Время от времени, закончив готовку и дожидаясь Арчи, я мыслями возвращалась к «Загадочному происшествию в Стайлзе». Прочтя роман, Арчи назвал его «неплохим», а загадку, к моему вящему удовольствию, – «неразрешимой», отметив, насколько изобретательно сбивает всех с толку комбинация с ядами, и порекомендовал мне показать рукопись издателям.
– А он не слишком легкомысленный для военного времени? – спросила я.
Он сжал мою руку в знак поддержки.
– Агата, во время войны людям необходимо отвлечься – и даже развлечься. А твоя загадка отвлечет их надолго.
В конце концов он меня убедил, и я отправила рукопись в «Ходдер и Стафтон», «Метуэн» и другие издательства, но все они ответили отказом. Успеха я и не ждала – ведь я всего лишь домохозяйка без всякого специального образования. Но столь категоричное «нет» сильно меня задело, так что я, хотя идей было предостаточно, не стала даже пытаться сесть за новый роман и по-прежнему проводила досуг в думах о муже.
Иными словами, я либо прибирала в квартире для Арчи, либо занималась покупками для Арчи, либо штопала для Арчи, либо готовила ужин для Арчи, а в оставшееся время думала про Арчи. Все мои мысли вертелись вокруг одной главной темы: он изменился. В особо мрачные минуты мне приходило в голову: а вдруг настоящий Арчи был таким всегда, и просто я лишь сейчас узнала его как следует?
Но я гнала эти неприятные мысли прочь – особенно сегодня, поскольку вечером все изменится – его настроение, наш брак, наше будущее.
– Как тебе свинина? – спросила я, изображая на лице оживленную улыбку. В начале ужина, когда он положил в рот первый кусок, на его лице проскользнула какая-то гримаса, а я никогда толком не знала, что именно не так – моя стряпня или его на удивление чувствительный желудок. Миллеры из Торки всегда славились здоровым аппетитом и стальными желудками, так что подобная изнеженность была для меня в новинку.
– Как ни странно, на вкус очень даже ничего, но посмотрим, как уляжется, – ответил он, потирая живот.
Над столом вновь опустилось молчание. В тишине Арчи чувствовал себя уютно, даже за ужином, который в Эшфилде всегда служил поводом посмеяться и поболтать, в то время как чаепития в доме у матери Арчи были весьма чопорным мероприятием.
– Как прошел твой… – я осеклась, не договорив. Этот вечер должен стать памятным, исполненным радости и благодати. А разговор о службе Арчи убьет все настроение. Мне, пожалуй, следует прибегнуть к другой тактике. Я решила не дожидаться окончания ужина, а объявить свою новость внезапно и прямо сейчас, хоть сколько я ни репетировала, мне так и не удалось подобрать идеальную формулировку.
Я сделала глубокий вдох и выпалила:
– Арчи, у меня будет ребенок. – И, не в силах сдержаться, расплылась в улыбке.
– Ребенок? – Его тон озадачил меня, и я засомневалась, не померещилось ли мне. Вопреки всем моим ожиданиям, он отнюдь не пришел в восторг. Напротив, в его голосе звучало раздражение.
Когда он вновь заговорил, я поняла, что не ослышалась.
– Ты ждешь ребенка? – спросил он тем же раздосадованным тоном.
Я сидела ошарашенная. Как может он злиться при мысли о ребенке? А я-то думала, что, услышав о моем положении, он вскочит на ноги и закружит меня в воздухе! Арчи впервые лишил меня дара речи.
Он встал так резко, что ножки стула загрохотали по полу. Вышагивая по столовой, мой обычно спокойный муж извергал поток слов, которые я надеялась никогда больше не услышать.
– Ведь ты же понимаешь, Агата, что между нами все изменится. Так бывает всегда, когда появляется ребенок. – Он фактически гневно меня отчитывал.
Я понимала, что в слово «изменится» он ничего хорошего не вкладывает, но все же попыталась разбавить его черноту розовой краской:
– Да, Арчи. Перемены, разумеется, неизбежны. Но они будут дивными.
– Нет, не будут! – проорал он в ответ. – Ты вся сосредоточишься на ребенке, а не на мне. Меня все бросят.
Я вдруг осознала, что ребенок отнюдь не объединит нас и не станет капелькой радости для моего неприкаянного мужа, а напротив, подведет нас к опасной грани. Я никогда и ни за что на свете этого не допущу. В конце концов, заботиться об Арчи и его благополучии – мой долг.
Встав со стула, я подошла к нему и утешающе положила руку на плечо.
– Клянусь, что всегда буду сосредоточена только на тебе. На тебе и более ни на ком. Даже не на этом ребенке.
Глава 20
Исчезновение. День третий
Понедельник, 6 декабря 1926 г.
Новый Скотланд-Ярд, Лондон, Англия
За железными воротами, ведущими в недра Скотланд-Ярда, походка Арчи вдруг делается неуверенной. Не глупо ли он себя ведет, направляясь по собственной воле прямо в руки властей? Когда он выезжал из Стайлза, разгневанный сборищем газетчиков на лужайке, такая мысль ему в голову не приходила. Хотелось лишь отвести обжигающий свет публичного внимания от себя и этого проклятого следствия – при том, что чертово письмо диктует ему, как себя вести и что говорить, – и убедить полицейское руководство отстранить от дела явно предвзятого Кенворда, который, судя по всему, намерен упорно посвящать прессу во все новые детали. По крайней мере, так он мог бы оградить от всего этого Нэнси.
Даже после полутора часов пути, когда, паркуя свой «Деляж» на набережной Виктории, он поднял взгляд на Скотланд-Ярд – смотрящее на Темзу похожее на крепость здание в полосах из красного и белого камня, как на арестантской робе, – Арчи еще верил в правильность принятого решения. Но теперь, окруженный кучками оживленных бобби в круглых шлемах, всегда готовых с помощью деревянных дубинок и наручников угомонить и обездвижить любую подозрительную личность, Арчи сомневается, не совершает ли он роковую ошибку.
– Все в порядке, полковник Кристи? – обернувшись, спрашивает его адвокат Уильям Перкинс. Он, должно быть, услышал, как Арчи замедлил шаг.
– Да-да! Просто, просто… – запинается он, но потом заканчивает: – Просто изучаю здание. – Какой глупый ответ! – думает он. Но все равно лучше, чем правда.
– С первого взгляда видно, зачем его построили. – Арчи впервые слышит от этого человека фразу, хотя бы отдаленно напоминающую шутку. Но бесстрастная маска вновь возвращается на лицо Перкинса. – Нам лучше не задерживаться. Не хотелось бы опоздать к полковнику Рейнольдсу. Он известный педант в части пунктуальности.
Арчи нагоняет адвоката и теперь шагает рядом с ним. Когда он сегодня утром позвонил Перкинсу и потребовал организовать встречу в Скотланд-Ярде, чтобы договориться убрать его дело подальше от Кенворда и прессы, тот никак не отреагировал. Но таков уж непрошибаемый Перкинс. Арчи находит это качество превосходным для адвоката: если не даешь лишних обещаний и не проявляешь лишних эмоций, то и не разочаровываешь.
Внутри лабиринтообразного здания и воздух пахнет иначе. Идущая от Темзы вонь тухлой рыбы и отходов здесь ожидаемо уступает место другим ароматам – немытые полицейские, табачный дым и еще что-то неуловимое. Но что? Арчи не хочет сейчас думать на эту тему.
