— Барон Литис, вы ли это? — воскликнула Лейма на Керрийском.
— Да, ваше высочество, — почтенно склонил голову старец. — Приятно знать, что столь юные и очаровательные девицы узнают меня даже после долгой разлуки, — растёкся он в самодовольной ухмылке.
Лейма на мгновенье нахмурилась. Этого храса она помнила хорошо: ни одной даме при дворе Поющего Эллы не было покоя, всех домогался ненасытный барон. Но неприязнь продлилось недолго. Принцесса взяла верх над чувствами и, подхватив лорда Литиса под руку, расплылась в одной из любезнейших своих улыбок.
— Ваша милость, так это вы, значит, мой новый пленитель?
— Ну что вы, ваше высочество? — так же вежливо отвечал барон Литис. — Я лишь любезно согласился предоставить вам кров. К тому же, слухи о вашей неземной красоте уже достигли дворца хесира Минука, так что вашего появления здесь ждут давно.
— Так вы отвезёте меня во дворец?
— Нет… пока нет. Сначала вам стоит немного обжиться, выучить язык…
— Я говорю на антийском, — стрельнула принцесса глазами, да так, что собеседник слегка поперхнулся.
— Кхм… и всё же, ваше высочество, первое время вам стоит пожить в моём имении.
— Но потом вы представите меня при дворе хесира Минука?
— Это часть уговора, — развёл руками барон. — Против воли правителя Галоса даже мастера безымянных не пойдут в его доме.
За беседой Лейма не заметила, как они с лордом Литисом прошли до конца пристани, где их ждала закрытая повозка с запряжённой тройкой гнедых скакунов. Барон помог её высочеству взобраться внутрь и тут же уселся рядом. Принцесса прикипела к окну. Наёмники из стражи безымянных пристроились сзади повозки верхом на антийских скакунах. Сначала процессия долго ехала по скальному серпантину, увитому гнёздами каркающих без продыху чаек, пока не оказалась у огромной мраморной стены, едва ли не в три раза выше, чем муры Алланти. Ворота были раскрыты, повозку бегло осмотрел хмурый стражник. Лейма удивилась его латам. Прочная броня была подбита дорогим красным сукном с дивным узором вставшего на дыбы заморского льва. Позволить себе такое богатство в Керрии могли только дворяне, но никак не дежурная стража. Проехав в город, принцесса удивилась ещё больше. Ей на глаза попались ещё несколько десятков стражников, и выглядели они все одинаково.
— Галос — один из самых богатых городов Антийского Союза, — протянул лорд Литис, верно угадав мысли принцессы. — Хесир Минук тратит на войско и стражу баснословные деньги, — кивнул он Лейме.
Сулаф спряталась за горизонтом. Повозка медленно ехала по чистой мощёной дороге — даже раза не налетела на кочку. Лейма во все глаза рассматривала белые мраморные многоэтажные дома с острыми шпилями, нависающие над головой. Всюду сновали люди, разодетые в пёстрые наряды, подобные тому, что носил барон Литис. За всё время поездки ни один бедняк или простолюдин не попался принцессе на глаза — все горожане были одеты будто придворные. Зажглись светильники на столбах. Спящий город будто ожил.
— Пришла пора развлечений, ваше высочество, — снова уловил тревоги принцессы её провожатый. — Ночью здесь обычно не спят.
— Но что же они тогда делают? — дивилась принцесса.
— Кутят, пируют, танцуют, развлекаются… словом, живут в своё удовольствие. Вон там, — указал барон пальцем в окно на приметный особняк раскрашенный в розовых тонах, — наверное, самый дорогой и самый знатный в мире бордель. Побывать в его стенах мечтают все северные дворяне.
У дверей борделя выстроились толпы полуголых девиц. Глядя на тех грациозных прелестниц, Лейма впервые в жизни почувствовала женскую зависть, но быстро встрепенулась, вспомнив, кого по праву называют «Керрийским цветком». Там же притаились двое верзил, что осматривали мужей и женщин, заходящих в дом порока.
— Дальше по улице будет много игорных домов и трактиров, но самым популярным развлечением у антийцев считаются бойцовые клети, — продолжал барон свой рассказ.
— О, — ехидно протянула Лейма. — Значит, антийцы считают себя самым цивилизованным и культурным народом на свете, а вот от древних диких забав всё никак отказаться не могут?
— Могут, ваше высочество, могут, — парировал барон. — В клетях давно уж никто не умирает. Бойцы бьются не насмерть. Да, конечно, бывают увечья, но теперь это спорт, а не кровавое зрелище. Да и платят им столько, что и нам с вами впору завидовать.
— Платят рабам? — изогнула Лейма точёные брови.
— Ну… — Замялся вдруг лорд Литис. — Сказать по правде, впервые прибыв сюда, я был сражён местными порядками не меньше вашего. Рабов здесь не сильно-то и угнетают. Многие из них живут куда лучше ваших керрийских подданных. Конечно же, я сейчас говорю о бедных простолюдинах. Богатству наших дворян впору завидовать даже антийцам. Словом, большинство рабов попадают в Галос нелегально, по тропам контрабандистов, и продают себя сами, чтобы хоть немного пожить в роскоши господ и заработать горстку монет для семьи.
— Я много небылиц слышала о сказочных богатствах Союза Антийских Городов, но даже не представляла, что все те истории правда.
— Сильная армия — зарок богатства. При хесире Минуке Галос знатно поумерил свои захватнические аппетиты, даже несколько колоний в диких землях Зуррама покинули. Хесир всё о мире для всех народов талдычит, хочет остаться в летописях как гуманист и великий миротворец, но ему оно дозволено себя так вести. Предшественники Минука столько награбили в том же Зурраме, что хватит ещё на десяток поколений правителей-миротворцев. Ну а порт вы, ваше высочество, видели сами. Пока пираты Гиблого Залива будут грабить купцов, антийские торговые гильдии будут процветать, ведь никто кроме них не может устоять супротив той напасти.
Повозка проехала «Потешную» часть города — так её величал барон Литис — пропетляла немного по тесным каменным переулкам, пока вывезла гостей на просторную улицу, усеянную высокими шпилями богатых имений.
— Добро пожаловать в маленькую Керрию, ваше высочество, — пафосно проговорил барон, снова указывая на окошко.
— Что это значит?
— Все имения, которые вы можете здесь видеть, принадлежат нашим землякам. Вон тот большой дом с высоким каменным забором прикупил граф Барна прошлой весной. Рядом с ним поместье барона Корки, а дальше тянутся заборы имений герцога Митриса и моего кузена — барона Чиприза.
— Это же всё клятвопреступники. Расхитители казны, приговорённые к смерти, — вскинулась принцесса, забывая на миг, что её собеседника несколько лет назад постигла та же участь.
— Да уж, ваше высочество, все мы здесь беглецы, которые нашли в богатом Галосе спасение от преследований вашего отца, — укоризненно произнёс барон.
— Преследований? — расхохоталась Лейма. — Вы воры, ваша милость.
— А вы? — строго уставился он на принцессу. — Казна королевства не есть собственность короля. Элла прокутил столько золота, что всю Керрию можно было услать самыми дорогими заморскими тканями, ещё и крестьянам раздать по стаду пахотных мулов и по толстому кошелю золотых.
