— Я боюсь за Лори. Если вдруг орда прорвётся за стены — кто её защитит?
— А если орда прорвётся сквозь подземелье?
Грони снова насупился и опустил глаза. К первому посту подошли молча. Сир Роман переговорил с дежурной стражей и кованные ворота со скрипом раскрылись. Отряд двинул в проход. Теперь шагали осторожнее, то и дело прислушивались и засылали вперёд быстроногих разведчиков, чтоб точно знать не прошли ли ордынцы в туннель.
— Слушай, там ведь будет сир Андрей, — не выдержал Старг тишины. — Да ты вспомни, как он громил орды… Не бойся за Лори, торрек не даст её в обиду, — попытался он взбодрить друга.
— Я знаю, но всё равно на душе неспокойно. Я ведь даже не успел попрощаться…
— И чего это вам вдруг прощаться? Вот надерём кочевникам уши, как вернёмся, так до старости больше расставаться не будете.
— Кхм… скажешь тоже такое…
— А что, как орду победим, так и свадьбу сгуляем. Сколько вы прятаться будете по каморкам да ночным лестницам?
— Да тихо ты!.. — Вскинулся Грони, нервно заглядывая по сторонам. — Ишь, раскричался!..
— Да ладно тебе, — хмыкнул Старг, переходя на заговорщицкий шёпот. — Думаешь, не знает никто? Да вся крепость шепчется о ваших прогулках.
— Так уж и вся? — шикнул Грони.
— А то.
Следующий пост был светлее. Стража расставила светильники по стенам и сводам. Мощные ворота немного застоялись, заржавели петли, просела калитка — пришлось толкать вдесятером. Когда справились, взору открылся выход наружу. Отсюда он казался лишь маленькой белой точкой, но дышать стало гораздо приятнее. Свежие сквозняки разогнали пыль, очистили воздух.
— Там что, ворота открыты? — удивился Грони.
— Нет, скорее всего это только калитка, — ответил Старг. — Стража должна была окопаться на козырьке, а проход им нужен для быстрого отступления.
Старг не ошибся. Последние ворота были закрыты. Их наглухо забаррикадировали массивными млисовыми бочками с маслом и мешками чёрного пороха — весь запас взрывчатки извели на туннель, оставляя лишь узкий проход у калитки.
— Всем стоять, — выкрикнул сир Дмитрий от головы колоны.
До выхода оставалась едва ли сотня шагов. Когда воины сгрудились возле господ, он продолжил:
— Тушите все факелы и складывайте их туда, — указал он рукой на глубокие ниши в стене. — И чтоб не искорки здесь!.. всем ясно?
Воины закивали, сложили факелы и двинули дальше.
— Говорят, масло в тех бочках особое, — зашептал Грони. — Оли рассказывал, что сир Евгений для того как-то хитро нефть фильтровал. Тем что вышло был недоволен, но горит эта дрянь будь здоров.
— Да это понятно, если даже они вон как нервничают, — кивнул Старг на господ, что выбирались на свет.
— А в мешках тех и вовсе горючий песок, представляешь?
— Как бы он нас самих не поджарил, — нервно оглядывая баррикады, протянул Старг.
Стражники сгрудились у калитки, по двое выходили на козырёк. Когда пришла очередь, Старгу пришлось щуриться, привыкшие к полумраку глаза немного слезились и ловили разноцветных зайчиков. Площадка здорово изменилась. У краёв выросла могучая стена в полтора человеческих роста. Спуск облагородили частоколом. У края толпилась дежурная стража. Воины наперебой рассказывали господам последние новости.
Старг и Грони поспешили взобраться на стену.
— Ты только взгляни, что дикари натворили… — Изумлённо выдохнул Грони, указывая рукой на долину.
Раньше с этого места открывался прекрасный вид. Вниз убегал серпантин широкой дороги, что растворялась в долине. По ущелью протекала быстрая речка. У берегов зеленели цветочные луга, а ближе к хребтам начинался смешанный лес.
Обозники постарались на славу. Теперь вместо пышных деревьев у подножия склона торчали голые пни. Траву и цветы дикари затоптали. Вместо пёстрых ковров осталась рыжая земля, чистая река с небесными водами превратилась в сточную канаву, а свежий воздух задымили сотни костров. Живописная долина теперь больше походила на выгребную яму.
Приближаться к серпантину кочевники не решались. На дороге керрийцы обустроили несколько заслонов из заточенных брёвен и копий. Там дежурили стражники при луках и алебардах.
— Старг, строй воинов, — окликнул сотника сир Роман.
Старг тут же встрепенулся и спрыгнул со стены:
— В три шеренги, становись, — гаркнул он.
Воины быстро собрались в коробку. Сир Дмитрий тяжело вздохнул и начал командовать:
— Первый десяток спускается вниз, к первому заслону. Во время штурма удерживайте позицию до приказа. Когда услышите рог, тут же бросайте всё и бегите наверх, ясно?
— Да, сир, — закивал пожилой десятник.
Когда воины скрылись за частоколом, сир Дмитрий продолжил:
— Второй десяток чуть выше. Вы займете средний заслон и будете прикрывать отступление. По сигналу тоже снимайтесь и бегите сюда. Основная битва разгорится на козырьке.
— Ясно, сир, — кивнул второй десятник и поспешил увести своих людей на позицию.
— Остальные останутся здесь. Старг, организуй посты, а лагерь обустройте в проходе, ночевать будем там. Костры не жечь и вообще — никакого огня. Ты запомнил?
— Как прикажете, сир, — поклонился сотник и погнал воинов обратно в туннель. Там стояла телега с припасами. Её нужно было разгрузить до прихода темноты.
* * *
Кисти устали. Тагас висел на руках, намертво вцепившись в прутья стальной решётки. Окошко было маленьким, к тому же вырезали его едва ли не у потолка. Роста халару не хватало даже стоя на стуле. Мышцы пылали огнём, суставы болели, горячий пот стекал от волос — Тагас даже подумал, что и горные реки вот так же начинают свой путь от снежных вершин. Может горы — это вовсе не камни? Может это натруженные великаны, что нещадно потеют, вынужденные тратить силы на всякую ерунду?
Спустя несколько ударов сердца халар попытался отбросить дурацкие мысли, что отвлекали от дела. С утра и до позднего вечера Тагас провисал на решётке, пытаясь узнать хоть какие-то новости. Но все труды пропадали насмарку. Покои для пленника подобрали на заднем дворе. Сегодня ничего интересного в этой части крепости не происходило. Небольшая кузня, кусок гончарной мастерской да немного брусчатки — вот и всё, что открывалось взору узника из окна.
Ещё вчера до слуха долетал стальной перезвон, кричали воины, бранились командиры и стонали раненные. По двору бегали сотни людей, таскали оружие и припасы. Звуки славной битвы халар бы не спутал ни с чем.
Сегодня же крепость будто уснула. Кроме мастеров под окном никто не ходил. Во дворе вяло перекликались несколько стражников, да позвякивал кузнецкий молот. Тагас, привыкший к простору, с ума сходил от безделья, но развлекать степного принца северяне не спешили.
