Застонав, обхватила её обеими руками, пытаясь хоть так унять болезненную пульсацию. У меня даже почти получилось, по крайней мере боль утихла, но исчезать окончательно упрямо отказалась.
И тут открылась дверь.
Котяра тут же юркнул на подушку и свернулся там клубком, изобразив глубокий сон. Я так и застыла, во все глаза шокировано на него глядя.
А в спальню вошёл мрачный папа, но его лицо тут же посветлело и стало слегка обеспокоенным, едва он понял, что я уже не сплю.
– Совсем плохо? – Догадался родитель сочувственно и тут же обрадовал: – За лекарем уже послали, будет в течение часа.
Это всё, конечно, замечательно, но… кот говорящий. И как-то не осталось никаких сомнений в том, кого именно разыскивал лорд Редман. И я некроманта даже понимала, разговаривающий котёнок и меня безмерно заинтриговал, но:
– Редман меня усыпил, – взяла и пожаловалась папе, отворачиваясь от «спящего» котика.
Осторожно глянув в сторону окна, поняла, что за задёрнутыми шторами царила ночная тьма. Сколько я проспала? Час? Меньше?
Папа не выглядел удивлённым, что не могло не огорчать!
Вздохнув, маг вошёл в спальню, закрыл за собой дверь и движением руки зажёг несколько свечей. Комната наполнилась слабым тёплым светом, которого весьма хватало, чтобы мы могли спокойно друг друга видеть.
Лорд Авель прошёл и осторожно сел на самый краешек моей кровати. Взгляд его был опущен, что удивляло и напрягало – обычно отец всегда прямо смотрит в глаза собеседника.
И обычно он не выглядит таким усталым и даже виноватым.
А когда говорит, голос его звучит громче и твёрже, но сейчас он был тихим и словно бы далёким:
– Анаэль не просто усыпил тебя, – начал папа.
Мне поплохело тут же.
Чувствуя, как кровь стремительно отливает от лица, я в ужасе уставилась на отца.
– Ничего фатального, – скорее почувствовав, чем увидев охвативший меня ужас, мужчина вскинул голову и поспешил успокоить, – лишь ряд сканирующих заклинаний.
Облегчённо выдохнув, уже через несколько мгновений я снова вскинулась и с неприкрытым подозрением переспросила:
– Каких ещё заклинаний?
Теперь отец смотрел прямо мне в глаза, не отрывая взгляда и не испытывая ничего, хоть отдалённо похожего на вину.
– Анаэль проверил, нет ли на тебе Следящих заклинаний и не подвергалась ли ты магическому воздействию, – сдержанно поведали мне.
Это было далеко не всем, я… не буду говорить, каким именно местом это чувствовала. О чём-то отец нагло умалчивает! А судя по взгляду, он ещё и успел что-то там для себя решить, из-за чего выглядел упрямо-решительным и ничуть не виноватым.
И вот не понравилось мне это совсем.
– И как? – Приподняла бровь, стараясь в целом не шевелиться, потому как голова всё ещё болезненно пульсировала.
И я так понимаю, это результат кое-чьих проверок! Ну вот что за человек? Просили его ко мне лезть? Гад, самый натуральный гад и вредитель!
– На тебе ничего нет, – спокойно сообщил папа о том, что и так уже было очевидно.
Будь на мне какое-то заклинание или чары, он бы таким спокойным не сидел.
Напрягало другое.
– Ты чего удумал? – Я даже не пыталась скрыть охватившего меня подозрения.
Потому как знала: что-то удумал родитель точно! И это загадочное «что-то» мне определённо не понравится.
В следующую секунду я поняла, что даже не ошиблась, потому как папа мрачно, но с непробиваемой уверенностью заявил:
– Если Анаэль попросит, я дам благословение на ваш брак.
– Начинается! – Психанул кто-то, резко сбрасывая одеяло с колен и намереваясь подняться на ноги, потому как в таком положении думается лучше.
Одно я упустила – боль в голове, которая лишь затихла, готовясь к новому удару, но исчезать окончательно не намеревалась.
Застонав, сжала пульсирующие виски ледяными пальцами и просто взмолилась:
– Уйди…
На споры сил не было, на аргументированные дебаты тоже. Вообще ни на что сил не было, хотелось упасть в подушку моськой и помолиться о смерти. Не своей, конечно, себя жалко, а вот о смерти Анаэля Редмана я помолюсь с радостью.
Посидев ещё какое-то время, папа тихо вздохнул и правда ушёл, но мы оба знали, что впереди нас ждёт тяжёлый серьёзный разговор, в котором каждый из нас будет доказывать свою правоту, отказываясь слушать и слышать другого.
Папе нужен брак его старшей дочери, мне нужно, чтобы меня оставили в покое. И я скорее в монастырь уйду, чем отец махнёт на меня рукой.
А может и уйду, кто знает. Но как-нибудь потом…
Долгожданный лекарь появился в доме спустя целый час, ещё через пять минут вошёл в мою спальню в сопровождении отца, двух служанок и мисс Слэйд.
Спустя десять минут странных манипуляций бессильно плачущей мне влили какую-то горькую гадость в рот, уместили платочек с завёрнутым в него льдом на лбу и пожелали скорейшего выздоровления. А уже отцу, чуть отойдя, пожилой мужчина с бело-зелёной символикой на рабочей чёрной мантии велел проследить, чтобы меня поили лекарством каждый час и постоянно меняли компрессы.
Потрясающее лечение. Такое действенное, просто слов нет.
И меня оставили отдыхать.
* * *
Открылась дверь.
Что интересно, совершенно беззвучно открылась, но я это не только почувствовала, я ещё и из сна вынырнула и, приоткрыв всё ещё слипающиеся глаза, с приглушённым удивлением увидела, как во тьме комнаты прямо надо мной летают, подпрыгивая, призрачные зеленоватые черепушки.
– Спи, – хмуро велели они… таким смутно знакомым мужским голосом.
Наверно, это так лекарства и болезнь на меня влияли, но я с трудом подняла тяжёлую непослушную руку, ткнула указательным пальцем в одну из совершенно одинаковых черепушек и убеждённо проговорила:
– Вы мне кое-кого напоминаете.
Язык не слушался, но фраза вышла весьма внятной.
Черепушка как-то очень странно, с сильными сомнениями в моей адекватности, сверху вниз на меня глянула и мрачно переспросила:
– М-да?
– Ага, – говорить сложно было, рука и вовсе бессильно упала на одеяло, – одного мерзкого некроманта. Вы с ним не знакомы?
Черепки стали кружить как-то очень напряжённо.
– Полагаю, нет, – продолжила я сонные размышления, – этого человека невозможно забыть. Наверно, даже зелье Забвения не поможет.
Тишина в комнате повисла угрожающе-оглушительная. Но я почему-то совсем не испугалась, я куда-то не туда пошла, печально произнеся:
– А я совсем замуж не хочу, понимаете?
