— Всё-таки штурм? — запыхался Кос.
— К счастью, халир Гарах слов на ветер не бросает, — хмыкнул Борис.
— Почему это к счастью? — пожал плечами Рыжий.
— Скоро сам всё увидишь.
Кочевников становилось всё больше, пока они не заняли всё пространство у леса. Но ближе пяти сотен шагов подходить не спешили, чтобы раньше времени не оказаться под дождём наших стрел. Было видно, что к штурму орда не готова. Едва полсотни лестниц собрали: ни башен, ни осадных орудий.
— И кто же это пожаловал? — повернулся ко мне Борис.
— Вижу знамёна гарра Ситхи Старого, — прильнул я к биноклю. — Вон, на левом фланге алый полоз, свёрнутый перед броском.
— Ага, вижу, — подтвердил наёмник.
— А вон и знамёна Гарраха — чёрный лев на зелёном ковре — в центре и на правом фланге стоит халирская орда.
— Не хватает войска Агвая Лютого.
— Готов поспорить, что его «серые буйволы» начнут штурм в другом месте, — хмыкнул капитан.
— Крас, северная стена твоя. Кос с тобой, не пропустите атаку, — начал командовать я.
Ребята покивали и поспешили на задний двор. Следом за ними потянулся отряд арбалетчиков и латников с алебардами.
— Старый, Калаш — вы на западной стене.
Ещё один отряд посеменил на позицию. Остальные остались при мне. Главные силы орда сосредоточила на юге, значит горячее всего придётся на южной стене. Не успели ребята скрыться за сторожевой башней, как на помост вбежал запыхавшийся Грони:
— Сир, кочевники показались в долине. Готовятся штурмовать выход из подземелья.
— Кхм… нашли, значит, — пробубнил капитан.
— Сколько их? — спросил я.
— Трудно сказать, сир. Навскидку, несколько тысяч, может больше.
— Держу пари, что это обозники, — рыкнул Борис, глядя на Циркуля. — Небось проследили за вами… страшно представить сколько следов оставило на тропах халирское сокровище.
— Это уже не важно, — холодно бросил я. — Шева, Емеля — берите четыре десятка воинов и отправляйтесь к долине. Займите козырёк и удерживайте кочевников, сколько сможете. Особо не геройствуйте, как только поймёте, что оборона продавлена, тут же отступайте в туннель и подрывайте вход. Терять людей мы не можем.
— Как скажешь, — кивнул Шева, спеша покинуть помост.
Войско халирцев замерло перед лесом. Пёстрые колоны мерцали на солнце, от разношёрстной кочевой братии рябило в глазах. Вдруг орда зашевелилась, по разноцветному степному ковру прошли несколько живых волн. Толпа расступилась, стала живым коридором, которым проследовал знатный всадник.
— Пора бы исправить свой промах, — шепнул я Борису. Наёмник лишь ухмыльнулся и отошёл в сторону, расчехляя снайперскую винтовку.
Тем временем халир Гарах-сит-Нарвай разошёлся не на шутку. Старик разогнал свою кобылу, метался перед войском и что-то отрывисто выкрикивал. После каждого его слова орда взрывалась громоподобными воплями. Земля содрогнулась, птицы покинули гнёзда, а зверьё испуганно завыло в лесу. Такой силы владенья Крильиса ещё не знали.
Битва не за горами. Пора было взять с Гараха пример. Я развернулся и прошёл к задней стенке помоста. Подо мной раскинулся внутренний двор нашей крепости. Несколько тысяч воинов замерли в ожидании. Тишина придавила сознание. Ровные шеренги сияли под солнечными лучами. Ветерок расцеловывал красные щёки, тревожил бородки и косы. Тысячи верных глаз поднялись на центральную башню. Тысячи ртов исторгли трепетный выдох. Позади собралась вся община. Ремесленники, дети и женщины нервно переминались под стенами. Люди жаждали слова торрека, и мне было что им сказать…
* * *
Ночь была беспокойной. Тири едва уснула под утро, потому проснулась разбитой и немного ослабшей. Андрея рядом не было. Взглянув в окно, Тири поняла, что ещё очень рано, но всё же поспешила выбраться из постели. Девушка только успела причесаться и надеть платье, как двор огласил перезвон тревожного колокола. Тири застыла у зеркала. Она точно знала, что это значит.
Испуганная и взволнованная, она выскочила на крыльцо. Во дворе всё бурлило, точно в котелке с кипящей похлёбкой. Воины выбирались из казарм. Легконогие лучники в прочных кожаных куртках бежали на стены, а латники строились на дворовой площади. Обслуга метателей суетилась возле требушетов. Ржали кони, подтаскивающие к стене телеги с камнями и масляными бочками. Мужчины общины носились с большими ящиками, полными стрел и болтов. Женщины и дети стали под стенкой прохода на задний двор и дружно молились Кериту. Жрец Гирис и десяток помощников затянули религиозные песнопения. Тири поспешила туда.
— Тири, мы здесь! — подхватил пробегающую девушку под руку дядя Нуур. Рядом с ним были Пета и Лори.
— Это штурм? — схватила Лори подругу за рукав. — Тири, сейчас будет битва? — частила она. В глазах Лори был ужас. Она тяжело дышала и нервно подрагивала.
— Кочевники скоро полезут на стены!.. Керит всемогущий… что же они сделают с нами?..
— Ничего, — твёрдо проговорила Тири, положив руки Лори на плечи. — Кочевники нас не достанут. Андрей не позволит им, слышишь?.. Никто не причинит нам вреда!..
— Правда?
— Ничего не бойся, — улыбнулась Тири. — Я обещаю, что с тобой ничего не случится.
Лори нервно закивала, её глаза поймали отблески Сулаф, но всё же девушка взяла себя в руки. До истерики не дошло. Пета вытащила из-под сорочки амулет Керита — круглый кулон с нарисованным синим оком — поднесла безделушку к губам, закрыла глаза и нашёптывала молитвы. Тири последовала примеру подруги, но кроме Керита, рискнула ещё помолиться Богу пришельцев, крепко сжимая в руках золотое распятие, подаренное Андреем.
Спустя несколько хисок всё стихло. Тири от неожиданности открыла глаза и прервала молитву. Воины заняли свои места, стали во дворе красивым, сияющим строем. Шевеления прекратились. Притихли и мастера. Смолкли молебны и песнопения. Только ветер трепал развивающиеся штандарты, разбрасывал пыль на помосте и тревожил полы плащей. Люди замерли в ожидании.
Тири подняла взгляд к центральной башне и её глаза тут же наполнили слёзы. Там стоял Андрей. Тири лишь на мгновенье представила испытание, что ждёт её мужа сегодня и едва не разрыдалась у всех на глазах. Тихо всхлипнула, несколько раз глубоко вздохнула, сжала руки в кулачки и стало легче держать чувства в узде. Дядя Нуур заметил волненья девицы и ободряюще приобнял Тири за плечи:
— Он справится. — прошептал дядя Нуур Тири на ухо. — Как и всегда.
— Я знаю, — также тихо отвечала она. — Я знаю…
* * *
Напряжение нарастало. Я сильно затянул с речью, всё стоял и смотрел на людей, что идут сегодня на смерть. Сердце колотилось нещадно. По коже пробежали мурашки. Я должен был вдохновить их на битву, но вот как успокоиться самому? Тянуть было больше нельзя. Спустя миг я заговорил так громко и уверенно, как не говорил ещё никогда:
