Остатки орды убегали. Болты били их в спины, но спустя несколько хисок схватка закончилась. Первое поле боя осталось за нами. Ошеломлённые воины не могли поверить глазам, застыли, будто статуи, бросая кроткие взоры назад, на помост.
— Победа! — закричали мы с курсантами в унисон.
Несколько мгновений люди молчали, переглядывались между собой, пока их, наконец, проняло:
— Да-а-а!.. ххорра торрек!.. ххорра, ххорра, ххорра!.. — разнеслись над степью их вопли.
— Сир, — склонил голову Бернис Моурт, приставив к виску указательный палец. — Ваша магия очень сильна, я до последнего сомневался, простите.
— Что скажешь, они не сбегут?
— Нет, — ответил граф. — Мурахе конец. Ему переломят хребет и бросят умирать в степи. Хоть халирцы и не ценят жизнь своих братьев, но такого поражения ему не простят. Но если Мураха хочет спасти свой род, то ему придётся идти в новый бой, он должен принести халиру вашу голову, иначе никак. А там, глядишь, и его пощадят. Тут выбор прост — либо воевать со всеми ордами халира Гараха, либо с нами.
— Надеюсь, ты прав, нужно с этим покончить, — задумчиво проговорил я, рассматривая в бинокль остатки орды. Кочевники становились лагерем в километре от бойни.
— Бернис, распорядись, чтобы воины навели здесь порядок. Кочевников хоронить пока не станем. Чучела уберите, пускай видят нашу ставку, какой она есть, пускай не боятся.
* * *
Ночь прошла тихо. Мы не делали вылазок, а дикари рискнули подослать только несколько отрядов разведчиков. Их специально не трогали, позволяя рассмотреть лагерь со всех сторон и медленно нас сосчитать, чтобы доложили Мурахе как есть. Кроме часовых у костров, на помосте всю ночь дежурили пришельцы. Шпионов заметил Борис. Наёмник просматривал степь в прибор ночного видения, его тренированный глаз и засёк незваных гостей. Борис подпустил лазутчиков почти впритык. Когда дикари в край обнаглели — пытались подобраться к костру и убить часовых — Борис подозвал десяток лучников и приказал сделать несколько залпов. Рядом с наглецами вырос пёстрый заборчик из тяжёлых стрел. Когда дикари убегали, наёмник не удержался, снял из винтовки почти всех шпионов, оставив только троих для доклада Мурахе.
На рассвете нас ждала новая битва. На этот раз кочевники стояли в пешем строю. Халирцы смекнули, что верхом до нас не добраться, а вот пехота могла снести малочисленную ставку северян и даже не заметить преграды. По самым скромным прикидкам их было раз в пять больше чем нас. Мы убрали все чучела и столбики с флангов и разбросали их перед лагерем. Ещё и Бернис увёл свой отряд в лес, так что армия защитников выглядела воистину скромной.
Арбалетчики стали в три шеренги. Перед стрелками вырос забор из брёвен высотой по грудь среднему воину. Так было сподручнее стрелять, к тому же частокол мог послужить дополнительной преградой для дикарей и неплохим подспорьем для наших копейщиков. Лучники стали позади. Там же пристроили телегу со стрелами. Несколько сотен пехотинцев в тяжёлых латах расположились перед ставкой торрека. Если случится прорыв — именно они выйдут вперёд и схлестнутся с врагами, пока стрелки сменят оружие и перестроятся для рукопашной схватки. Воины смотрелись бодро, верили в новую победу, последние страхи перед ордой успели развеяться над ковылями Великой Степи.
От места побоища до сих пор доносились вялые стоны. Видно, там было ещё полно раненных, но халирцы даже не попытались подобрать своих людей. Лагерь с обозом обустроили в спешке. Степняки поставили около десятка войлочных шатров. Там же собрали сотни телег, окружив ими табун лошадей.
Где-то в километре от ставки торрека готовилась к битве орда. Степняки собрались в чистом поле бесформенной толпой, даже не пытаясь построиться или хоть как-то организовать своих воинов. Мураха Свирепый гарцевал перед армией на белой кобыле, утробно кричал, пытался разозлить людей перед схваткой.
Алвай дело говорил — Мураха воевал как дикарь. Никакой выучки, никакой тактики — только грубая сила. Задавить врага числом, шапками забросать, и плевать скольких воинов он потеряет. Раньше такое сходило гарру Мурахе с рук, воевать вокруг степи было не с кем, соседние народы при виде орды падали в обморок и сдавались без боя. Мы же сдаваться не станем…
— Сможешь достать его? — спросил я Бориса.
— Сейчас?
— Нет, когда орда в атаку пойдёт.
— Думаю да, но обещать не могу, выстрел сложный, ветерок поднимается, влажность мне не измерить, ну и вообще — далеко.
— Но попробовать стоит, — не сдавался я.
— Стоит, конечно, — хмыкнул наёмник и стал расчехлять большую снайперскую винтовку.
Спустя минуту орда двинула в атаку. Сначала медленно, потом всё быстрее, когда халирцы перемахнули середину пути, орда побежала, набирая приличный разгон. Дикари кричали боевые кличи, размахивали клинками и копьями, обрушили всю ярость на весеннее поле. Добравшись до свалки, кочевники начали спотыкаться, их скорость заметно уменьшилась. Под ногами орды были трупы, раненные и целые горы различного мусора.
— Лучники, приготовились, — командовал я с помоста.
Люди потянулись к колчанам, затрещали стрелами, наложили их на луки.
— Бей!..
Тетива хлопнула о наручи, сотни стрел зашуршали над полем, устремляясь к мишеням. Слитный хор устрашающих криков тут же разбавили болезные стоны и вопли. Стрелы продолжали осыпаться ордынцам на головы, но кочевников было слишком много. Спустя несколько минут первые воины почти добрались до ставки торрека.
— Арбалеты наизготовку, — кричал я новый приказ. — Бей!..
Пыл кочевников остудили болты. Первые шеренги тут же упали. Слитные залпы летели во врагов непрерывно.
— Бернис, приём, — поднёс я рацию к губам.
— На связи, — раздался смущённый голос командира кавалерии, что впервые говорил по волшебному амулету.
— Вы готовы?
— Да, сир, — ответил граф.
— В таком случае поспешите в атаку. Лучшего мгновения мы вряд ли дождёмся.
— Слушаюсь, сир.
Спустя минуту из леса вылетела тяжёлая кавалерия. Семь сотен закованных в латы всадников обходили поле битвы по широкой дуге, под самым лесом. Там специально для них оставили узкий проход без ловушек. Бернис спешил разбить лагерь орды. Кони быстро прошли километр, атака закончилась, толком не успевая начаться. Едва ли несколько сотен ордынцев — обслуга и возничие — оставались на стояке. Обозники прозевали появление графа и дорого за то заплатили. Конница буквально втоптала врагов в прохладную землю.
Вдруг над полем битвы пролетел грохот выстрела. Борис целил в Мураху, который пытался сбежать на белой кобыле. Тяжёлая пуля угодила гарру между лопаток. Повелитель орды рухнул на землю, да так и остался лежать в неестественной позе. С Мурахой Свирепым было покончено.
Орда пока не знала о гибели гарра и ударе конницы в спину. Степняки несли большие потери, но упрямо продвигались к помосту. Стрелки их били почти в упор. Тяжёлые болты разносили слабые щиты, прошивали броню — укрыться от смерти дикарям было нечем.
