У самой башни торрека стало полегче. Вьюга закружилась по кругу, закрывая башню белым столбом, уходящим высоко в небеса. Халар думал остановиться, но не посмел. Собравшись с духом, Тагас крепко ухватился за стенку пилястры и нырнул пучину стихии. Первые шаги были самыми тяжёлыми в его жизни. Ветер норовил сбить его с ног, сорвать одежду, подхватить дерзкого человечка на руки и вышвырнуть прочь за стену. Но Тагас устоял. Сделав сверхнатужных три шага, он вырвался из-под стихийного колпака.
Внутри вихря было спокойно. Воину открылся путь наверх и Тагас не стал тратить драгоценных мгновений. Но в этот проклятый духами день не только стихия стояла на пути у халара. Взбегая по лестнице, он внезапно оступился, налетел на перила и едва не растянулся на скрипучих досках помоста. До позорного падения не до дошло. Прыткий воин успел сгруппироваться, кувыркнуться через голову и спустя удар сердца уже выпрямиться во весь рост. До колдуна было рукой подать, но дорогу ему преградил старый враг.
— Что ты забыл здесь, дикарь? — угрожающе протянул Бернис Моурт и голос его заскрипел, будто меч, выходивший из ножен. — Битва в самом разгаре, а ты здесь.
— Пропусти, у меня срочное дело к колдуну.
— Срочное дело? — хмыкнул Бернис, рука его плавно легла на рукоятку меча. — Да даже воины его свиты не смеют тревожить торрека, когда он колдует. Твоё дело подождёт до победы.
— Нет, ты не понимаешь, глупый хурат. Его нужно остановить. Помоги мне…
— Остановить? Торрека? — взревел Бернис, выхватывая клинок. — Я так и знал, что тебе нельзя верить, щенок. Ну что ж, это предательство тебе дорого обойдётся.
— Да постой же ты, идиот. Я не желаю зла колдуну, но он должен остановиться, иначе…
Глаза Берниса налились кровью. Тагас не успел мысленно отругать себя за острый язык, как северный мечник пошёл в атаку. Граф взорвался продолжительной серией неожиданных выпадов, обманных замахов и пируэтов. В этот раз у халара не было преимущества в скорости и ему пришлось туго. Он отступал к парапету, пригибался, вертелся волчком, но стальная кираса знатно сковывала его движения. Бернис, привыкший к тяжёлым латам, напротив, двигался легко, будто лесной кот во время охоты. Отточенные удары сыпались Тагасу на голову, клинок уже дважды облизал кирасу и шлем, высек искры и даже оцарапал предплечье халара. Меч описал затяжную восьмёрку над головой графа, Бернис закружился, сбивая соперника с толку и вложил всю свою силу и ловкость в последний удар.
Клинок должен был распороть горло Тагасу, а то и вовсе снести ему голову. Тагас купился на уловку Берниса и ждал атаки в живот. Спасение было воистину чудом. Инстинкты бывалого воина заставили его отскочить в другую сторону, и халар на волосок разминулся со смертью. Меч со свистом пронёсся мимо и обрушился на парапет. Лезвие застряло в доске. Бернис потерял ритм танца и вынужден был отвлечься, чтобы высвободить клинок. Благодаря этой заминке Тагас смог отскочить обратно к лестнице, перевести дух и выхватить из ножен свой меч.
— Да остановись же ты, глупый шакал, — кричал он от лестницы. — Я хочу спаси твоего господина. Эти чары его убивают.
— И с каких это пор ты стал сведущ в чарах торрека? — прорычал Бернис, становясь в новую позицию.
— С тех самых, как он влез в мою голову. Ты был там, ты видел, что он сделал со мной.
— Так ты пришёл мстить?
— Да нет же. Колдун не оборвал связующие нас нити. Четверть хирта назад, когда впервые подул серый ветер, я увидел мир глазами Андрея. Я почувствовал его боль, его страх и гнев. Колдун заигрывает со слишком могущественной силой, и она прикончит его.
— И как ты собираешься побороть его чары? — пророкотал Бернис, делая несколько шагов навстречу Тагасу.
— Мне нужно приблизиться, а затем дело решат ваши Боги.
— Считаешь меня идиотом? — взревел Бернис, бросаясь в новую атаку. — Умри, предатель.
Клинки со звоном скрестились. Тагас отступил ещё на шаг, вывернул руку, высвобождая меч и выбросил её вперёд, метя Бернису в шею. Граф пошатнулся на полусогнутых ногах и разминулся со сталью. Тагас воспользовался преимуществом и пока граф ослабил стойку, пнул его ногой под колено. Бернис отскочил. Халар успел подметить, что былая ловкость покинула движения северного воителя. Теперь воин прихрамывал, немного припадая на повреждённую ногу.
Тагас медлить не стал. Со всей яростью бросился на врага, осыпая его градом ударов. Граф натужно дышал, изворачивался и отбивал клинком самые безнадёжные атаки. Когда Тагас уже чувствовал сладкий привкус победы, Бернис снова перехватил инициативу. Граф проворно ушёл от выпада, пропустил вражеский клинок под рукой и изо всех сил ударил своим мечом под самую гарду. Халар взвыл и выпустил меч из рук. Кисть правой руки запылала огнём. Клинок загремел под ногами.
Бернис готов был нанести последний — смертельный удар, но новый выброс магии торрека сбил с ног обоих воителей и отбросил их к парапету. Буря приблизилась к башне, завыл пронзительный ветер, а тучи склонились над крепостью, будто пытались дотянуться руками до жалких людишек. Серый колдовской ветер слетел со стены. Аура колдуна разгорелась белоснежным пламенем, ослепляя халара до слёз. Голова взорвалась новым приступом боли. Челюсти сомкнулись с такой силой, что зубы крошились во рту. Глаза лезли наружу.
Тагас не мог подняться на ноги. Он упрямо полз на свет, не имея понятия что ему делать дальше. Вдруг над страдающим воином выросла массивная тень. Стальной сапог врезался ему под ребро, опрокидывая Тагаса на спину. Бернис устало покачивался, его лоб переливался жемчугом горячего пота, а руки дрожали. Граф едва держался, но ему хватило сил, чтобы приставить остриё меча к горлу халара.
— Всё кончено, дикарь, — прохрипел Бернис на грани обморока. — Ты проиграл.
— Мы должны… — Вяло шевелил губами Тагас. — Должны…
— Прощай.
Бернис тяжело поднял меч над головой и готов был пронзить поверженного врага, как вдруг потрясённо замер. Страшный, душераздирающий крик пронёсся над башней. Кричал колдун и в его голосе было столько страдания, столько невыносимой муки, что каждый волосок на теле халара встал дыбом.
Бернис окаменел, клинок так и застыл над его головой. Спустя удар сердца воин в смятении оглянулся на пламя. Аура торрека стремительно разрасталась, поглощая буйным огнём всю площадку.
Тагас лежал на спине и задыхался. Ему казалось, что серый колдовской ветер выдавил из пространства сам воздух. Вдруг стало легче, боль отступила, а пелена слёз схлынула с глаз. Тагас снова увидел халин. Мать склонилась над истощённым сыном, ласково улыбнулась и прошептала:
— Вставай.
— Нет… нет, я не могу.
— ВСТАВАЙ! — прогремел в голове властный голос.
Ослушаться Тагас не посмел. Он собрал всю свою волю в кулак, застонал, заревел, вскочил на четвереньки и обхватил отвлёкшегося Берниса за талию. Казалось, мышцы халара лопались от натуги, но дело было сделано. Двое воителей пошатнулись, потеряли опору и влетели в беснующееся белое пламя ауры торрека.
