Я замерла в тот же миг, напряжённо глядя на подрагивающий огонёк.
Огонёк дрожать перестал и взметнулся под самый потолок!
В тот же миг я вылетела из комнаты, за считанные секунды пронеслась по всё тем же коридорам и ворвалась в кабинет отца!
Вскинув голову, папа удостоил лишь одним мимолётным взглядом перепуганную дочь, вскочил со своего места во главе дубового стола и уже через мгновение вылетел из кабинета.
И ощущение такое, что пока он спешил в мои покои, со всей округи стягивалась, сгущаясь вокруг него, пугающая тьма…
Я поторопилась следом, уговаривая себя не впадать в панику и сохранять ясность сознания.
Успела в эпический момент: отец стоял посреди окутанной несколькими слоями поисковых чар комнаты и мрачно взирал в сторону моего стола, вокруг которого магия была не призрачно-голубоватой, а агрессивно-алой.
– Стороннее вмешательство? – Холодея, догадалась я.
Ответа не последовало. Вместо этого папа с маниакальным упорством накладывал на спальню всё новые и новые заклинания, каждое из которых было всё сильнее и сильнее предыдущих, но результат оставался прежним: чужая магия ощущалась лишь у стола, и отследить её не было никакой возможности.
В момент, когда отец перешёл уже на откровенно запрещённую магию, я не выдержала:
– Хватит, – быстро подошла, но осталась за спиной лорда Авель, – это ничего не даёт, пап.
Боевой маг наложил ещё три заклинания, прежде чем наконец прислушаться к моим словам и нехотя, с огромным сожалением, смять и уничтожить всё, что насоздавать успел.
Некоторое время в комнате было оглушительно тихо, затем прозвучало его глухое решение:
– Я усилю защиту поместья, – это я могла принять, но вот дальнейшие слова не обрадовали, – а ты пока поживёшь в одной из гостевых спален.
Да, подобное мне не нравилось совершенно, но:
– Как пожелаешь, – склонила голову, признавая разумность этого решения и правоту родителя.
Наконец обернувшись, папа долго с высоты своего роста взирал на меня, даже не моргая, а в конце концов поднял руку, притянул меня к себе и сжал так крепко, словно очень-очень боясь отпустить, словно и не желая вовсе отпускать никогда в жизни.
Это было больше, чем просто родительские объятья. Мой отец не из тех, кто вот так выражает свои чувства и эмоции, но сейчас… Внезапно поняла, что папа боится. Боится… за меня. И за Аббель, конечно же, тоже. Боится за нас обеих.
Слёзы навернулись на глаза, но я приложила максимум усилий, чтобы сдержать их.
* * *
К вечеру случилось сразу два до крайности неприятных события. Мои вещи были перенесены в гостевую спальню и на пороге нашего дома объявился лорд Редман собственной мрачной персоной. В смысле, явился он крайне мрачным и помрачнел ещё сильнее, когда наткнулся на недовольный взгляд стоящей наверху лестницы меня. Вообще-то я планировала посетить кухню с целью попросить заварить мне чаю, но теперь что-то как-то передумала.
А вообще:
– Лорд Редман, будьте любезны уделить мне несколько минут своего драгоценного внимания! – И я принялась быстро спускаться вниз, сосредоточенно глядя себе под ноги и придерживая юбку платья.
– Не хочу вас расстраивать, – начал мужчина и вошёл в дом, позволяя мистеру Бойеру закрыть дверь и отрезать нас от лютого мороза.
– Вот и не расстраивайте, – быстренько перебила я, не позволив магу закончить, и спрыгнула с последней ступеньки, направляясь в сторону гостевой, – идёмте.
Что удивительно, Редман в самом деле пошёл!
Войдя в комнату для гостей, с большим серым ковром в центре, двумя диванчиками напротив друг друга, столом между ними и камином у стены, я придержала дверь, дождалась, пока лорд Редман войдёт следом за мной… мысленно прокляла его пару раз и закрыла дверь, отрезая нас двоих от всего остального дома.
Некромант, не торопясь присаживаться, остался в двух шагах от меня, молча и вопросительно вскинув бровь.
Не став тянуть дракона за хвост, я повернулась к нему всем телом, сложила руки на груди и прямо спросила:
– Что вы сделали?
Видимо, не достаточно прямо, потому как к первой вскинутой брови медленно поднялась и вторая, выражая охватившее лорда удивление и полнейшее непонимание.
– Этой ночью, – внесла я ясность в ситуацию, – что вы сделали со мной этой ночью?
Брови мага вернулись в нормальное положение, а вот глаза нехорошо прищурились, после чего мне немного хрипло сообщили:
– Весьма двусмысленно звучит, леди Авель.
О, я была полностью согласна, я… Я внезапно побледнела. Нет, понятно ничего не стало, но вот страшно – очень даже!
И я самым позорным и недостойным образом предположила самое плохое. Лорд Редман ночью в моей спальне и я, совершенно не помнящая его присутствия, но практически уверенная в том, что присутствие таки было. Что мог сделать мужчина, оказавшись наедине с женщиной?
– Вы бледнеете, – меланхолично отметил лорд.
Не обратив внимания на его слова, я принялась судорожно соображать, что полагается ощущать женщине, если… если ночь она провела с мужчиной. В интимном плане.
К несчастью, для анализа у меня имелось катастрофически мало данных – лишь то, что описывалось в женских романах, но там на эту деталь не обращали должного внимания, и ранее меня это не задевало ничуть… вот до этого момента!
Но что-то ощущать точно полагается. Хоть какие-то изменения в собственном организме быть должны! Возможно, дискомфорт, жжение… ощущение неполноценности…
– А теперь краснеете, – всё тем же тоном обронил Редман и неожиданно заинтересованно продолжил: – О чём вы думаете, леди Авель?
Чёрта лысого я ему в подобном признаюсь!
– М-м-м, – прищур некроманта стал лукавым, губы изогнулись в насмешливой улыбке, – я искренне заинтригован.
Чувствуя, что щёки с каждым мгновением пылают всё сильнее, я не посчитала нужным скрыть охватившей меня злости.
– Вы, – голос ощутимо дрожал, – я требую, чтобы вы немедленно рассказали, что сотворили этой ночью!
У меня были все основания требовать, это понимал даже Редман, но это понимание не помешало ему совершенно нахально мне улыбнуться. То есть не расскажет!
И мне не осталось ничего другого, кроме как пригрозить:
– Я расскажу о вас отцу!
Улыбка самым возмутительным образом из нахальной стала откровенно издевательской.
– У вас никаких доказательств, моя очаровательная леди Авель, – сладко чуть ли не пропел некромант.
И, черти его пожрите, был прав. И прекрасно это знал, разумеется!
– Вы ошибаетесь, если полагаете, что я оставлю это просто так, – отчеканила, с яростью глядя в тёмно-зелёные глаза.
