И так как я держалась за ладонь возницы, то в момент падения машинально попыталась использовать его в качестве крепкой и надёжной опоры. К несчастью, мужчина оказался против и роль опоры, не говоря уже о крепкой и надёжной, брать на себя попросту отказался. Проще говоря, он чуть не упал сверху меня, но в последний момент всё же опёрся второй рукой о собственный экипаж, устоял и ещё и меня почти удержал.
Во всяком случае, повторного возлежания леди Авель на холодном снегу не случилось.
– Ух, благодарю, – выдохнула я, кое-как вставая нормально и машинально поправляя ладонями шубу.
В этот момент было обнаружено неприятное: перчатка одна! И я даже помнила, где осталась вторая – в той подворотне, где я её с руки стянула, активируя кольцо артефакт!
Да что ж за день сегодня такой?
– Леди, вы пьяны? – Участливо вопросил возница, подозрительно вглядываясь в моё лицо.
Пришлось натянуть шляпку пониже.
И, чувствуя обращённые на себя взгляды других управляющих конным транспортом, я совершенно честно сказала:
– Да!
Нет, вообще я думала сказать «нет», но потом вспомнила свой вид… И, в общем, гордо вскинув голову, самая настоящая леди с самым невозмутимым видом похромала прочь.
И вот иду я, чувствую сопровождающие меня изумлённые взгляды и боюсь даже представить, как со стороны выгляжу.
Но делать нечего, выбора особо не было, так что я пошла дальше.
А у входа в бордель горели розовые фонари. Их странный, непривычный свет заливал всё вокруг и издавал непонятное, но весьма приятное гудение, похожее на игру на пианино. Представляю, сколько денег ушло на создание и поддержание функциональности вот этой красоты.
И вот стоило мне только-только поравняться с входом в сомнительное заведение, как бело-серебряные двери резко распахнулись! И на улицу, чуть пошатываясь, вышел отчего-то крайне довольный, сияющий взором и широченной улыбкой мужчина в безупречном коричнево-золотом костюме. Пальто на мужчине не было – оно летело следом.
– О! – Выдал этот, едва нездорово сверкающий взор остановился на мне.
Очень хотелось передразнить, но я сдержалась и похромала дальше.
Зря.
– Леди, вас что, били?! – Понеслось мне вслед изумлённое.
Скрип снега, быстрые шаги и прямо передо мной выросла мужская фигура, напрочь заступившая дорогу.
Да что же это такое? Вот надо же было именно сегодня из дома выйти и в такие дебри запутаться!
С трудом подавив раздражение, ответила, не поднимая головы:
– Да. Ногами. Идите и разберитесь.
И я сама попыталась мужчину обойти и продолжить движение, но кто ж мне позволил?
Лишённые перчаток широкие ладони легли мне на плечи, удерживая на месте и не позволяя уйти, а незнакомец, который вначале показался мне пьяным, поразительно чётко и серьёзно вопросил:
– Кто это сделал? Где это случилось?
И этот вдруг ухватил мой подбородок двумя пальцами и попытался откинуть мою голову, намереваясь взглянуть на моё лицо.
Ну и наглость, конечно! Ещё чего не хватало, чтобы меня узнали у входа в бордель!
– Уберите руки! – Потребовала я гневно, но довольно тихо, дёрнула головой, освобождаясь из хватки, и сделала шаг назад, избавляясь ещё и от руки на своём плече. – Желаете помочь – замечательно. Уйдите с дороги.
Думаю, приказ звучал бы внушительнее, имей я возможность взглянуть мужчине в лицо. Но так рисковать я не стала, вместо этого опустила голову ещё ниже, по дуге обошла отчего-то застывшего на месте незнакомца и, внезапно почувствовав острую на то необходимость, практически побежала прочь.
Бежать на сломанной туфельке было неудобно. Вот прямо очень неудобно, но выбора, увы, не было.
Дойдя до конца большого здания из бело-розового камня, я свернула в первый же относительно тёмный переулок, торопливо пересекла его и вышла по другую от борделя улицу. Светлую, здесь даже гуляло несколько пар и проезжала мимо пустая бричка, но ловить её я не стала, хотя очень-очень хотелось. Вместо этого свернула вправо, прохромала вдоль длинной улицы, пересекла дорогу, юркнула ещё в одну подворотню… искренне понадеялась, что она не станет последней подворотней, в которую я вхожу, в смысле, что меня сейчас тут не убьют.
Не убили.
Случилось кое-что похуже.
– Мя-а-а, – раздалось жалобное, совсем тихое и отчаянное.
И леди Авель замерла, обостряясь в слух.
– Мя-я-а, – через какое-то время прозвучало повторное, не оставляя никаких сомнений в том, что в тёмной холодной подворотне находился котёнок.
Даже не пытаясь отговорить себя, я развернулась, осмотрела тёмное пространство и позвала, чуть склоняясь к земле:
– Киса-киса-киса…
– Мя-ав! – Мгновенно отозвалась животинка.
И через несколько секунд высунула крохотную белую мордочку из-за сваленных вместе деревянных ящиков.
– Ну же, иди сюда, – позвала я негромко, ёжась от одной только мысли о том, что эта бедолага находилась на улице в мороз, совершенно одна.
Несмело, боязливо, животное шагнуло ко мне навстречу, и я с удивлением опознала в нём абсолютно белоснежного, исхудавшего до костей крылатого котёнка!
Порода эта была выведена искусственно в питомниках, а котята продавались за большие деньги. Внешне эти коты мало чем отличались от обычных – разве что наличием кожаных крыльев, клыков и удлинённого хвоста, ну и вырастали они обычно до размеров пони или крупной собаки… а ещё, поговаривают, имели невосприимчивость к магии, но выяснить это на собственном опыте мне так и не удалось: по непонятным причинам отец отказывался заводить в доме сие неоднозначного, по его мнению, зверя.
В одном я была уверена точно: стоил такой котёнок немалых денег.
И как же так вышло, что теперь он попросту замерзал на улице? Кто мог оставить эту беднягу здесь, в мороз, на верную погибель?
Пока я стояла и размышляла об этой странности, котёнок, видимо, решил, что я была его последней надеждой. И упустить меня он просто не мог!
А потому, выбравшись из своего ненадёжного укрытия совсем, он осторожно, просяще мяукая, подобрался ближе, готовый в любой момент, при любом намёке на опасность рвануть прочь, и легонько ткнулся холодным носом в мою столь же холодную ладонь. Несмело вначале, затем чуть сильнее, затем лизнул…
Наивысшим показателем образовавшегося между нами доверия стало то, что бедняга потёрся о мою руку головой.
И вот только тогда я позволила себе осторожно подхватить его обеими руками, запихнуть под тёплую шубу и бережно прижать к груди, согревая.
– Ничего, – приговаривала, покидая подворотню со своим неожиданным новым другом, – папа увидит тебя и точно не сможет выгнать.
