— Не нравятся мне ваши разговорчики, — шикнул Борис. — Только не говорите, что надумали очередной самоубийственный план…
— А то, — хмыкнул Дед. — Но ты прав, план безумный.
Старый на миг отвлёкся от наблюдения за стоянкой ордынцев и повернулся к графу Моурту, хитро прищурив глаза:
— Бернис, ха-ха-ха, тебе точно понравится!
* * *
Нужного часа пришлось ждать в скрытом лагере. К полуночи погода сильно испортилась. Луны и звёзды скрылись за смоляными тучами, подул холодный ветер, а потом и вовсе зарядил липкий бисерный дождь, что настырным шорохом заглушил звуки леса. Под ногами неприятно зачавкали лужи, звонче зажурчали ручьи. С одной стороны, это было хорошо. Под дождём степняки бродить по лесу не любили, да и вообще — подобраться к ним незаметно стало куда проще. Но вот с другой — земля скоро размокнет, превратится в скользкую кашу, из-за чего весь план мог полететь коту под хвост.
Под прикрытием погоды, мы незаметно перебросили пять сотен воинов — по большей части стрелков — на восточный холм. Тропки пока не размокли, деревья густым зонтом прикрывали головы от дождя, так что справиться получилось быстро и незаметно. Ещё пять сотен лучников расставили на западном склоне, а большой отряд латников дожидался приказа на юге, на тропе у самого тракта — на случай, если понадобится прикрытие.
На стоянке было темно. Костры густо дымили из-под тряпичных навесов, дым стелился по влажному воздуху, покрывая низину душным туманом. Кочевники ютились под козырьками, собранными из тонких жердей и соломы. Разглядеть лагерь было почти невозможно, так что оставалось только надеяться, что они спят.
— Сир, приём, — прошипел рация голосом Берниса.
— На связи, — ответил я.
— Мы готовы.
— Как ведут себя лошади? Подковы не скользят?
— Пока нет, сир, но скоро разогнаться не выйдет.
— Я понял, жди указаний.
Я в последний раз припал к биноклю, окинул низину придирчивым взглядом, но ничего нового не увидел. Кочевники, которые попадались на глаза, либо спали на земле, либо, свесив головы, дремали, сидя у костров и под навесами. Каких-либо шевелений я не заметил. Скоро рассвет. В такое время сон у человека самый крепкий.
— Бернис, в атаку, — спустя несколько мгновений проговорил я в рацию.
— Слушаюсь, сир, — ответил граф.
— Всем приготовиться, — повернулся я к скучающим ребятам. Команду тут же подхватили сотники и десятники. Затрещала натягиваемая на луки тетива, забряцали кинжалы, заскрипели кожаные доспехи. Волнений в этот раз не было: сердце стучало в обыденном ритме, голову не раздирали страшные мысли, даже дыхание не сбилось — видно, уже попривык. Эта догадка мне не понравилась. Скоро с такой жизнью можно и вовсе растерять всю человечность, превратившись в ледяного монстра, не ведающего ни жалости, ни сострадания.
Бернис долго ждать себя не заставил. На южном склоне блеснули доспехи его воинов, заржали кони, послышался перестук тяжёлых копыт. Волна всадников успела разогнаться и катилась со склона, точно неудержимый чёрный вал.
Ну что ж, началось…
* * *
Припустивший дождь Бернису не нравился. Глинистый грунт проклятого леса хоть и медленно, но верно подмокал под его настойчивым шелестом, угрожая обратиться в размокшую кашицу. По такой дороге как следует не разгонишься, а иначе можно и головы не сносить. Потому граф спешил как можно скорее обойти стоянку ордынцев по тропе и вывести своих тяжёлых конников к тракту у южного спуска в низину.
Проблем с навигацией не возникло. Даже без карт Бернис знал наизусть каждую тропку, так что его отряд никто не заметил. Когда воины вышли на тракт, Бернис построил их клином, достал рацию и отрапортовал торреку, давно растеряв всё смущение перед волшебным артефактом пришельцев:
— Сир, приём.
— На связи.
— Мы готовы.
— Как ведут себя лошади? Подковы не скользят?
— Пока нет, сир, но скоро разогнаться не выйдет.
— Я понял, жди указаний.
Хотя спорить с торреком Бернис не осмелился, но мысленно граф молил Керита, чтобы тот не затягивал с приказом, пока тракт и низина не превратились в болото. К счастью, Андрей Загорский был мудрым военачальником. Спустя хиску из рации раздался такой желанный приказ:
— Бернис, в атаку.
— Слушаюсь, сир, — ответил граф, отключил рацию и прицепил её на плащ.
— Мечи на плечо! — подал он команду, разворачивая скакуна.
Стальной скрежет раздался над трактом, тысяча верных клинков покинула ножны и приготовилась к битве.
— За торрека… за Керрию… за честь и доблесть… за мной, галопом, марш!
И стальная лавина припустила по тракту. Волнение тут же сменилось предвкушением схватки. Они были готовы. Быть может, этого мгновения Бернис ждал всю свою жизнь. Скоро он прольёт кровь врагов. Скоро жалкая горстка защитников родной земли снова разгромит бесчисленную орду степных демонов. И будь что будет, Бернис покроет своё имя вечной славой.
Деревья замелькали быстрее. Лошадь набирала обороты. Цокали копыта о землю. Ветер хлестал лицо. Дождь тарабанил по латам. Расстояние было плёвым, спустя хиску клин уже вылетел к склону. Вокруг стало просторнее, деревья разошлись в стороны. Тяжёлые всадники неслись с горы, лошади разогнались до немыслимой скорости.
— Бей изо всех сил! — выкрикнул граф, размахиваясь клинком.
— Хх-о-ор-ра!!! — взревела тысяча глоток.
Их заметили, муравейник проснулся, загудел, встрепенулся. Только было уже поздно. Стальная лавина прикатилась в низину, уже громила стоянку и рубила сонных халирцев. Громыхание конников разбавилось криком и визгом. Клинок окрасился кровью.
Бернис рубанул убегающего кочевника, меч распахал врагу шею и тот завалился на спину. Новый взмах верным клинком, новый дикарь завалился в траву. Разогретый скакун врезался сразу в троих, разбросал их, что кегли, втаптывая копытами в грязь. Новый взмах. Голова дикаря отлетела на половину саржа. На пути был костёр. Лошадь перемахнула тусклый огонь и затоптала ещё двоих воинов халарата. Рёбра под копытами хрустнули, будто сухие ветки под ногами ребёнка. Последний не смог уйти от меча.
Тяжёлая конница прошивала стоянку насквозь, даже не встречая сопротивления. Бернис ждал битвы, а вышла новая бойня. Громыхали латы бойцов, свистел рассекаемый ветер, пронзительно орали гибнущие кочевники, северяне гремели боевые кличи. Адреналин подскочили до небес. Воины почти справились. Ещё какая-то сотня ломтей и начнётся подъём, и огромная, разбуженная стоянка окажется у Берниса за спиной. Ещё немного. Ещё совсем чуть-чуть!..
Разрубив последнего халирца, что стоял у него на пути, Граф выскочил на тропу и поскакал вверх по склону. Лошадь жалобно взвыла, тут же вспотела, но прыти сбавила лишь самую малость. Хлестнув коня по бокам, Бернис оглянулся назад. Клин выходил на тропу следом за графом. Воины мчались, что было духу, вот-вот взберутся на тракт и затеряются в тёмном лесу. Они это всё-таки сделали. Сумасбродная атака увенчалась успехом, а орда снова заплатила высокую цену.
