— Ты замужем…
— И что? — фыркает. — Ася, я же сказала взглянуть, а не потрогать. Эстетическое наслаждение и только. Это не измена — это лицезрение прекрасного, — томно вздыхает, прикрыв глаза. — А большая часть сотрудниц встала бы со мной рядом и наслаждалась восхитительными формами Кайсарова…
— Никогда бы не подумала, что у тебя такие мечты, — смеюсь, когда оказываемся в кабинете. Алина опаздывает, как всегда на полчаса.
— Не у меня одной… Чёрт, ты знаешь, что девочки завидовали Насте чёрной завистью, понимая, что вот это, — изображает фигуру Руслана, — она могла видеть и трогать, когда пожелает. И чего бабе рядом с ним не сиделось…
— Причины могут быть разными, — пожимаю плечами, — может, она сама ушла?
— Сама? Ну и дура. Чтобы добровольно отказаться от такого, нужно быть полной идиоткой. Кстати, все офисные активизировались, узнав, что босс свободен и одинок. Охота началась, — прищуривается, хитро улыбаясь. — Но пока ты в лидерах, так как только у тебя есть фантастическая способность сталкиваться с боссом в лифте, — смеётся, вспоминая, как я почти снесла Руслана двадцать минут назад.
— Я не претендую… — бурчу себе под нос.
— Оно и понятно.
— В смысле?
— Ася, давай честно: ты невероятно красивая, скромная, искренняя, но… Кайсарову не нужна испуганная лань, краснеющая в его присутствии. Скорее, ему подойдёт уверенная в себе женщина, чётко понимающая, что и как делать с таким мужчиной, — разводит руками, ещё раз подтверждая мои же выводы.
В данную минуту убеждаюсь, что я всё правильно сделала, разорвав наши фиктивные отношения и освободив дорогу той, что больше подходит боссу. Таня во всём права, и мы с Русланом, скорее, исключение, чем правило.
Благодарна Богу, что в офисе так и не узнали о наших «отношениях», и я могу спокойно работать, наблюдая, как сотрудницы изо всех сил стараются понравится Руслану. Снова возвращаюсь к мыслям о нём, решаясь написать и спросить про свои вещи.
Я: Ты привёз мои вещи?
Любимый: Да.
Я: Как я их заберу?
Любимый: Не передумала? Ещё есть возможность вернуться.
Внутри болезненно щемит, напоминая, что мне стоит только захотеть и уже сегодня я смогу спать у него на груди, но нет… Вновь вспоминаю слова Тани, возвращаясь в суровую реальность.
Я: Не передумала. Как забрать?
Любимый: В 5 спускайся на парковку, буду ждать в машине.
Я: Напоминаю — я просто заберу вещи. Даже в машину не сяду.
Любимый: Я тебя не держу.
Прямо и понятно. Никаких иллюзий — только по делу. Нужно переименовать Кайсарова, чтобы каждый раз не думать о невозможном.
— Девочки, я пропала! — Алина влетает в кабинет, почти рыдая.
— Что? — выдаём одновременно с Таней.
— Я сегодня задержалась дольше, чем обычно, почти на час…
— И? Не томи! — терпение Тани на исходе.
— Влетаю в двери, а там Кайсаров с охраной беседует, а тут я… а он на часы так демонстративно посмотрел и взглядом меня сканит, ожидая чего-то…
— И?
— Ничего. Промолчал, а я молча поплелась к лифту. Но он не окликнул, может, к себе вызовет, чтобы выговор сделать, как Асе тогда?
Кляну себя за то, что так и не поговорила с Русланом, пока у меня была возможность замолвить словечко за Алину, а теперь я никто, больше не имею права голоса, отказавшись играть роль его девушки. Да и выговор ей светит настоящий, меня же «выговаривали» обнимая и почти целуя.
— Алин, не переживай раньше времени, ладно? Возможно, он даже не понял, что ты опоздала. Ты же могла выйти на три минуты, чтобы… ключи, например, отдать мужу, которые он дома забыл или ещё что-то, — предлагаю варианты, чтобы успокоить Алину, которая трясущимися пальцами перекладывает бумаги на столе.
— Не знаю… Я так испугалась, что могу потерять работу, но и по-другому никак не получается. Необходимо ребёнка отвозить в школу. Нет бабушек и дедушек, вернее, есть мои родители, но они живут не здесь. Что делать?
— Ещё ничего не случилось, начнём с этого, — Таня встаёт, прохаживаясь по кабинету, — давай не будем искусственно создавать проблему, которой, возможно, вообще нет. Успокойся. Вызовет тебя босс, вот тогда и будем переживать, а пока работай. Хорошо?
— Хорошо, — выдыхает, но всё равно дрожит, предполагая худшее.
Рабочий день начинается со Степанова, который предстал перед нами с улыбкой и желанием работать после больничного. Алину никто не вызывал. Мы спокойно сходили в кафе на обед, лишь мельком уловила странный взгляд охранника, провожающего до самых дверей, но убедила себя, что всё мне кажется.
Девочки компании и правда активизировались, весь день по поводу и без наведываясь в кабинет босса. Теперь у него есть выбор, и Руслан свободно может меня заменить на более уверенную и раскрепощённую пару.
Вот только мне теперь вход к нему заказан, если не возникнет потребность в каком-либо вопросе, или Степанов снова не уйдёт на больничный.
То и дело прилетают сообщения от Кати и Ленары, которые интересуются, как чувствует себя будущая мама. Отвечаю сдержанно и коротко, пока не понимая, как сказать правду.
— Шестой час. Собираемся? — Таня подскакивает, быстро собирая сумку.
— Да, пора, — Руслан, вероятно, уже ждёт в машине. Не стоит его задерживать. Всё просто — забрала вещи и ушла.
— Так и не вызвал к себе, — мнётся Алина. — Может, и правда не обратил внимание?
— У него проблем и заморочек выше крыши, думаешь, он будет думать о том, что сотрудница из юридического опоздала? Вряд ли, — Таня пожимает плечами, в который раз за день успокаивая Алину. — Идём.
Спускаемся на первый этаж, вспоминая потрясающего босса, увиденного нами утром. Таня во всех красках рассказывает о своих впечатлениях, не стесняясь в эпитетах, применимых к Кайсарову. И как только разъезжаются двери кабины, взгляд устремляется на столпившихся в холле сотрудников, активно переговаривающихся между собой.
— Что происходит?
— Это из-за меня! — пугается Алина. — Сейчас выговор сделают при всех. Смотрите, здесь человек триста, не меньше.
— Ого, какого ты высокого мнения о себе, — едко замечает Таня, — думаешь это всё ради тебя одной? Нет, здесь что-то другое…
Пробираемся сквозь толпу ближе к выходу, чтобы узнать причину столпотворения и попытаться покинуть здание, но как только охранник замечает меня, останавливает жестом.
— Рязанова?
— Да, — с трудом выдавливаю из себя.
Толпа утихает, и теперь множество людей сосредоточены взглядом на мне.
