И всё это встречало лишь одобрение их отца, который сам всю жизнь жалел, что у него не получилось провернуть то же самое с его братом Гильгамешем. И вот, час о котором мечтали вместе с правителем все взрослые представителя боковой ветви Сефави настал! Шанс поменяться местами и подмять под себя основную ветвь… Но именно в этот момент, отцовская любимица выступает против идей своего родителя! И это Аъзам, которую он, её младший брат по единой матери, из за её действий, за глаза всегда называл не иначе как «Безжалостной стервой» и «Садисткой Сукой»!
Переворот прошёл успешно однако сбежала младшая дочь свергнутого Гильгамеша Самира. И именно ему Исмаилу, отец назначил поймать и убить беглянку, выживание которой было грязным пятном на белоснежном полотне их безоговорочной победы! Он и его люди, столько месяцев потратили, столько были вынуждены терпеть лишения и отказывать себе во всём, только для того, что бы у несговорчивых Перевозчиков просто выяснить, куда именно она направилась…
А потом на сверкающем дрессированном «Шеду» прилетает она, чтобы сообщить о том, что Исмаил опять всего лишь второй! Правда конечно же, на самом деле, то был не крылатый муже-бык, а соклановец-посланник нашедший их отряд в одном из захолустных селений, где они в этот момент как раз развлекались Перевозчиком и некоторым количеством местных жителей, который были похищены на одном из полустанков северного направления. И они все, почти готов был поделиться всем что знали и не знали… Однако Исмаил предпочитал об этом не вспоминать, потому как к их поискам это уже не относилось. Да и вообще! Разве после столь хорошо проделанной работы, не мог он, Царевич, позволить себе небольшой отдых?
Вот только, покуда он «это себе позволял», как Исмаил был вынужден признать, сестра Аъзам вновь оказалась на сверкающем шеду, будучи не только прощённой отцом, но и назначенной наследницей и посланной в дальние северные страны с некой миссией, касающейся легендарных зелёнооких прародителей. Он же, словно щенок, был взят за шкирку и без объяснений посажен на поводок здесь в шагающей крепости как её управитель. С запретом даже нос из неё показывать и не раздражать сестру обосновавшуюся в главных залах на самой вершине!
От подобной несправедливости, Исмаил не просто заскрипел зубами, а аж задрожал, выпуская своё «эго» и плавя вновь сжатый в руке шипящий кубок, охваченный фиолетовым пламенем. Ведь путь до далёкой Москвы был нелёгким и ему действительно приходилось делать то, к чему Царевич был не привычен — работать! А он, как юноша действительно верил, был рождён — отдавать один единственный приказ, а точнее озвучивать своё желание и получать результат! Одаривая милостью успешных и наказывая неудачников мановением руки!
Потерев свой округлый животик и поёрзав в на неудобном троне на котором еле еле помещался его большой зад, поправив опять съехавшую с как он считал похудевших за время поиска беглой двоюродной сестры щёк съехавшую в бок накладную бороду, Исмаил тяжело вздохнул.
Это он должен был быть там на верху, на лежанках, а не сидеть здесь целыми днями! Это он должен был скомандовать: «Идём на Москву» и дальше ждать, когда на горизонте с панорамных окон главной башни крепостицы, станет видно этот жалкий никому не нужный северный полис!
Но вместо этого, из-за своей сестры он застрял здесь, в Тактическом зале, и вынужден был думать и работать… Ведь, даже рельсами Перевозчиков нельзя было воспользоваться как направлением, ибо они были хаотично проложены. А их Локомотивы, тут же останавливались и начинали обстреливать елефантерия и возведённые на нём постройки из своих убойных баллист, стоило только шагающей крепости оказаться в зоне их досягаемости!
После чего легко удирали, на безопасное расстояние и продолжали огонь, когда разгневанный Исмаил, по первой приказывал их атаковать самим елефантерием. В результате, погибали воины клана и эта стерва наверху, заставляла его самому, подниматься к ней, чтобы в очередной раз унизить, как словами так и оплеухами которые были очень даже болезненными. Заставляя каяться и просить прощения и злиться ещё больше. В первую очередь на себя.
Нет. Не за ошибки или гибель соклановцев. На самом деле, Исмаилу было наплевать на людишек. Их и так было немало, а если надо, то бабы ещё нарожают! Не даром Сефави были великим кланом! Но вот опыт подъёма на верхние этажи шагающей крепости своими ногами, когда всю жизнь его носили в паланкине, заставлял юношу вспомнить о том, что он опять упустил свой шанс и сестра снова каким-то образом заняла положенное ему от рождения место!
Исмаил, не был глуп и прекрасно понимал, что затянул с поисками Самиры, слишком много времени, вырвавшись из Тегерана, уделяя своим «развлечениям», вместо того, чтобы действительно искать информацию. Но да ну и что! Ведь именно он, а не Аъзам родился с бета-стихией их фиолетового огня, за что в клане, даже в бывшей главной ветви его буквально боготворили. И пусть отец до недавнего времени и не замечал его на фоне сестры, но он поддержал переворот и как же так получилось, что он опять проиграл?
Оскалившись, толстяк смял в кулаке окончательно расплавившийся золотой кубок, а затем, выбросил охваченную фиолетовым пламенем бесполезный кусок драгоценного металла прочь. Рявкнув жавшимся к задней стене слугам принести ещё вина, сыра и фруктов, он лизнул липкую руку и поморщившись от вкуса, сплюнул прямо на пол.
Для себя он решил, что в любом случае отомстит! Не важно дома, в Тегеране или в этой дикой Москве, он найдёт управу на сего сестру. И наверное, лучше даже в Москве. В конце концов, там даже не настоящая цивилизация! Варвары должны, просто обязаны выше всего ценить свою личную силу — а у него как-никак бета-стихия. А значит, они быстро поймут кто теперь главный.
Ну а если там действительно легендарные зелёноокие, то и того проще! Древние уж точно должны знать что как ценится и кто чего стоит!
С этой мыслью Исмаил вдруг повеселел и потребовал миску для омовения рук у подошедшей, принёсшей всё, что он требовал раньше. Но затем, заметив что у той миловидное личико, которое он раньше не видел, приказал ей вернуться и вылизать его ладони и пальцы своим языком. После чего он подумает, не одарить ли её ещё как-нибудь…
* * *
Поморщившись, Юрий Васильевич, Князь Московский встал со своего рабочего места, ногой отодвинув назад неприятно скрипнувшее по лакированному полу кресло и быстрым шагом направился к неприметному шкафчику. Отперев с помощью небольшого изящного ключика замок, он распахнул створки и достал один из находившихся внутри неглубоких стаканов. Протянув руку чуть дальше, мужчина пальцем нажал на шляпку неприметного с первого взгляда гвоздика и задняя стенка легко сдвинулась в сторону, открывая скрывавшееся за ней тайное отделение.
Оттуда, Князь Московский, извлёк початую бутылку с инополисной этикеткой и плеснув в стакан тёмно-золотистой жидкости на два пальца, вернул её на законное место, тщательно затворив как потайную дверку, так и створки шкафа. Знать о том, что повелитель Московского Полиса, успокаивает порядком расшатавшиеся в последнее время нервы самогоном из Лондиниума настоянном на источающих живицу корневых узлах растительных монстров обитающих на Альбионе, не следовало даже самым ближайшим сподвижникам.
