— Здорово, что все уже собрались. — Юлия улыбнулась. — Думаю, мы можем начать.
Она была в летнем платье до колен. Не самая подходящая одежда для шефа полиции, разве что в отпуске, но Рубену не на что было жаловаться. Его воображению не составило труда дорисовать продолжение хорошо натренированной ноги, вплоть до зада. Он прекрасно представлял себе, как это все выглядит, если смотреть снизу вверх. И черт бы его подрал, если на Юлии сегодня не стринги. Его фантазии хватило бы работы до конца совещания и дальше, но Винсент Вальдер, как всегда, все испортил. Судя по всему, и ему было не по себе. Самодовольный черт… Но Рубену спешить некуда. Теперь он только выжидал момент. Предыдущее выступление менталиста перед группой было, конечно же, не более чем ловушкой, попыткой уяснить, что на самом деле знает полиция.
— Наконец я решился рассказать вам об этом, — начал Винсент. — Предупрежу сразу: чем меньше людей знает об этом, тем лучше.
— Это связано с той женщиной из клуба анонимных алкоголиков? — спросил Рубен.
— Эта наводка не сработала, — ответила Юлия. — Женщина оказалась всего лишь одной из поклонниц Винсента. О книге она ничего не знает.
— Бог ты мой… — громко прошептал Рубен.
— Нам незачем в это углубляться. — Винсент откашлялся. — Я с самого начала подозревал, что эти убийства — код или закодированное сообщение. И вот наконец мне удалось его прочитать.
Он написал на доске «Агнес — Тува — Роберт».
— Вот тот порядок, в котором происходили убийства. Но если мы примем во внимание цифры, которыми были пронумерованы жертвы, то порядок будет другой.
Винсент стер два крайних имени и поменял их местами: «Роберт — Тува — Агнес». После чего поставил вопросительный знак перед именем «Роберт».
— Вопросительный знак означает убийство номер один, последнее, на что нам указывает обратный отсчет. И первое в порядке нумерации. Если же мы переведем даты и время убийств из цифр в буквы — я имею в виду простейший код, где А — это единица, В — двойка и так далее, — то получим следующее.
Винсент подвел под именами черту и написал: CEN-TBO-MAN.
— Это дает нам два бита важнейшей информации, — продолжал он. — И намек на дату следующего убийства. Но если мое предположение верно, я сам оказываюсь в этом замешан. Каким образом — этого я, к сожалению, не знаю сам.
Винсент снова кашлянул. Он выглядел не на шутку обеспокоенным. Хороший актер — этого у него не отнять. Тем более имеет смысл дать ему еще немного поиграть.
— Да, и еще одно, — сказал Винсент. — Раньше меня звали Винсент Боман.
Он дописал VIN под цифрой «один», так, чтобы эти буквы оказались в одном ряду с остальными.
VIN-CEN-TBO-MAN
Рубен уже смеялся про себя. Он был впечатлен и не мог этого отрицать. Зайти так далеко — для этого надо иметь стальные нервы. Или же невероятно раздутое самомнение. Сам-то он уже знал, в чем здесь дело.
— Но ведь здесь и написано «Винсент Боман», — воскликнул Кристер спустя секунду после того, как это увидела вся остальная группа. — Что за чертовщина?
— То есть если я прав, — продолжал Винсент, — следующее убийство произойдет 22 сентября в 14 часов, потому что 22–9–14 соответствует сочетанию VIN.
— День рождения Анетты, — закричал Педер так, будто только проснулся. Похоже, заряд бодрости, который дали ему две недели отдыха, закончился.
Вся группа устремила глаза на Педера.
— 22 сентября у моей жены день рождения, — пояснил тот и покраснел.
— А у меня запланирован визит к стоматологу, — подхватила Юлия.
— Я не понимаю только, почему убийца зашифровал ваше имя? — спросил Педер Винсента.
— Имя — не единственная привязка к Винсенту, — сказала Мина, стараясь сохранять нейтральный тон. — Матери наших жертв — подруги его детства.
Рубен усмехнулся, видя, как покраснел Винсент. Похоже, менталист был готов провалиться сквозь землю. Это разоблачение не входило в его планы, каким бы хорошим актером он ни был. Компрометирующее заявление, что и говорить. Подруги детства, как же!
Отличная работа, Мина. Рубен не успел еще и рот раскрыть, а менталист уже по уши в дерьме.
— Верьте мне, — Винсент опустил глаза, — я понятия не имею о том, что все это значит. Каким-то образом все это касалось меня с самого начала. И я пытался выяснить, кто избрал столь необычный способ до меня достучаться, но до сих пор мне это не удалось. В лучшем случае у меня есть несколько коллег-завистников, но и их я не могу назвать врагами. Я чувствую себя героем триллера. Это так не похоже на мою реальную жизнь…
— Звучит так, будто вас преследуют без всякой причины. — Рубен выпятил нижнюю губу. — Бедняга Винсент… — Он вытащил из сумки коричневый конверт и положил на стол. — Хотя, похоже, у меня есть другое объяснение всему этому. А именно, что эти убийства совершил сам Винсент Вальдер. А шифровка — что-то вроде головоломки. Ему пришлось ткнуть нас носом в правильное решение, поскольку мы оказались недостаточно сообразительны.
— Рубен! — Кристер выпучил глаза в ужасе. — Что ты такое говоришь?
— Я ведь тоже кое-что прочитал на тему магии, — продолжал Рубен. — К примеру, о том, что лучший способ спрятать нечто — это выставить его напоказ. Может, вы, Винсент, расскажете нам об Аль Коране и его кольце?
Рубен посмотрел на Винсента так, что тот сразу все понял.
— Аль Коран был известный фокусник, — медленно начал Винсент. — Но в историю нашего искусства вошел благодаря одному своему трюку с обручальными кольцами, одно из которых было его собственным. Эти кольца Аль Коран продевал одно в другое, но вначале рассказывал о не заметном глазу непосвященного разрыве в одном из колец, объясняя, что обычно секрет фокуса заключается именно в этом. После чего как ни в чем не бывало соединял кольца, и публика недоумевала, как он это делает. Никому и в голову не могло прийти, что Аль Коран придерживается той самой схемы, которую только что разоблачил, между тем как он действовал именно так. Я только не понимаю, при чем здесь наше расследование.
— Думаю, что вы все прекрасно понимаете. — Рубен повернулся к коллегам: — Только что Винсент Вальдер раскрыл нам секрет трюка из расчета, что это отведет от него подозрения. То есть действовал по схеме Аль Корана. Но все доказательства указывают ровно в противоположном направлении.
— Рубен, — строго сказала Юлия, — ты предъявляешь очень серьезные обвинения. О каких доказательствах ты говоришь? Мы надеемся услышать от тебя нечто большее, чем история Аль Корана.
— Или у вас память отшибло? — Рубен выпрямился на стуле и продолжал, показывая пальцем на Винсента у доски: — Ваш дорогой Винсент любит использовать свое имя, когда манипулирует людьми. «Художник подписывает свои произведения» — знакомо, да? Помните несчастного, который сто раз написал на стене имя Винсента Вальдера только ради того, чтобы потешить его эго?
