— Хотя бы намекните, леди, — подвигаюсь ближе, сохраняя культурный тон. — У серьезных парочек очень важно всю правду рассказывать. Неужели не знала?
Лиза зависает в молчании, даже хихикает меньше. Думает, значит.
— Раз надо, тогда намекну, — наклоняется к моему уху с шепотом: — Ты видел, какие у рыцарей панталоны забавные?
Подаюсь вперед и, где только малявка взялась, теперь вместо оперы пытаюсь сдерживать смешки. Панталоны у всех полосатые разного цвета. И у каждого рыцаря на заднице прицеплена морда звериная. Лучше бы мои глаза не видели рыцарей. Особенно того, с конем из пятой точки.
Как вдруг все меняется. Обзор становится приятнее, светлее… кхм… прозрачнее.
На сцену выпорхнули нимфы. Закружились-завертелись. Что на них надето, непонятно. Короче некуда, всего лишь сетка. И я чуть не присвистнул, вовремя сдержавшись.
— Браво! Как сильно играют, — делюсь впечатлением с пожилой дамой, она с другой стороны сидит от малявки. — Дайте, пожалуйста, на минутку бинокль.
Дама меня сразу полюбила и тут же отдает.
Навожу прицел… Мне просто для проверки.
Ух, ни фига себе!
— Евсей, ты думаешь, я не знаю, на кого ты там уставился?! — сбоку прилетает сердитый вскрик малявки.
— На сцену, на искусство, куда же еще.
Чистую правду говорю. Нимфы, они ведь артистки.
— Меня не обманешь, то ли я вас, Сомовых, не знаю!
Вырывает у меня из рук бинокль и женщине обратно отдает. Вредина жадная. Взяла и лишила самой интересной части в опере. Как сама, так на задницы рыцарей пялится, а на меня уже ворчит с надутыми губами.
— Я даже на лица нимф не смотрел, просто проверил костюмы на прочность, — выговариваю ей, тайной заразе на месяц.
Сзади просят не мешать, возмущаются зрители. Куда ни пойдем, везде мы помеха.
— А может, это они нам мешают, — предполагаю я, оглядываясь назад.
— Конечно, они, — хоть в этом соглашается Лиза. — Специально преследуют и за нами места занимают, чтобы потом квакать: «Потише!»
Перевожу взгляд на сцену. Всей гурьбой, продолжая петь, артисты куда-то уносятся.
И тут вспыхивает свет. Начало антракта. Твою же дивизию.
— Прячемся!
Выкрикиваем одновременно.
Пригибаемся и ползем.
— Это я от впечатления встать не могу, — на ходу объясняю соседке, что давала бинокль. Жаль расстраивать женщину, что нашей паре и с оперой не везет.
— Ты думаешь, нас не заметили? — Лиза ползет за мной и волнуется.
— Нет у нас времени думать. Лучше смотаться заранее.
Так и лезем до конца нашего ряда на четвереньках, прямо по ногам обалдевших зрителей. Выскакиваем из зала и несемся до выхода.
— Знаешь, Лизок, в опере нам не дают оставаться серьезными.
— Оно и понятно, кому-то лишь бы на нимф поглазеть, — она сразу всю вину на меня перебрасывает.
— Первая ты сорвалась! — мне напомнить несложно: — Кто с рыцарей глаз не сводил?
— Чуть что, всегда я у тебя. Ты тоже смеялся над ними!
Взаимные разборки, кто подвел план по серьезности, нас могут далеко завести. Только виновники есть и другие.
— Началось-то все с родителей…
Вспоминаю я.
— Да, если бы не пришлось прятаться и сидеть в напряжении, то мы бы и не сорвались. Зрители в ложе, вот кто виноват.
— Значит, мы из-за них отвлеклись, — ничуть не сомневаюсь, ну не мы же.
Время раннее. До конца оперы не досидели. Решили, что туда возвращаться не будем. Тест на надоедание там не сработал. К малявке тянуло, и злился, что смотрит на рыцарей.
— Ничего, Лизок. Зачем нам сдаваться? В опере не вышло, значит, в ресторане появимся точно серьезными.
— Как-то уже слабо верится… — задумчиво поглядывает на меня.
Не буду говорить, что мне вообще с ней даже думается с натяжкой. Во всем непредсказуемость является. И наши свидания открывают для меня совсем не то… По идее должны нас оттолкнуть, но я с каждым днем привязываюсь к голубоглазой девчонке все больше и больше.
По пути к ресторану мы временно откидываем наши правила. Дразним друг друга, смеемся и гадаем, заметила ли нас компашка родителей? Проверяем телефоны, звонков от них нет. Лизу не расстраиваю, что мой отец и муху бы в зале заметил. Только и надеюсь, что он отвлекся на маму и друзей. А если нет? Я спрашивать первым точно не стану.
Возле пафосного ресторана, куда я привез нас, выходим с изменившимися лицами. Лиза снова прикинулась леди. Я пытаюсь не ржать, а выдавать себя за занудного парня с манерами.
— Елизавета, ты готова продолжить наше свидание как положено?
— Даже не сомневайся, Евсей. Уже трепещу.
Сама берет меня под руку, и мы с важностью входим на нашу вторую за вечер попытку.
Глава 29
Евсей
Срочно пытаюсь представить на месте подружки сестры какую-то цыпочку. Да хотя бы Еву. Кого угодно, с кем мой холостяцкий подход выдерживал месяц.
Так-с… Если сощуриться и боком смотреть, то вроде прокатит. Лиза сосредоточенно всматривается в меню. Хмыкает и дальше перелистывает.
— Ну во-от… С бананами нет ничего… — протяжно вздыхает и зыркает на меня.
А я что? Мычу в потолок. На месте малявки нереально кого-то представить. Все изысканные блюда пролистала в поисках своих бананов. С ума меня сведет!
Могу, конечно, повторить фокус со спорт-баром. Но нет, серьезные пары не приходят в ресторан, чтобы туда делать доставку из пиццерии. Там я и заказывал для Лизки мороженое на прошлом свидании.
— Мы здесь для дела, вообще-то, — подгоняю ее с выбором.
Официант и так уже с тоскливым видом устал к нам подходить. Для себя выбираю стейк от шеф-повара, салат с морскими гадами. Лиза останавливается на закусках с тунцом и к ним свой салат выбирает. Еще просит чизкейк. Туда же добавляю напитки и блюдо с грибами.
Хотя бы наедимся, если не успеем надоесть.
В ресторане тихо играет скрипка, и по сравнению с оперой музыка шепчет. Мы сидим напротив, и расстояние не дает мне приблизиться. Вот и отлично. А то только я нападаю, малявка хоть бы раз сама пошла в атаку.
Ну что за мысли предательские? Нигде от них спасенья нет.
— Предлагаю повторять во-он за тем столиком, — Лиза показывает рукой на ближайший стол. — Видишь, как они сидят, будто камней наглотались и сами стали каменные?
Присматриваюсь к паре старше нас. Действительно, выглядят отмороженными. Говорят, едят, выражение лиц не меняется. Надо попробовать.
