— Первое убийство — Агнес, 13 января в 14 часов, — объявил Беньямин. — 13–1–14, то есть MAN, мужчина.
Беньямин заменил цифры под фотографией на буквы и продолжил:
— Тува была убита в ящике с мечами 20 февраля в 15 часов, 20–2–15, то есть TBO, а Роберт, если верить анонимному звонку на горячую линию, 3 мая в 14 часов, 3–5–14, то есть CEN.
Беньямин отодвинул стул от стола, чтобы Винсент мог видеть монитор.
— Получается MANTBOCEN, но лично мне это ни о чем не говорит. Полная бессмыслица.
— Бессмыслица потому, что мы расположили убийства в хронологическом порядке, — сказал Винсент, становясь на полотенце в попытке остановить растекающуюся по полу лужу. — Но на самом деле порядок здесь обратный, потому что Агнес была помечена цифрой «четыре», Тува — «тройкой», а Роберт — «двойкой». Выстрой-ка их в обратном порядке: Роберт — Тува — Агнес.
Беньямин поменял местами Роберта и Агнес.
— CENTBOMAN… Я все еще не понимаю. — Он наморщил лоб. — По-моему, опять бессмыслица.
— Теперь уже нет, — возразил Винсент. — Здесь зашифрованы время и дата следующего убийства — 22 сентября в 14 часов.
Беньямин озадаченно смотрел на отца:
— Откуда это видно?
— Да оттуда, что 22 сентября 14 часов — это 22–9–14, то есть VIN, и это убийство номер один. Подставь-ка, разве не видишь?
Винсент нетерпеливо отодвинул руку Беньямина и сам набрал недостающие буквы. Несколько капель упало на клавиши, зато сообщение предстало перед ними во всей полноте.
— Один-два-три-четыре убийства, — подытожил Винсент.
«VINCENT BOMAN», — мерцало с экрана.
— Это мое настоящее имя. — Винсент кивнул на монитор. — И все эти убийства — адресованное мне сообщение.
* * *
Дорога Эссенгеледен делала все возможное, чтобы помешать ему добраться до места. Сговорились они, что ли? Рубен переключился на вторую скорость. Сегодня четверг, не воскресенье, так откуда этот сумасшедший дом? Он переключился на третью и подумывал уже замахнуться на четвертую, когда белая «Тойота Аурис» вдруг сменила полосу и встала как раз перед ним.
— Ничего, Элинор. — Рубен успокаивающе похлопал машину по рулю. — Потерпи, доедем…
В ответ послышалось недовольное рычание мотора. В отличие от настоящей Элинор машина никогда его не предаст, не объявит вдруг, что с нее довольно. Рубен провел кончиками пальцев по приборной панели — пыль. Надо будет этим заняться.
Планы переменились неожиданно для него самого. Сейчас Рубен должен быть в офисе «Автобана», а не мчаться в отделение полиции на Кунгсхольмен. Следовательская группа слишком долго топталась на месте. Все следы вели в никуда, и теперь коллеги из последних сил цепляются за любую соломинку. Печально. Рубен совсем не был уверен, что их так называемое спецподразделение все еще существует формально. Обидно, что отныне его имя будет связано с нераскрытым убийством, — не лучшее украшение для послужного списка. Но это совещание посреди отпуска и в самом деле стало последней каплей.
Его созвал фокусник Винсент Вальдер. По какому праву, спрашивается? Во‐первых, он даже не полицейский. А во‐вторых — тот еще ловкач… Рубен потрогал коричневый конверт на сиденье рядом — просто хотел убедиться, что он еще здесь. Рубен получил его по почте. Ни обратного адреса, ни отправителя на конверте не значилось. Когда же он узнал, что в нем такое, то в первый момент едва не поперхнулся, потом расхохотался и наконец впал в ярость. Тот, кто это отправил, безусловно, знал об участии Винсента в расследовании.
Рубен с самого начала понял, что менталист водит их за нос. Похоже, его сверхъестественных способностей оказалось недостаточно, пришлось прибегнуть к обычному жульничеству. Для этого он и собирает совещание, можно не сомневаться. Чертов Винсент Вальдер, а ведь Рубен почти поверил в искренность его намерений… И это то, чего он менталисту никогда не простит.
Рубен еще раз похлопал по конверту.
— Ну все, Винсент Вальдер, теперь ты точно покойник.
Тем временем «Тойота» впереди куда-то исчезла, и Рубен нажал на газ.
* * *
В комнату для совещаний он заявился первый и выбрал место напротив доски, на которой, по логике вещей, менталист должен был развернуть очередную презентацию. Рубен хотел держать пройдоху в поле зрения.
Вскоре повился Педер, бородатый в полном смысле этого слова. Похоже, он не прикасался к бритве с начала отпуска. Педер выглядел на удивление загорелым и веселым. Должно быть, он заметил удивление Рубена, потому что подмигнул ему.
— Вот что значит две недели с родителями. — Он улыбнулся. — Наконец-то жизнь заиграла всеми красками! Даже не представляешь, какой колоссальный терапевтический эффект на психическое и физическое здоровье могут оказать пара немолодых оптимистов. Мы с Анеттой в этом убедились, во всяком случае. Боюсь, правда, следующего приглашения дождемся не скоро. Папа выглядел приунывшим, когда в последний раз менял подгузники, зато я начал читать книги. Ну… подумывать о том, что бы выбрать для чтения, во всяком случае.
Довольно вздохнув, Педер опустился на стул рядом с Рубеном. В этот момент в дверь вошли Кристер и Мина, поглощенные разговором друг с другом. У Мины были красные круги под глазами, как будто от слез. Или все-таки от алкогеля? Рубен не удивился бы, если б узнал, что она протирает им и лицо.
— Никаких проблем, уверяю тебя, — говорил Кристер. — Я с удовольствием оставлю его на все лето. Я купил красивый ошейник с камушками. Конечно, это не бриллианты, но что-то вроде того. Как они переливаются, когда мы с Боссе гуляем…
— Похоже, я уже задолжала тебе зарплату за год, — вздохнула Мина, присаживаясь возле Педера.
Кристер рассмеялся и занял стул по другую сторону от Рубена.
— Красивый кулон, Мина, — вдруг сказал Педер. — Это такие заряженные, да? Я, кажется, видел рекламу по телевизору.
— Как ты только заметил? — рассмеялся Кристер. — Выспался, похоже.
— Несколько часов тотальной комы — и вот я снова в порядке.
— Это подарок, — коротко ответила Мина.
Рубен уже понял, что по какой-то причине она не желает развивать эту тему. Но Педер так радовался вновь обретенной способности к концентрации внимания, что едва ли замечал предупредительные сигналы.
— Я думал, Винсент приедет с тобой, — заметил Рубен, опережая следующую реплику Кристера насчет кулона.
— С чего это? — все так же коротко спросила Мина. — Мы ведь не живем вместе.
— Так, подумалось…
Мина наморщила лоб и выпучила на него глаза, из чего Рубену стало ясно, что Винсент больше не котируется так высоко, как раньше. Хоть что-то… Он только собирался высказать несколько очень тщательно подобранных слов о менталисте, когда в комнату вошли Юлия и Винсент.
