Мина подняла на него печальные глаза. Она чувствовала себя беспомощной, и заявление Рубена лишь подливало масла в огонь. Где-то за этими окнами живет человек, погруженный в повседневные заботы и полный планов на будущее, в бесконечности которого он уверен. Живет в счастливом неведении, что через какую-нибудь пару недель все это закончится. И что самое страшное — Рубен вполне может оказаться прав.
Но Мина знала Винсента. Блистательного менталиста, которому тем не менее требовалось не меньше десяти минут, чтобы сделать идеальные бантики на шнурках. И этот Винсент поклялся ей в своей невиновности.
По крайней мере, он осознавал серьезность подозрений в отношении него. Отложил все выступления до конца месяца и обещал оставаться в городе. При том что больше не входил в состав следственной группы.
Юлия как ни в чем не бывало продолжала вести совещание. Это была черта, которую Мина больше всего ценила в своей начальнице, — оставаться спокойной в любых обстоятельствах. Вне зависимости от того, как ведет себя Рубен.
— Я уже договорилась с шефом полиции о дополнительных ресурсах на двадцать второе сентября, — сказала Юлия. — Мы не знаем, где это произойдет, но до сих пор жертв находили в открытых, многолюдных местах. Не в каких-нибудь там темных закоулках.
Педер поднял руку, и Юлия кивнула.
— Но это были разные места в каждом случае, — сказал он. — Так, может, рискнем и не станем выставлять охрану в «Грёна-Лунде», парке у Китайского театра и в Тредсгордхаллене? Эти площадки он уже использовал.
— Хорошая мысль, — согласилась Юлия. — Думаю, что ты прав. Это, конечно, риск, но вполне оправданный. Мы не будем размещать наблюдательные пункты на этих площадках. Какие еще места в Стокгольме можно отнести к открытым, посещаемым и многолюдным? — Она взяла маркер и приготовилась записывать на доске.
— Какнесттюрнет, Свамнек, Хюмлегорден, — начала Мина.
Юлия записала ее предложения на доске неразборчивым почерком.
— Платтан, Слоттет, — подхватил Рубен без энтузиазма.
— Юнибакен, Юргорден, музей корабля «Васа», — продолжил Педер. — Хорнстюлль, наконец.
Рубен фыркнул:
— Хорнстюлль? Это в Сёдермальме?
Он произнес «Сёдермальм» так, как будто это было неприличное слово.
— Хорнстюлль, — повторила Юлия, постукивая маркером по доске.
— Чем тебе не нравится Сёдер? — спросил Педер Рубена.
— Да кому он нужен, твой Сёдер? И что хорошего, скажи на милость, в Хорнстюлле?
— Потише, умник, — строго одернула Рубена Юлия.
Мина закатила глаза. Такой уж сноб этот Рубен. Который, как она недавно узнала, вырос в Римбу, а вовсе не в Васастане, как сам не раз утверждал.
— Драмтеатр, — вспомнил Кристер и кивнул, довольный. — Если б я был убийцей, то непременно положил бы труп на ступенях драмтеатра. Очень эффектно.
— Мы еще не знаем, какого эффекта добивается убийца, — сказала Мина. — Может, все эти места имеют отношение к нему лично? Или же это тоже часть кода?
— Ну, это уже слишком… — Рубен вздохнул. — Винсент показал нам часть зашифрованного сообщения, которое сам же и составил. К черту эти шифры, коды и азбуку Морзе! Проверенные временем рутинные полицейские методы — вот все, что нам сейчас нужно, а не ломать голову над его фокусами.
— Драмтеатр, — невозмутимо повторила Юлия и отступила от доски на шаг.
— И еще одно, — заметила Мина. — Речь идет о вторичных местах преступления, не будем об этом забывать. До сих пор убийства совершались не там, где обнаруживались жертвы. Наблюдение за открытыми, людными местами увеличивает наши шансы найти убийцу, согласна. Но не предотвратить очередное преступление.
— Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы помешать следующему убийству, — ответила Юлия, — но нам надо с чего-то начать. Я подсчитаю имеющиеся ресурсы, составлю подробный план, и все такое. Если надумаете, где еще имеет смысл разместить охрану, дополните список на доске. А я попрошу Сару Темерик из аналитического отдела усилить наблюдение за активностью мобильной сети, начиная с сегодняшнего дня. По вполне понятной причине главные силы полиции сосредоточены в городе. Все идеи на тот счет, как нам действовать, в том числе и до того, как этот список станет актуальным, будут приняты с благодарностью.
— Иголка в стоге сена, — пробормотал Рубен, — по имени Винсент Вальдер.
Юлия резко развернулась и уставилась на него.
— Твои реплики мало чем нам помогают, — сказала она. — Тебе есть что предложить, кроме блестящей идеи арестовать Винсента? Больше ты, похоже, ни о чем и слышать не желаешь…
— Может, имеет смысл допросить его школьных учителей, одноклассников? — перебил Юлию Рубен. — Ту же Йессику, мать Роберта, которая дружила с ним в детстве? Почему бы не поговорить с ней и на эту тему тоже?
— Да потому что у нас нет никаких оснований подозревать в убийствах Винсента Вальдера, — почти закричала Юлия. — Ничего конкретного, что связывало бы его с этими смертями. Теперь тебе понятно?
Рубен покраснел до корней волос и опустил глаза. Мине вдруг захотелось попкорна. Видеть, как отчитывают Рубена, доставляло ей ни с чем не сравнимое наслаждение.
— Может, пошлем Рубена наблюдать за Сёдермальмом? — спросил Кристер.
Педер прыснул.
— Чертовы весельчаки, — пробурчал Рубен.
Он покинул комнату до того, как другие успели подняться со стульев.
Мина задержала взгляд на списке на доске, который обещал только расти, но никак не уменьшаться. В одном Рубен был прав — это похоже на поиски иголки в стоге сена.
Сентябрь
В первый раз за долгое время он был дома один. Астон в школе. Беньямин в кои веки подался на лекцию в Чисту. Ребекка встречается с приятелями, у Марии йога. И это к лучшему. Никто из домашних не увидит автомобиль, припаркованный на другой стороне улицы, откуда хорошо просматриваются дом и подъезд к гаражу.
Официально Винсент не подозреваемый, но по настоянию Рубена за ним установили слежку. Тем более что сегодня тот самый день, 22 сентября. И если Винсент никого не убьет до наступления ночи — к горькому разочарованию Рубена, — это будет лучшим доказательством его невиновности.
Рубен мог бы взять и гражданскую машину. Насколько понимал Винсент, это было обычной практикой, когда речь шла о слежке. Но нет, Рубен захотел, чтобы его все видели, и предпочел белый полицейский автомобиль с сине-желтой символикой. Даже, похоже, вымыл его ради такого случая. И то, что у Винсента нет соседей, должно быть, сильно его расстроило.
Винсент помахал Рубену из окна, а когда тот отвернулся, выставил палец. То, что все разъехались, означало, что дом в полном распоряжении Винсента. И он может смотреть порносайты на ноуте Беньямина, достраивать лего-конструкции Астона, печь кексы для Ребекки или просто танцевать нагишом посреди гостиной, никого при этом не раздражая.
