В следующий миг я открыл глаза, широко потянулся и устало проговорил:
— Мне бы тоже поесть… можно?
Нуур, Пета и Тири вытаращили глаза. Староста так и застыл, немного не донеся ложку ко рту. Я присел на кровати, огляделся по сторонам — точно, это была изба моей юной охотницы.
— Андрей!.. — Первой пришла в себя Тири, вскочила на ноги и спустя мгновение уже крепко меня обнимала, умываясь слезами.
— Ну и откуда столько слёз? Что-то случилось? — зарыв ладони в густые волосы Тири, спросил я.
Она только всхлипнула ещё громче, так что отвечать пришлось Нууру:
— Сир, а вы… кхм… разве не помните ничего? — нерешительно протянул староста.
— Я… я не знаю, — пожал я плечами, продолжая гладить голову Тири. Рубашка на мне промокла насквозь.
— Совсем?..
— Ну, не совсем, — пытался я отвечать внятно, но в то же время успокоить Тири. Когда девушка немного притихла, я продолжил:
— Кажется… дров я наломал… да?
— Да нет… эм… сарай только, — хмыкнул Нуур. — Дров там не было, вроде. Хотя то что с ним стало — иначе как дровами и не назвать.
— Чего? — удивился я. Последним моим воспоминанием была драка с Борисом и о каких там сараях говорил Нуур я даже не представлял.
Когда староста всё рассказал, я чуть не сгорел со стыда. Щёки вспыхнули жгучим румянцем, уши покраснели, а волосы встали дыбом. Я с трудом заставил себя поверить, что мог такое натворить, а когда Тири успокоилась и подняла глаза, я…
От её взгляда я обалдел.
Голубые глаза моей нимфы теперь засияли бирюзовым огнём, радужка вокруг зрачков стала ярче, выразительнее. В глубине того взора переливались миры: под сладкоголосое пение ангелов яркие звёзды кружились в призрачном хороводе; сияли галактики и туманности; манящий космос, будто на синем холсте, уместился у Тири в глазах, зазывая меня ярким светом, теплом и чистыми красотами рая.
— Тири… что?..
— Что? — улыбнулась красавица.
— Твои глаза… они… они?..
— Да, они теперь как у тебя, — снова улыбнулась Тири.
— А-а… как ты?.. как они?..
— Хи-хи! Это ты, а не я. Такой яркий взгляд теперь у всех, кого ты обжёг.
— Я… я тебя?.. обжёг?
— Ну… нет. Меня твой огонь пощадил, я его вовсе не ощутила. А вот ребята… о-ох!.. им, конечно, досталось, — покачала Тири головой, задумчиво подкатив ко лбу свои большие глаза.
— Как они?
— Не переживай. Уже на следующий день все очнулись, так что живы-здоровы. И керрийскую речь даже освоить успели. До тебя им пока далеко, но говорят уже сносно.
— На следующий день?.. — Только и смог выдавить я.
— Эм… сир, тут такое дело… — Замялся Нуур. — Словом, как вы уснули — две седмицы прошло. Вот почему Тири всю рубашку вам промочила. Мы боялись, что…
— Ничего мы не боялись, — резко повернувшись к Нууру, прыснула Тири. — Я знала, что с тобой ничего не случится, — повернулась она ко мне, — Афира мне так и сказала, что ты скоро очнёшься и свою ауру теперь сможешь держать под контролем. Просто… слишком долго ты спал, и… я волновалась… — Снова опустила Тири глаза.
— Чего я там удержу?
— Ауру… ну… это тот белый огненный кокон, который вырос вокруг твоего тела. Афира назвала его аурой.
— Что ещё за Афира?
— Ну, я ведь рассказывала тебе легенду о ней. Помнишь?.. под млисом? Тогда ещё праздник был.
— Богиня? Дочь Сулаф и Керита?
— Да, — восторженно выдохнула Тири. — Афира говорила со мной, это она помогла усмирить твою силу.
Версия Тири меня доконала. Зря я так торопился, нужно было ещё несколько деньков подремать.
— А ещё капитан ваш очнулся, — добавила Пета, заставляя меня позабыть обо всём на свете.
— Что?.. серьёзно? Как он?
— Всё хорошо, — гордо выпрямив спину, продолжила юная знахарка. — Раны его почти затянулись, слабость прошла, только хромает пока, но он сильный. Верно идёт на поправку.
— Здорово, мне нужно к нему, — проговорил я и попытался встать с кровати. Не вышло. Тело сильно ослабло, совсем не слушалось. Я опёрся о быльцу и кое-как встал на ноги. Тири тут же подставила мне плечо и помогла сесть обратно.
— Тебе нельзя. Я никуда тебя не пущу, — сложив руки на поясе, безапелляционно заявила Тири.
— Ну ладно, ладно, — чуть отдышавшись, согласился я.
Пета и Нуур подтащили стол прямо к кровати, так что подниматься снова мне не пришлось. Тири всё так же нависала надо мной: накладывала мне в тарелку кашу, потом потянулась за мясной подливкой. Я решил ей помочь и подтащил блюдо с подливой с другого края стола — к Тири поближе. Только вот помощь она почему-то не оценила: широко раскрыла глаза и, точно статуя, застыла с ложкой у груди. Нуур и Пета тоже уставились на меня, будто я что-то сломал. Даже мурашки по спине пробежали от их пристальных взглядов.
— Что?.. — Недоумевая, протянул я.
— Сир, я и не знал, что вы так умеете… — Нерешительно проговорил Нуур.
— Что я умею? — удивлялся я всё сильнее.
— Ну как же? — выдохнула Тири. — Раньше ты такого не делал, — покосилась она на блюдо с мясом, подталкивая мой взгляд в ту же сторону.
Миска, словно юла, вертелась посреди стола, но к поверхности не прикасалась — просто висела в воздухе. Примерно так это должны были видеть Пета и Нуур. Я же видел куда больше. Блюдо стояло на двух нитях, сотканных из переплетённых энергетических волокон. Я невзначай сплел два тоненьких прутика из энергии, подхватил ими посудину и перетащил её ближе к Тири. Но самым интересным было то, что я сделал это мимоходом, даже не обратив внимания на свои новые навыки. Даже сейчас я был вовсе не удивлён, будто всегда так умел.
— Ты права, раньше я такого не мог, — задумчиво проговорил я, приподнимая блюдо чуть выше. Энергетические прутики больно вгрызлись в мои пальцы, руки задрожали, а на лбу проступила испарина. Нуур первым сообразил, что мне нужна помощь, подхватил миску и поставил её на стол. Тири и Пета затаили дыхание: девчонки восторженно наблюдали за летающей посудой, а я так измотался, что едва не рухнул назад на подушку. Хоть снова бери да спать ложись.
— Мудрецы в моём мире называли такое «телекинез», — устало выдохнул я, опираясь на руки за спиной.
— Летающие тарелки? — наивно протянула Пета.
— Ха-ха, нет, не совсем. Я переставил тарелку с одного места на другое, при этом к ней не касаясь, понимаешь? — объяснил я девчонке. Пета неуверенно кивнула.
— Вот, это и есть телекинез.
— Но ты ведь к ней прикоснулся, — лукаво улыбалась Тири. — Я видела, как ты заплёл эти ручейки, — указала она пальцем на потоки энергии в доме, — в два прочных стебля, а потом ими же двигал посудину.
