Словом, стерпеть разлуку сил больше не было. Тири собрала корзинку с припасами и, не смотря на строгий запрет, отправилась к Андрею на стену. Она ловко проскользнула внутренний двор, сторожевые псы игриво лащились, тащились следом, принюхиваясь к корзинке с едой. Деревянная лестница под хрупкой девицей даже не скрипнула, а стражники, завидев госпожу, становились на караул, вытягивались струной, задирая подбородки к небесам.
Спустя несколько хисок Тири оказалась на крыше сторожевой башни торрека. Мерзкий гнилостный смрад вдруг ударил ей в нос. Все воины носили на лицах повязки, но спасения не было. Тири достала платок и прикрылась. Андрей стоял к ней спиной. Рядом с ним расположился Бернис Моурт и что-то тихо втолковывал повелителю, временами указывая руками на лес. Он-то и заметил незваную гостью:
— Госпожа, — почтенно склонил голову граф.
Андрей обернулся и застыл, широко раскрыв голубые глаза:
— Тири?.. что ты здесь делаешь?.. почему?..
— Ты только не сердись, — вымученно улыбнулась Тири. — Я лишь хотела тебя увидеть, хотя бы одним глазком…
Голос предательски дрогнул. Сердце заколотилось, руки задрожали. Андрей заметил волненья супруги и не стал доводить дело до слёз. Спустя миг Тири уже крепко прижималась к его груди, а граф Моурт и Борис с капитаном незаметно откланялись.
— Я ведь просил тебя не показываться на стене, — пробурчал Андрей Тири на ухо.
— А я просила тебя приходить на ночь… ну прости, я просто очень соскучилась.
— Я тоже.
— Можно мне посмотреть? — кивнула Тири ему за спину.
Андрей отрицательно качнул головой, закрывая лес своей грудью:
— Нет, я не хочу, чтобы ты это видела. Выглядит земля куда хуже, чем пахнет.
— Хорошо, — смирилась Тири. — Тогда я буду смотреть только на тебя.
— Договорились, — улыбнулся Андрей. Хотел поцеловать жену, но тревожный колокол заставил его встрепенуться. Андрей отринул от Тири и поспешил к краю помоста. Спустя миг на вершине башни уже толкались все командиры.
— Проводите госпожу в наши покои, — крикнул Андрей паре стражников у лестницы.
— Постой, — запротестовала Тири. — Я хочу знать, я хочу видеть, что стряслось. Если это новый штурм, тогда мне нужно спешить не в покои, а готовить лекарню.
Андрей смерил упрямую жену тяжёлым взглядом, но спорить не стал. Тири знала, что потом ей достанется, но не сейчас — не при всех.
— Сир, это не штурм, — облегчённо выдохнул Бернис Моурт.
Из леса выезжали несколько десятков ордынцев в дорогой кожаной броне и пёстрых меховых шапках. Отряд неспешно двигался трактом. Оружия при всадниках не было.
— Они хотят переговоров, — пробубнил капитан, рассматривающий процессию в бинокль. — Во главе отряда едет халар Хагмас. Других гарров я не вижу.
— Ладно, послушаем, что он нам скажет.
Халирцы приблизились к гроту. Скакун молодого кочевника, ехавшего впереди процессии, ступил на мост:
— Моё имя Хагмас-сит-Нарвай, я старший сын Великого халира Гараха, владыки Великой матери степи, победителя…
— Я знаю кто ты, владыка Хагмас, — бросил с башни Андрей. — Мы уже виделись. Что привело тебя к моим стенам сегодня?
— Я пришёл говорить от имени моего отца.
— А сам халир почему не пришёл?
— Ты знаешь, колдун, — вспылил Хагмас, конь под ним заволновался и начал наворачивать круги на месте. — Отец болен!.. его сразила твоя подлая магия. Но не спеши радоваться — Великий халир Гарах знал и более тяжкие ранения. Однажды он оправится и…
— Это невозможно, — хмыкнул Шева, пока Хагмас распалялся перед воротами. — Он вообще человек? Может нам серебряных пуль для халира отлить?..
— Я тебя слушаю, — выкрикнул Андрей вниз, не обращая внимания на шепотки за спиной.
— Ты хочешь говорить со мной здесь? — удивился Хагмас. — Разговор будет долгим, не лучше ли провести его за столом?
— Хочешь за мой стол? — задумчиво протянул Андрей. — Хорошо, но в крепость ступишь только ты. Твои воины останутся у ворот.
— Это мои верные дасулы…
— Здесь дасулы тебе ни к чему.
— Хочешь заманить меня в ловушку, колдун?
— А ты хочешь жить вечно, дикарь? — оскалился Андрей. — Ты и так в моей власти. Если я пожелаю твоей смерти — ты умрёшь. Для этого мне не нужны никакие ловушки.
Хагмас нахмурился, несколько мгновений о чём-то размышлял, и лишь потом ответил:
— Дай мне слово, что к вечеру я выйду живым из твоего стана. Дай слово, что я вернусь к моим людям и смогу передать отцу твой ответ. Поклянись перед своими воинами.
— Даю тебе слово, халар Хагмас, что как только наступят сумерки я вышвырну тебя прочь из моей крепости. Целого и невредимого.
— Тогда открывай ворота, колдун, я согласен на твои условия.
— Что?.. ворота?.. нет, дикарь, — расхохотался Андрей. — В крепость ты ступишь иными путями.
Дальше к помосту подбежали несколько стражников и опустили верёвочную лестницу со стены.
— Ты шутишь? — взвизгнул Хагмас. — Я халар сит-Нарвай, сын…
— Либо так, либо никак, — рыкнул Андрей и прожёг степного принца таким грозным взглядом, что даже у Тири по спине пробежали мурашки. — Оставь оружие своим людям и лезь на стену.
— Я безоружен, — скривился Хагмас, хватая лестницу.
Спустя несколько мгновений халар уже был на помосте. Там его поджидали курсанты. Лёша, Дима и Игорь в мгновение ока скрутили переговорщика, связали руки за спиной, а на голову натянули чёрный мешок.
— Ты обещал, подлый выродок… ты дал мне слово… — Мычал под мешком Хагмас. Ребята подхватили его за руки и ноги и понесли во двор. Хагмас пытался брыкаться, но Шева быстро успокоил его ударом под дых.
— Ты же ему обещал, — выдохнула изумлённая Тири. Потом поняла, что сказала откровенную глупость и испуганно уставилась на Андрея.
— Я держу слово, ему ничего не грозит.
— Но зачем вы его так?..
— Он не должен увидеть ничего лишнего. Нас мало, к тому же во время переговоров Хагмас мог бы приметить слабые места на стене. Теперь этого не случится.
Девица прикусила язык и сама себе зареклась, что больше не будет упрекать мужа в делах, в которых ничего не смыслит. Андрей отправил Тири в покои, чтобы она надела самое красивое своё платье и драгоценности, да велел поторапливаться.
Торрек дожидался жену у обеденного зала. Когда Тири была готова, молодая чета прошла внутрь и села во главе стола. Остальные командиры присели с боков. Убранство для трапезы было знатным. Стол застелили сияющей белой скатертью. Кухарки превзошли самих себя, в считанные мгновения заставили поверхность праздничными разносолами. Тири даже удивилась, что за какой-то крам столько наготовить успели, хотела уже вскочить и помочь суетящимся вокруг женщинам, но тот порыв предвидел Андрей. Ободряюще улыбаясь, он придержал жену за руку и не позволил ей встать. Тири засмущалась, покраснела и опустила глаза.
