— Нет, она уже ушла, — сухо бросил Фил.
— Тогда и я пойду, у меня планы на вечер. С посудой справитесь? — ставя перед нами божественно пахнущее блюдо, подмигнула домоправительница. — Уплетайте! Кстати, в морозилке твое любимое мороженое.
— Ты просто чудо! — просиял Филипп.
— Она замечательная! — воскликнула я, когда Элеонора, смеясь, вышла из кухни. Фил лишь кивнул, соглашаясь. — И готовит потрясающе! — продолжала я нахваливать женщину, наслаждаясь лазаньей, которая таяла во рту. — Жене твоей не просто придется — не каждой под силу переплюнуть такую заботу!
— Я предпочитаю разделять понятие жены и домоправительницы. — Филипп нежно поцеловал меня в лоб. — Тебе не нужно готовить или убираться дома, чтобы завоевать мою любовь. Я и так тебя люблю.
От теплого признания на душе стало легче. Значит, несмотря на беседу с матерью, он не остыл ко мне.
— Ты уже догадалась, зачем она приходила? — озабоченно произнес Фил. Я сделала вид, что не понимаю, о чем речь, и он продолжил: — Кто-то рассказал, что мы подрались, и до нее дошли слухи. Она пыталась выведать причину ссоры.
— Лина все видела.
— Откуда ты знаешь? Я думал, это Артур настучал… — растерялся он.
— Она сама призналась. И что ты сказал матери?
— Что не собираюсь перед ней отчитываться. Я не думал, что она заявится без предупреждения. Моя мать — довольно сложный человек. Между нами не все гладко, — Филипп устало потер виски. — Она считает, что я все еще маленький ребенок, неспособный мыслить здраво.
Я потупила взгляд и вздохнула. Решение встречаться со мной — это явно то, что она никогда не одобрит…
Заметив выражение моего лица, он накрыл рукой мою ладонь.
— Хорошо, что я уже взрослый человек, и ее мнение не играет для меня никакой роли.
— Как и любая мать, она хочет для тебя добра, — рискнула возразить я.
— Она лишь хочет, чтобы все было по ее плану. Но я и сам способен распоряжаться своей жизнью. Давай не станем портить вечер этими разговорами? Есть много других вещей, которыми можно заняться. — Он вдруг приблизился ко мне и подарил жгучий поцелуй, давая понять, что тема закрыта.
— А как же посуда? — отвечая ему, напомнила я.
— К черту посуду! — Сдвинув тарелки в сторону, Фил легко поднял меня и усадил на стол, оставляя на мне лишь белье. — Ты очень красивая. — Он провел рукой по моей шее.
Внутри меня уже бушевало пламя вожделения. Стресс от неожиданной встречи превратился в поток энергии, которой необходимо было выплеснуться. Филипп ощущал то же самое — мы без слов понимали друг друга.
Дрожа от нетерпения, я стянула с него рубашку и продолжила исследовать желанное тело руками и языком.
— Сегодня долгих прелюдий не будет, — прохрипел он, хватая меня за ягодицы и прижимая к себе.
Я почувствовала, как сильно Фил хочет меня.
— Мне нравится твой напор, — игриво шепнув ему на ухо, нащупала молнию на брюках и, быстро расстегнув, освободила рвущийся наружу член.
Когда я нежно сжала его рукой и принялась ласкать, Филипп издал звук, похожий на рык. Но он не позволил дразнить себя долго.
— Эй, я не собираюсь ждать! Ты рискуешь остаться без сладенького.
— Сладкое вредно для фигуры, — усмехнулась я.
— Твою фигуру ничто не может испортить. Особенно то, что я готов тебе предложить.
С этими словами он резко раздвинул мои ноги и слил нас воедино, попутно впиваясь пальцами в мои ягодицы. Больно. До синяков. Но я была согласна на любое обращение…
Дрожь пронзила мое тело. Желание чувствовать его в себе переполняло меня, и со сладостным стоном я приняла своего мужчину без остатка.
— Громче, девочка моя!
— Филипп… — шумно выдохнув его имя, я испытала мощный оргазм всего лишь от нескольких чувственных и одновременно напористых движений.
Он кончил следом за мной.
— Твою мать!.. С каждым разом я хочу тебя сильнее, — признался Фил и поцеловал меня в плечо.
Немного подождав, он выпустил меня из объятий и вдруг предложил:
— Будешь мороженое?
Остаток вечера мы наслаждались друг другом, разделив спальное место и лакомство с радостным Малышом, который с удовольствием расположился у нас в ногах.
Когда пришло время уезжать, я еле преодолела искушение остаться. Филипп был взволнован и несколько раз спросил, не могу ли я отложить поездку.
— Ты не представляешь, как мне хочется быть с вами, но я должна ехать… — грустно улыбнувшись, я чмокнула Филиппа и обняла на прощание щенка, взволнованного не меньше нас. — Пока мы не решим вопрос с Эриком, ты считаешься моим любовником. А это не тот статус, которого ты заслуживаешь.
Филипп серьезно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Чуть позже он привез меня на вокзал. До отправления поезда оставалось совсем немного времени, но мы не собирались расставаться и, обнявшись, стояли на перроне.
— Я уезжаю всего на пару дней, — попыталась приободрить я саму себя. — Надеюсь, Эрик поймет. Тогда нам с тобой ничего не помешает быть вместе…
— Очень рассчитываю на это, иначе мне придется выкрасть тебя и увезти куда-нибудь подальше от всех, — прошептал Филипп.
— Буду только рада, если ты меня украдешь. А сейчас мне пора…
— Обещай, что напишешь, когда доберешься, — Филипп нехотя отпустил меня.
— Обещаю, — кивнула я и направилась в вагон.
— София! — крикнул он вдогонку, и я обернулась. — Я люблю тебя… — Глаза цвета неба заволокла пелена тоски.
Ты даже не представляешь, что творишь в моей душе, Филипп…
С тяжелым сердцем я отправилась в путь.
Я проспала всю дорогу. Когда открыла глаза, за окном мелькали пригородные огоньки моего города.
Эрик уже ждал меня на перроне, сосредоточенно наблюдая за каждым моим шагом. Пока я шла к нему, прокручивала варианты уместного приветствия.
После нашей незапланированной встречи треснула последняя опора, поддерживающая отношения. Мы разошлись со скандалом. Я почти не звонила ему, ограничиваясь несколькими сообщениями в мессенджерах. Однако вокзал — это не место для серьезного разговора, поэтому нужно вести себя, как раньше.
Я улыбнулась самой искренней улыбкой, какую только смогла из себя выжать, и сказала:
— Привет!
— Привет, — бросил он, очевидно ощущая незримую дистанцию между нами.
— Поедем домой? — задала глупый вопрос. Куда же еще мы могли поехать?
— Да, конечно. — Эрик взял мой чемодан.
— Как дела? — нарушила я напряженную тишину.
— Все в порядке. А как у тебя на работе? — он сделал акцент на слове «работа». Было понятно, что Эрик не рад моей новой жизни. А что будет, когда я признаюсь во всем?..
