— Плевать мне на короля. Он уронил свою честь, мы идём за Леймой, — уже на ходу грозно отвечал граф.
Хоть бунтари уже давно бродили по замку, всё же Берниса им не нагнать. Он был к Лейме гораздо ближе мятежников, к тому же, граф точно знал, где скрывалась её высочество. Проскочив на одном дыхании лабиринт узких коридоров и лестниц, воин добрался до винного погреба. Покой принцессы и ещё нескольких придворных дам сторожили двое стражников с длинными копьями и при луках.
— Не стрелять, — выкрикнул Бернис, выскакивая из коридора. — Что тут у вас?
— Сир, всё тихо.
Бернис ворвался в погреб и на ходу стал раздавать указания:
— Все на выход. Лейма, скорее… мы должны уходить.
— А где мой брат?
— Скорее, времени совсем нет… мы должны скрыться, пока…
— Где Корнис? — вздрогнула Лейма.
Бернис замер. Сейчас было не время для правды, но и врать граф не умел никогда:
— Он прислал меня за тобой.
— Слава Кериту, — молвила принцесса, позволяя увлечь себя за руку.
Бернис повёл беглецов через просторный зал, за которым прятался узкий коридор, что мог вывести к древним катакомбам. Там можно укрыться, а если повезёт, то даже незаметно выбраться из дворца.
Но тем надеждам не суждено было сбыться. В зале беглецов уже поджидал большой отряд бунтарей.
— Сомкнуть щиты, — только и успел выкрикнуть Бернис перед залпом мятежных лучников. Не все воины успели укрыться, многие упали, поражённые стрелами. Остальные стали монолитной стеной, защищая графа и принцессу. Бунтарские стрелы ещё раз облизнули коробку, но теперь они защитников не страшили. Дальше мятежники ринулись в атаку, и противники сошлись в рукопашной.
— Держать строй. Руби. — Раздавал команды Бернис, прикрывая принцессу. Лейма держалась молодцом и лишний раз под удар не подставлялась.
Воины неистово рубились с врагами, бунтари верно падали на пол, но и строй стражников безнадёжно редел. Подкрепления Бернису взять было негде, в то время как всё новые отряды мятежников слетались на стальной перезвон. Точно гром в непогожий день, ревели бойцы, свято исполняя свой долг.
Спустя несколько хисок на ногах устоял только Бернис. Стражников с ним не осталось: кто стонал на полу, кого уже взяли Кроны под руку — но сражаться ещё мог только граф. Мятежники обходили Берниса по кругу, но атаковать не спешили. Боялись. Слишком много крови пролил графов меч, слишком много бунтарей пало в схватке с прославленным воином — враги оценили его навыки по достоинству.
За спиной притаилась принцесса. Её высочество прижимала к сердцу клинок с золотой рукояткой — перед осадой ей дал его Корнис. В её участи Бернис не сомневался. Принцесса никогда не дастся в руки Легисовым псам. Когда воин падёт, Лейма тут же лишит себя жизни.
— Брать его живым. Живым!.. — Вдруг из-за спин бунтарей начал кричать незнакомый Бернису воин.
Разглядеть бунтаря граф не мог, да и не думал он тратить славный миг на смотрины. Мятежники отвлеклись на оклик, и Бернис сполна отплатил им за глупость. Быстрый боковой выпад, двое врагов падают на мозаику. Кровь только хлынула из перерезанных глоток, а графов клинок уже снова блеснул, снова нерасторопный бунтарь тихо крякнул и завалился на пол. Резкий разворот и вот уже граф рубит голову нового врага.
Мятежники опомнились быстро, всей толпой набросились на Берниса. Воин изворачивался, фехтовал, бросался в обманные выпады, но врагов было много. На воина набросили сеть и придавили к земле. Граф вырывался, даже ранил кого-то клинком, но потом всё померкло. Бунтари начали избивать Берниса ногами, шквал ударов лишил его чувств, открыл воину путь на Ту Сторону.
Смерть Берниса не пугала. Воин был готов умереть, был готов предстать перед ликом Керита. Лишь одно желание проскользнуло в угасающем разуме — чтобы Корнис и Лейма всегда были с ним рядом.
Часть вторая
Незваные гости
…Я не страшусь врагов сердечных
Что точат сталь, шагая напрямик
Тех, что наживы рыщут в муках вечных
Достойных воинов мечтая покорить
Им не застать врасплох героев светлых
Не сбить пророка с верного пути
И сгинут волки на дорогах млечных
Когда пастух сумеет пику занести
Страшусь я демонов, что бьют сначала в сердце
В коварной лжи не ведая границ
Что под личиной агнца скрывают бестий
Чтоб словом гиблым слабый разум заразить
Кто силу страшную применит во спасенье
Не ведая, что глупый натворил
Мы славим ложных идолов решенья
Ведь сила слова — тварь коварная меж сил!..
Лейма Загорская Героическая хроника: стих 25:19
Глава 10
— Слушай Ник… эм… я виноват. Ты извини меня, ладно? — проговорил Крас полушёпотом. Мы не разговаривали три дня, хотя за это время Крас не обронил и пары слов. Я немного испугался, думал, что всё-таки сломал ему челюсть, но всё обошлось. Спустя несколько дней гематома на его подбородке сошла, оставляя после себя только желтеющий синяк.
Близился вечер. Днём палило нещадно, хотя и сейчас косые солнечные лучи насквозь прожигали форму, пропитанную солёным потом. Бани уже затопили, но разогреются они ещё не скоро, так что нам с Красом пришлось ютиться у забора, пока остальные ребята плескались в ведре у колодца.
Пауза немного затянулась, потому что я не торопился ему отвечать.
— Да хватит уже дуться. Ну перебрал я, с кем не бывает? Перед Тири я тоже извинюсь, только переведёшь ей.
— Не стоит. Она не знает, что ты её оскорбил. Думает, мы дрались из-за сапог.
В это мгновение Шева подхватил ведро, запрокинул его над головой и окатил холодной водой стоящего к нему спиной Рыжего. Руслан завизжал как девчонка и начал гоняться за великаном вокруг колодца. Остальные курсанты захохотали. Мы с Красом тоже — эта картина сгладила напряжение между нами.
— Сапог? — удивлённо протянул Крас спустя несколько секунд.
— А что ещё я мог ей сказать?
— Эм… а что ты сказал?
— Что я случайно порвал твои сапоги. Ну… ты выпил… слово за слово… в общем, ты понял.
— И Тири поверила?
— А почему нет? По их меркам наша обувь стоит целое состояние. Да и с чего бы ей сомневаться в моих словах?
Крас задумался.
Тем временем Рыжий, выкрикивая угрозы, рыча и даже немножко сквернословя, гонялся за длинноногим Шевой вокруг колодца. Ребята разделились на две группы поддержки, подбадривая обоих бегунов, пока на очередном круге их не встретил Емеля, окатывая Рыжего новой порцией холодной воды. Рыжий уже задыхался и вот-вот бы остановился, но теперь у бедняги открылось второе дыхание, и он бросился догонять другого обидчика.
