— То есть они дружили?
— Они были неразлучны, как три сестры. Но почему ты спрашиваешь?
— Потому что Малин Бентгсон и Шарлотта Хамберг — матери Тувы и Агнес.
Конец фразы, как в пропасть, сорвался в оглушительную тишину.
— Так ты их знал? — спросила наконец Мина.
— Йесси, Маллу и Лотту? — еле слышно повторил Винсент. — Очень хорошо знал. Мы весело провели лето, после того как был сделан этот снимок, а потом я сменил школу.
Звуки и образы, бо́льшую часть жизни вытесненные в недоступные сознанию уголки памяти, хлынули потоком. Его магическая мастерская в хлеву. Ящик, на котором мама нарисовала звезды.
Вот будет сюрприз для Яне!
Мама в тот день была такая веселая…
Три ряда, в каждом по семь школьников. 7+3 = 10.
Снимок 1982 года. 1+9 = 10, 8+2 = 10.
10+10+10 — равносторонний треугольник, совсем как мамины горячие бутерброды.
Точность прежде всего. Как Винсент ни старался, а воспоминания снова и снова возвращали его к матери.
Полминуты — самое большее.
Они катались на велосипедах, а потом купались.
— Ничего не понимаю. — Винсент тряхнул головой. — Я должен был немедленно отреагировать на их имена, если б они встретились в каком-нибудь рапорте. Но я не видел их нигде, насколько помню… Ничего не понимаю…
— Потому что до сих пор они не попадали в материалы расследования. Шарлотта умерла сразу после того, как родилась Агнес. Малин, мама Тувы, переехала во Францию, как только дочери исполнилось шестнадцать лет, и с тех пор ни разу не возвращалась. О Йессике, матери Боббана, ты читал в протоколе, но не узнал ее, что тоже неудивительно. Йессика сменила фамилию после замужества, как это делают многие. Ты ведь тоже сменил фамилию, хоть и по другой причине…
Винсент, не отрываясь, смотрел на фотографию. Подруги детства. Тем летом они купались в озере, а он сидел на берегу и чувствовал поднимающуюся со дна темную тень, которая расползалась и расползалась, пока наконец не накрыла его с головой.
— Как бы то ни было, — продолжала Мина, — этот снимок свидетельствует о том, что матери жертв знали друг друга. А теперь, как выяснилось, и тебя тоже. Вы играли вместе, и это не может быть случайностью.
Мина присела на корточки рядом с Винсентом и положила руку на его предплечье. Она была очень серьезна.
— Так ты замешан в этом, Винсент Вальдер? Каким образом?
— Я?.. Ты уверена? Но ведь были, наверное, и другие люди, которые их знали… Дай мне десять минут, и я докажу, что Йессика, Малин и Шарлотта покупали сладости в одном и том же магазине. Или подростками водились с одним и тем же парнем. А когда выросли, работали в одном и том же месте. Хочешь подвергнуть перекрестному допросу всех, кто их знал?
Мина убрала руку. Лобовая атака не входила в ее планы, и Винсент явно не был готов к ней. Время для этого вопроса еще не пришло.
— Прости. — Винсент протянул руку, которую Мина не взяла. — Ты права, — сказал он, — крайне маловероятно, что это случайное совпадение. С учетом того, что я тоже принимал участие в расследовании, чего не делал ни один из их случайных общих друзей. Я только не хочу, чтобы ты думала, что я что-то от тебя скрываю. Мне известно не больше твоего, и о книге с леопардом тоже. Я действительно не понимаю, что все это значит.
Винсент кивнул на снимок и осекся.
— Ты хочешь… уж не думаешь ли ты, что я следующая жертва? Или… мой сын Беньямин? Что это его в следующий раз найдут в ящике оригами с цифрой на лбу?
В этот момент Винсент представил себе, как этот диалог выглядит со стороны — совсем как в фильме. Но Мина покачала головой.
— Нет, — сказала она, — думаю, твоя роль здесь совсем другая.
Она взяла со стола следующий заламинированный листок и протянула ему. Это был старый номер газеты «Халландпостен», точнее, его первая полоса со статьей под громким заголовком с восклицательным знаком. Хотя большую часть страницы занимала фотография, которую Винсент когда-то уже видел, всего один раз, прежде чем приемные родители выбросили газету. Но она навсегда запечатлелась в его памяти. Мальчишка посреди двора — что за двор, не было видно, но Винсент с легкостью восстановил недостающие детали. Центральная газета, конечно, опубликовала бы другой снимок или не опубликовала бы никакого вообще. Но редактор «Халландпостен» не стал возражать против фотографии ребенка на первой полосе. Да и время было совсем другое. За спиной мальчика — полосатая заградительная лента, и еще дальше — ящик со звездами.
Мальчик смотрел прямо в камеру, и этот взгляд Винсент узнал сразу. Он видел его каждое утро в зеркале в ванной комнате.
— Твои коллеги уже знают? — прошептал он.
— Нет, — ответила Мина и продолжила после долгой паузы: — Почему ты ничего мне не сказал? — Она запрокинула голову, в горле стояли слезы. — Я тебе доверяла, Винсент… будь ты проклят.
— Я был ребенком, Мина.
По ее щекам потекли слезы. Мина утерла лицо рукавом рубашки.
— Я взяла за правило никому не доверять, — продолжала она, — и сделала для тебя исключение. Я научила и других доверять тебе. Будь ты проклят, Винсент, за то, что я об этом пожалела. Ты ведь понимаешь, что станешь нашим первым подозреваемым, как только об этом узнают остальные.
Винсент смотрел в пол.
— А кого ты подозреваешь на самом деле? — спросил он. — Ведь не думаешь же ты, что это я убил их?
Мина шмыгнула носом и собралась. Теперь она смотрела на него взглядом полицейского.
— Хороший вопрос, — сказала она беззвучно. — А ты и в самом деле этого не делал?
* * *
Было необыкновенно темно для летнего вечера. Облака, которых не было, когда он направлялся к Мине, теперь покрывали все небо, и это выглядело так, будто дождь мог разразиться в любой момент. Винсенту никак не удавалось сосредоточиться на дороге. Хорошо еще, что машин на улицах было немного. Люди еще не вернулись из поздних отпусков. К счастью для них — с учетом того, как он вел свою «Тойоту».
С другой стороны, спешить было некуда. Семья не предоставит ему ментального пространства, необходимого для осмысления того, что сказала Мина. Мария уже сообщила, что Астон хочет построить гигантский космический корабль «Лего», для чего ему не хватает только направляющей родительской руки. «Занятие для настоящих парней», — писала она, имея в виду и Винсента тоже. Мария часто повторяла, как важен для нее принцип равенства, но это совсем не означало, что она готова строить космический корабль вместе с сыном. Она всего лишь обещала не мешать в этом мужу, и логические несостыковки подобной модели поведения ее совершенно не беспокоили.
Значит, нужно сделать крюк и для начала хорошенько прочистить мозги. Не заехать ли на парковку, где нашли Роберта? Что, если тем самым ему удастся задать толчок мыслям? С другой стороны, такая ли уж хорошая идея — возвращаться на место преступления? Мина, конечно, уже звонила Юлии и рассказала ей все.
