– М-да, амулет бессилен против мародерства, – муф выглядел расстроенным. Долгожданный отдых откладывался.
Я огляделась. Мы находились в спальной комнате. Хоть и выглядел хозяйский матрас новым (вот что значит, магическая консервация), он был безжалостно вспорот. Сквозняк гонял пух, который от времени должен бы посереть, но и он сохранил первозданный вид – белизну и легкость. На широком окне рваным парусом покачивался занавес. Разбитые зеркала, что хранили позолоту рам, кривили и множили наши физиономии.
– Здесь поработали вандалы, – я прошла дальше и увидела чудесное, совершенно целое трюмо, где полированную поверхность портили ругательства. – Им ничего из вещей не было нужно. Они просто развлекались.
– Надо найти уцелевший угол и расположиться там. Разделимся, – Эливентор показал рукой, куда отправится он. Я пошла в противоположную сторону.
Мы разбрелись по комнатам. Мой глаз цеплялся за все, что хоть как-то помогло бы привести себя в божеский вид. Грязные, измученные долгим переходом, мы не искали особых благ.
В одной из коморок я подцепила ушат. Небольшой, в нем с трудом поместилась бы я, но он послужил бы прекрасной заменой расколотой надвое ванне, которую я обнаружила ранее. Выволокла его в коридор, чтобы муф помог донести до крана с водой.
– Нашел! – крик был радостным и заставил облегченно выдохнуть – скоро наши мытарства закончатся.
Комнатка предназначалась для прислуги, поэтому вандалы не посчитали нужным громить ее. Я попыталась скрыть разочарование весьма скромной обстановкой: жесткая кровать-лежанка, стул и стол у окна. На двери вбиты гвозди для одежды.
– Самое главное, дверь цела и даже запирается изнутри! – муф продемонстрировал крепкий засов.
Однако, принц весьма скромен в своих желаниях. Кто бы мог подумать, что эльфы воспитали такого аскета.
– Но кровать совсем узкая! – я напомнила, что койко-место рассчитано на одного человека.
– Ничего, я где-нибудь устроюсь.
Поняв, что Эливентор уступает комнатку мне, я поспешила поделиться своим вкладом:
– А я нашла ушат. Сначала искупаемся в нем, потом устроим постирушки.
– Искупаемся? – ироничная бровь недоэльфа поползла вверх.
– По очереди, – я оборвала ее полет.
Я не знала, можно ли отстирать и починить те вещи, в которых мы начали путешествие. Я с таким усердием волокла муфа из реки, что камни не оставили на его камзоле ни одной целой пуговицы. Да и мой наряд выглядел не лучше. У нас бомжи одеваются приличнее. Я еще не говорю про паклю, в которую превратились наши волосы.
Пока Эливентор оттаскивал в сторону осколки ванны и пристраивал под краны ушат, я занялась созданием уюта. Открыла Ключом портал и, настроив его так, чтобы одной рукой подцепить и покрывало, и подушку, потянула их на себя.
– Давай, давай, давай, – шептала я, когда объемная пуховая подушка застряла в небольшом проеме портала. Не дай бог выпущу ее и лишусь такого ценного приобретения, как кольцо матушки Эливентора. Не могли наколдовать щель побольше? А если бы я захотела вытащить диванчик? Или Ключ не предназначен для обустройства интерьера? – Ну, еще чуток!
Подскочивший Эливентор ухватил за край подушки и дернул на себя.
– Ты бы лучше одежду выбрала, – проворчал он, наблюдая, как я раскладываю на узкой кровати огромное покрывало.
– Ну не на досках же спать? На один край лягу, другим укроюсь. Покрывало можно прихватить с собой вместо плаща. Свой я утопила в реке.
– В мамином шкафу плащей с дюжину, – проявил осведомленность муф.
– Ага, я посмотрела. Все как один подбиты мехами и расшиты драгоценностями. Наверняка твоя мама не планировала лазать в них по пещерам. Боюсь и остальную одежду только на бал надевать.
Эли, сокрушенно вздохнув, стянул с себя камзол. Я встрепенулась, понимая, что могу проиграть.
– Чур, я первая купаюсь! – вытряхнув из заплечного мешка гребешок и кусок мыла, которые запасливый муф прихватил с собой, я кинулась в конец коридора, где в ушат с грохотом падала вода.
Волосы пришлось вымыть три раза, прежде чем вода сделалась прозрачной. Представляю, что творится на голове у Эливентора.
Намылившись, немного понежилась в горячей воде. Даже зажмурила от счастья глаза.
– Спинку не потереть? – в дверях стоял муф. Я закрылась руками, на что он фыркнул. – Чего я там не видел?
После того, как разгневанно зашипела, Эливентор изволил отвернуться.
– Я уж думал, ты уснула. Не забывай, ты не одна.
Он повесил на крюк кусок ткани вместо полотенца, о котором я совсем не подумала, и скрылся.
Когда я, завернутая в «тогу», на цыпочках вернулась в нашу келью, то слегка ошалела от объема работы, который успел провернуть муф.
Он правда принц?
Вся моя одежда была вычищена и висела на веревке, что протянулась от двери к двери через весь коридор. Сапоги лежали у порога и блестели первозданной кожей. А сам Эливентор сидел на стуле и пришивал к своему камзолу новые пуговицы.
– А их где взял? – удивилась я.
– У меня свои секреты, – муф зубами перекусил нитку и вышел в коридор, предварительно прикрыв за собой дверь.
После того как выдрала, расчесываясь, половину волос, я забралась на кровать и укуталась в покрывало – тепло-то тепло, да не для человека, завернутого в мокрую тряпку. Пришла пора удовлетворять другие низменные потребности. Это я о еде. Живот свело от голода. Взглянув на стол, где к стене приткнулась сумка с провизией, заметила лежащие рядом кольцо и браслет. А я ведь и не вспомнила, что оставила вещи на скамейке у ушата. Боже! Выходит, Эливентор приходил не для того, чтобы спинку потереть, а собрать мою одежду?
Я заозиралась и нашла лифчик и трусики висящими на изголовье кровати. И от них божественно пахло чем-то цветочным. Я унюхала аромат сразу, как только вышла из купальни, но только сейчас обнаружила его источник.
Все! Эливентор – мой идеал мужчины!
Но когда и где он успел постирать такую прорву вещей? Я стянула с перекладины лифчик и обнаружила, что он совершенно сухой. Быстро натянула его и трусы, спрятала в «сейф» свои драгоценности и, обмотавшись покрывалом, высунула нос за дверь.
Первое, что меня поразило – это царящий в коридоре запах: теперь здесь властвовала хвоя. Второе – Эливентор стоял посреди коридора совершенно голый. На протянутой веревке висели уже его вещи. В руках он зажимал один из своих амулетов, и голубоватый туман окутывал поочередно то драные бриджи, то рубашку, то подштанники. По мере того, как туман рассеивался, вещи очищались. С камзола на пол сыпались хлопья грязи – тот пострадал больше всего.
Здесь мне сделалось стыдно, но не от того, что увидела наготу попутчика. Какая же я эгоистка! Он подумал обо мне, а я… Нет, чтобы поискать через Ключ что-то пригодное для муфа, я приволокла пуховую подушку. А ведь бриджи, где отсутствует половина штанины, не починить. И второй сапог при всем умении не сшить.
