Лейма не нашлась чем на это ответить. Да и спорить ей не хотелось. Потому её высочество подарила собеседнику вымученную улыбку и снова отвернулась к окну. Повозка остановилась. Наёмники безымянных тут же спешились и окружили воз, пока слуги барона не открыли ворота. Только во дворе имения Лейме дозволили выйти на воздух, плотно прикрывая голову капюшоном.
Двор имения был небольшим, устланным ровно подогнанным камнем. Поместье барона Литиса возвышалось на три этажа. Хмурый тёмный чертог напоминал замковые муры. Внутри все стены были обшиты резным деревом. Начиналось поместье просторным залом с камином, круглым столом и резной круговой лестницей, уходящей на верхние этажи.
— Вы верно устали с дороги?
— О, вы очень любезны, ваша милость, — склонилась Лейма в поклоне.
— Я распорядился насчёт ужина. Его доставят вам в покои. Там же слуги приготовили вам чашу для омовений. Гисла вас проводит, — указал он рукой на юную служанку. — Чувствуйте себя как дома.
— А мои провожатые?
— К сожалению, избавить вас от их присутствия, — покосился барон на пятёрку наёмников, что бесцеремонно уселись за столом и скучали, пока другая служанка сервировала им стол. — Я не могу. Эти люди будут жить в соседних с вами покоях. Остальная их ватага разместилась в конюшне. Таковы условия мастеров.
— Ну что ж, благодарю вас за кров, дорогой барон, — снова поклонилась Лейма и пошла вслед за юной Гислой.
Покои принцессе достались просторные. Стену подпирала большая кровать с мягкой периной, деревянный стол у окна пестрил бумагой и перьями, а на полу лежал мягкий ковёр. У кровати стояло большое корыто с водой. Забыв про голод, Лейма тут же отослала служанку, сбросила платье и предалась желанному омовению. Горячая вода её истомила, расслабила, и принцесса едва не уснула. Потом поужинала при свечах и легла почивать.
Уснуть её высочество так и не смогла. Много тревожных мыслей одолевали её в ту ночь, много волнений пленили разум. Лейма затеяла очень опасную игру и тревоги терзали сердце всё чаще. Но отступать было поздно. Первый шаг уже сделан, потому…
Скрип тяжёлой двери прервал её мысли. В комнате стало светлее. Лейма тут же раскрыла глаза и увидела барона Литиса, что в ночной сорочке стоял на проходе, держа в руках серебряный подсвечник с пятью зажжёнными огарками свечей.
— Барон?..
— Да, ваше высочество, это я, не пугайтесь, — добродушно проговорил старик, медленно входя в комнату и запирая дверь на засов.
— Что вы делаете, ваша милость? — сделала удивлённый, испуганный вид принцесса, незаметно доставая из-под подушки кинжал Корниса.
— О, я всего лишь пришёл справиться о ваших делах, в надежде на скромную благодарность за мою щедрость и доброту…
— Благодарность? — продолжала Лейма разыгрывать глупость.
— Да, ваше высочество, очень скромную, ничего не значащую благодарность.
Договорив те слова, барон поставил подсвечник на стол и сбросил сорочку на пол, оставаясь полностью нагим. От вида его дряхлого тела Лейма скривилась. Кожа барона вся была сморщенной, дряблый живот отвис почти до колен, а опускать взор ниже живота Лейма и вовсе не решилась, боясь, что её стошнит.
— Ваша милость, то что вы удумали…
— Ну всё, девка, полно слов!.. — взревел барон и попытался запрыгнуть на кровать, но Лейма проворно перекатилась и соскочила на ноги с другой стороны ложа. Затем принцесса подхватила с тумбы расписную глиняную вазу с букетом цветов, с силой швырнула её и разбила о стену. Треск битой посудины пролетел по всему этажу. После того принцесса завизжала так громко, как только смогла.
Барон подскочил следом за Леймой, но её высочество снова избежала объятий, отпрянув к двери и выставив клинок перед грудью.
— Ваше высочество, — облизнув тонкие губы, говорил барон Литис. — Зачем так кричать? Вы в моём доме, ещё слуг разбудите… моих слуг, — чуть придвинулся он к принцессе. — А кинжал лучше спрячьте. Я хоть и не молод давно, но с девицей управиться сумею, поверьте. Давайте вы лучше уж по своей воле ложитесь, — кивнул он на кровать.
— Их-хи-хи-хи! — залилась принцесса, расслышав топот сапог в коридоре. — Очень самонадеянно, барон, но всё обстоит несколько иначе. Держать оружие меня учил сам Готри Моурт, так что можете попробовать.
Расслышав те слова, старик слегка стушевался и перестал напирать на принцессу.
— Меньшей глупости я от вас и не ждала, — продолжала Лейма. — Но так даже лучше. Уж теперь-то меня совесть точно мучить не будет, — задорно проговорила она, отворила засов на двери и быстро отскочила в сторону.
В тот же миг в покои ворвались наёмники братства. Тяжёлые сапоги лязгали шпорами по полам, заскрипели кожаные куртки, заскрежетали мечи.
— Отправляйтесь к себе, — повелительно рыкнул барон. — Я вас не звал, мы с моей гостьей желаем побыть наедине.
Наёмники не сдвинулись с места. Лишь один из них — широкоплечий мечник с недельной щетиной и острой улыбкой — обернулся к Лейме и спокойно проговорил:
— Что здесь стряслось?
— А ты сам что, не видишь? Это так ты меня стережёшь? — строго молвила Лейма, сложив руки на поясе.
— Прости, госпожа, — виновато протянул верзила, опуская глаза.
— Госпо… что? — в шаге от обморока пискнул барон, но закончить ему не дали. Тяжёлый кулак тут же пригвоздил старика к полу. Встать он даже не пытался. Несколько пар сапог замелькали у барона перед глазами, дорогой шейдирский ковёр то подпрыгивал, то налетал на несчастного каменной глыбой, отпечатал весь узор на морщинистой старческой коже. Когда лорд Литис уже собирался испустить дух, до его ушей долетел приятный голос принцессы:
— Довольно.
Избиение прекратилось. Двое наёмников поставили окровавленного старца на колени перед принцессой. Один из них приставил нож к его горлу и спросил:
— Госпожа желает смерти этого храса?
— Ты мне скажи, — повела плечами Лейма. — Он нам ещё нужен?
— Нет, твоё высочество, — ухмыльнулся наёмник, немного надрезая шею барона. Тонкая алая струйка покатилась по дряблой груди. — Ты была права: мы припугнули прислугу, обыскали поместье и в винном погребе нашли три больших сундука, набитых золотом и серебром. Тебе хватит, чтобы купить нашу верность. Его можно кончать.
— Кончать? — взвизгнул барон. — Мен-ня?.. ваше выс-сочество!.. пощадите, пощадите.
— Я сама это сделаю, — холодно проговорила Лейма, сжимая золотую рукоятку кинжала. Затем она медленно подошла к пленнику, схватилась свободной рукой за седые волосы, а остриём кинжала прикоснулась к баронскому кадыку.
— Это… это не всё… я богат… я богат… — Заголосил барон Литис. — У меня есть ещё золото и серебро… я всё вам отдам, только пощадите.
— Мы и сами найдём остальное, — бесстрастно говорила Лейма. — К тому же золото не твоё. Ты украл его из казны моего отца, так что не торгуйся тем, чего не имеешь.
