Мина уже видела перед собой довольное лицо Кристера. Жаль, конечно, спускать его с пъедестала, но что делать…
— А у дедушки Тувы есть постеры с другими птицами?
— Может быть, — неохотно ответил Кристер.
— В Швеции много мест, где производят сыр. Квибилле — лишь одно из них.
— Ну, хорошо, согласен. Логически связь не настолько очевидна, но у меня чутье… понимаешь, Мина? Интуиция подсказывает мне, что дело именно в Халланде. Что он здесь что-то значит… Извини, Боссе хочет смотреть телевизор.
Мина спросила себя, как Кристер об этом узнал и что именно Боссе хочет посмотреть по телевизору? Программу «Наш собачий питомник»? Что-нибудь на тему репортажей о природе или тот фильм, как его… «Хатико» с Ричардом Гиром? Мина с трудом представляла себе Кристера на месте Ричарда Гира.
Но Кристер от чего-то ее отвлек… Ах да, кофе. Мина спрыгнула со стола, отложила выключенный мобильник и сделала шаг в сторону кухни, но потом снова оглянулась на коллаж. На новые фотографии, которых еще никто, кроме нее, не видел. Взяла со стола школьный снимок. Вгляделась. Перевернула обратной стороной. Прочитала.
Ей тут же захотелось расцеловать Кристера, потому что он был прав. Насчет Халланда. Но Кристер допустил типичную ошибку, сосредоточившись на одних мужчинах. Разгадка, конечно, крылась в другом.
Теперь Мина знала, в чем здесь связь.
Наконец-то она это поняла.
* * *
Коврик у входа в квартиру Мины не стал больше после прошлого посещения. Винсент снял ботинок и балансировал на одной ноге, пытаясь стащить второй. Он покачнулся, опасаясь оставить след на кафельном полу, и был вынужден придержаться рукой за стену.
Мина посмотрела на руку и отвернулась, когда поняла, что Винсент это заметил. Она, конечно, уже представляла себе жирные пятна от его пальцев и думала о том, хватит ли у нее сил контролировать себя, прежде чем они окончательно исчезнут. Винсент опередил ее, вытащив из кармана упаковку дезинфицирующих салфеток. Протер дверь и озадаченно уставился на влажное пятно.
— Постой-ка… Не этими ли салфетками я протирал решетку в метро?
На какую-то десятую долю секунды лицо Мины превратилось в маску ужаса.
— Ха-ха! — воскликнула она и хлопнула Винсента по плечу, давая тем самым понять, что одного «ха-ха» здесь явно мало. — С возвращением в Швецию! Похоже, ты почти оправился после встречи с Анной. Ты ведь не загипнотизировал ее, чтобы она забыла о твоем существовании, или я что-то не заметила? Хотя такая работа мало польстила бы твоему эго.
Винсент с недоумением уставился на Мину. Похоже, история с Анной представлялась ей более веселой, чем была на самом деле. Винсент сделал все возможное, чтобы забыть татуировку в форме сердца на спине, но она снова и снова возникала перед его внутренним взором именно в те моменты, когда ему меньше всего этого хотелось.
Винсент провел по лицу ладонью, прогоняя неуместные мысли, и прошел за Миной в гостиную.
Квартира выглядела такой же чистой, как и в прошлый раз. Единственным, что нарушало порядок, была стена с фотографиями. Ее Винсент видел впервые. Еще несколько снимков и листков бумаги лежали на полу. Он понял, что Мина только что сняла их, чтобы освободить место для новых. Похоже, это были документы из материалов расследования. Некоторые из них Винсент уже видел. И все до последней бумажки было заламинировано.
— Со мной это не в первый раз… я о сталкерах, — пояснил Винсент, — но не в такой тяжелой форме. Обычно это скучающие домохозяйки или потерянные молодые люди, которые почему-то считают, что я могу разрешить все их проблемы.
— Случай Казановы?
— Ни в коей мере. Если б не я, они спроецировали бы свои чувства на кого-нибудь другого. Но Анна — особенная. В отличие от большинства остальных она не довольствуется одними фантазиями. Единственное, что мне остается, — держаться от нее как можно дальше. Не исключаю, что для этого мне может потребоваться помощь полиции.
— Мне тебя защищать? — Мина улыбнулась.
— Ты уже это делаешь.
— Думаю, Рубену понравится история с Анной, — рассмеялась Мина.
— Уверен, что это так… — Винсент вздохнул. — Поэтому она и должна остаться нашей с тобой тайной, согласна?
Он снова посмотрел на ее коллаж. До сих пор Винсент недоумевал, зачем полицейские развешивают картинки на стенах во всех детективных сериалах, и только теперь понял. Это был способ составить ментальную карту. Вместо того, чтобы идти от главной, стволовой мысли и постепенно ее разветвлять, здесь изначально задавались ответвления, а ствол выводился уже из них.
Мина искала связь между жертвами. Снимок в центре ее ментальной карты показался Винсенту знакомым. Он присмотрелся внимательнее.
— Но это же…
— Это и есть то, из-за чего я тебя сюда позвала.
Голос Мины дрожал. Она словно боялась его реакции. Винсенту не нужно было особенно вглядываться, потому что он хорошо знал эту фотографию и видел ее много раз, хотя и очень давно. Протянул руку за ламинированным снимком и замер на полудвижении, услышав за спиной вопль ужаса. Как он мог забыть! На столе стояла коробка с одноразовыми хлопковыми перчатками. Винсент вытащил одну пару, надел и снова потянулся за фото. На этот раз Мина не отреагировала.
«Квибилле, 1«Б», — гласила надпись на обратной стороне.
Платья по моде начала восьмидесятых.
— Это, конечно, ты в заднем ряду? — Мина показала на улыбающегося мальчишку, наполовину скрытого крупной фигурой классной дамы.
Винсент кивнул, вздыхая. Это было его единственное фото из той школы, потом он переехал. Как ни высматривал, Винсент не видел никакой связи между тем мальчишкой и собой сегодняшним. Как получилось, что этот улыбающийся сорванец стал известным менталистом? И хорошо это или плохо, что Винсент не узнает себя самого?
— Не знала, что твоя фамилия Боман, — сказала Мина и прочитала в списке под снимком: «Винсент Адриан Боман»
Боман. Боже, как давно он этого не слышал…
— Вальдеры — моя приемная семья. — Винсент кивнул, скорее для себя самого. — Я взял их фамилию. А до того был Боманом. Откуда у тебя это?
— Пришлось поработать детективом. Вальдеров не так сложно найти в регистрационных списках. Их там несколько семей, но только в одной есть приемный сын Винсент. В бумагах социальных служб указывалась прежняя фамилия ребенка — Боман и место жительства — Квибилле. Дальше стало еще проще. Но я не затем показываю тебе этот снимок. — Мина ткнула пальцем в одну из одноклассниц: — Это Йессика Видергорд, мать Роберта. Я узнала ее из новостных репортажей о Боббане.
Винсент побледнел. Он долго вглядывался в снимок, а потом показал на двух девочек рядом с Йессикой:
— Их было три подруги — Йессика, Малин и Шарлотта. Йесси, Малла и Лотта.
