем в логово Евсея. Чур, подлить ему краску в гель для душа за мной! — Первой забивает Арина.
— Ладно, что-нибудь еще придумаем. Только бы никто не помешал, — бормочу под нос, набирая сообщение маме, что сегодня у Арины остаюсь.
Мне совсем не кажется наша идея удачной и правильной. Но почему-то сегодняшним вечером особенно тянет попасть в логово брата-гада подруги.
Глава 18
Лиза
Подготавливаемся по пути к Арине домой. К моему облегчению, я в своей одежде, а не бегаю по городу, порхая. Сомов заботливо принес мои вещички. И не просто так. Специально же, нахалюга, при Илье вручил. Да сообщить не забыл, что, мол, заботится так обо мне, не то что ботан белобрысый.
Наглость — врожденное у него. А что часто смеется и веселится, то уже, видимо, в детстве роняли. С близнецами непросто справляться. По Евсею заметно, только и знает, что ржать надо мной.
С помощью отмычки подруга открывает дверь брата. И мы залетаем внутрь.
Ну, держись, Евсеюшка! Устроим тебе тут веселую жизнь.
У него порядок благодаря отработке Арины за надписи на машине. В этом тоже нахал оборзел. И глазом не моргнешь, как ты уже в долгу по самую макушку у хитрого красавчика. Нам приходится действовать аккуратно, чтобы не сразу бросалось в глаза.
Что важно сделать?
Навредить врагу! О да-а! Что может быть приятней?
Для меня ничего, если речь о Евсее. Только ради него готова босая бежать хоть куда, лишь бы врагу бросить в сахар острого перца.
И так вот, как для самого дорогого парня, рассыпаю по дивану маленькие колючки. Сиди, Евсей, расслабляйся на них. В спальне тоже целую жменю раскладываю под простынь. Это чтоб тебе сны приходили, в которых я кусаю тебя.
Подлокотники смазываю сахарным слаймом, чтобы они скользкие и липучие были. Не забываю и об отступлении, сбоку от дивана разливаю масло с прозрачными шариками силикона. Будут прикольно лопаться. Пусть оценит царь. Лишь бы я потом далеко оказалась от царского гнева.
Арина возится в ванной, и я приступаю к окну в его спальне. Пишу неоновым восковым карандашом пожелания, какие днем для него думала. Майя в это время меняет у него в кухонной зоне все специи местами и в кофемашину добавляет шампунь вместо сливок. Амелия закрепляет за дверью в спальню гирлянду из искусственных зубов. Ну да, я не смогла сдержаться и купила наборчик в сувенирной лавке. Выгребла там все зубищи для кусючего психа.
Раньше всех справляется Амелия и бежит к себе. Майя на кухню торопится, собралась ужин готовить. Я не ухожу без Арины, жду ее, пока из ванной выйдет.
— Ты скоро? — заглядываю к ней.
— Уже все, — вытирает руки, — пока отмерила, и там пролилось, надо было вытирать. А мы будем вонючку сыпать или хватит ответок?
Прикидываю наши творения.
Ох и натворили мы, всю душу вложили в расправу.
— Давай с вонючкой подождем. А то нам потом долго скрываться придется, и может даже, не в этой стране, — с ужасом представляю я реакцию брата-гада подруги.
Вонючка — средство, которое нам продали в лавке для пранков. В баночке оно в виде присыпки с аромадобавкой «собачьи какашки». Сутки держит запах, потом само уйдет.
— Ой, я же краску с умывальника не забрала, — Арина несется в ванную, я пока иду на выход.
Перед дверью торможу. Кто-то поднимается по лестнице.
Прислушиваюсь… Там голоса и они сюда приближаются.
Бегом возвращаюсь обратно в гостевую.
— Ты чего? — Арина подходит ко мне.
— Там, кажется… хозяин вернулся, — поворачиваюсь на звуки, которые слышны теперь отчетливее. Ключ так точно открывает дверь.
Ой-йой!
Что делать? Куда бежать?
Не сговариваясь, разбегаемся в разные стороны.
Я протискиваюсь между стеной и задней стенкой дивана, а подруга лезет за шкаф. Нам друг друга видно, еще не полностью стемнело. И у обеих глаза перепуганные.
Долго ждать хозяина не приходится. Включается яркий свет.
— Проходи, Ева, теперь и ты у меня побываешь.
Кто проходи? Куда?!!
Опупеть же…
— Котик, мне у тебя та-ак нравится, — мурлыканье стервы тошноту вызывает.
Переглядываемся с Ариной, она чуть высунула голову из-за шкафа. Моргает в шоке и показывает на шею. Это значит: полный ПОПАДОС, хуже не бывает.
Сама знаю, нервно пытаясь кивнуть, но боюсь диван зацепить. И себя как-то выдать. Еще и в носу, как назло, засвербило. Хоть бы не чихнуть. Держусь и дышу через раз.
— Ну иди, иди ко мне, мой красавчик. Я так хотела остаться вдвоем, — рыбина собралась с порога в атаку. У-у-у… акула голодная.
Ты это, девушка, поела бы сначала. Потом погуляла. Потом свалила отсюда.
Хотела она, а как мне пережить эти звуки? Уши мои, уши.
— Может, в спальню сразу перейдем? — баритон Евсея бьет по перепонкам.
Я вам пойду!
Совсем обнаглели.
— Или хочешь сначала что-нибудь выпить? — поступает от него еще вариант.
