— Известно, и не так мало, — с облегчением ответила Сара. — Мы знаем, кому звонили… этому, как его… Виктору… простите, Винсенту Вальдеру.
Педер и Кристер переглянулись. Оба выглядели шокированными, и это удивило Сару, которая не ожидала такой сильной реакции. По правде говоря, она не ожидала никакой реакции вообще. Похоже, здесь было что-то еще, кроме того, что ей рассказывала Юлия.
— Черт, — тихо выругался Педер и поднял голову. — Да, мы его знаем.
— Немедленно звоню в штаб оперативной группы и прошу выслать туда пикет, — сказал Кристер. — Ко мне, Боссе, теперь нам есть чем заняться!
— Рубен уже на месте, у дома Винсента, — отозвался Педер. — Сейчас свяжусь с ним, а потом попытаюсь дозвониться до Юлии. Спасибо, Сара.
Она не могла сдержать улыбки, когда Педер с Кристером с головой ушли в работу. Ради таких минут Сара и жила. Так приятно осознавать, что это ты изменила ситуацию! Что многочасовые бдения за компьютером дали наконец конкретный разультат. Теперь и с переездом в Калифорнию можно повременить.
* * *
Она удрученно смотрела на сумку на кровати. Не случайно Юлия повторила несколько раз, что они едут не за границу. Уппсала гораздо ближе — меньше чем в часе езды отсюда. И что задержатся они там не дольше, чем это будет необходимо. Но Торкель — это Торкель, и ему важно чувствовать себя готовым ко всему. Почти как сурвивалисты, про которых она не так давно смотрела документальный фильм. Не заглядывая в эту сумку, Юлия могла сказать, что ее содержимого им с Торкелем хватило бы на то, чтобы пережить в подвале не слишком затяжную войну. А уж дома они могли бы обходиться этим несколько лет. Одной туалетной бумаги как в магазине небольшого поселка. Кто запасает ее в таком количестве? Торкель.
Но, с другой стороны, что он еще мог сделать на этом этапе? Это ведь не его тело зондировали шлангом от пылесоса, не его яйцеклетки высасывали десятками в поисках одной или двух пригодных. Единственное, что оставалось Торкелю, — это упаковать сумку. И Юлия не могла винить его за серьезный подход к делу.
Собственно, Юлию больше раздражали его намеки. Торкель видел в ней жену, мать будущего ребенка, напрочь отказываясь признавать, что у нее тоже есть работа.
— Обойдутся без тебя, — сказал он. — Поедем.
Юлия услышала, как он снял ключи с крючка рядом с дверью.
— Не знаю, как тебе еще объяснить, — раздраженно ответила Юлия. — Я не просто участвую в расследовании, я возглавляю группу. Уникальную следовательскую группу, в которой занимаюсь буквально всем. И сегодня тот день, когда мы пытаемся предотвратить очередное убийство. Представляешь, как это будет выглядеть, если я вообще не появлюсь на работе?
Она чуть не плакала. Как можно быть таким недалеким? С другой стороны, Юлия всадила в живот шприцев больше, чем могла подсчитать. Не пора ли положить всему этому конец? Торкель вошел в спальню. Юлия из последних сил старалась не показывать разочарования, которое тем не менее недвусмысленно читалось на ее лице.
— Ты сама только что сказала, что ведешь расследование не одна. Они и без тебя знают, что делать. Это ведь не твое персональное задание предотвратить убийство?
— Спасибо, утешил. — Юлия отстранилась от мужа.
Торкель вздохнул и сел на кровать. Юлия знала, что низкий уровень эстрогена делает ее раздражительной. Но и Торкель иногда бывает непроходимо глуп.
— Сейчас ты должна ехать в Уппсалу, — сказал он. — Дать нам еще один шанс. В прошлый раз у нас не получилось, а время поджимает, я знаю. Но мы сами отметили этот день красным кружком в календаре. И если сегодня мы не поедем в Уппсалу, то карусель закрутится по новой, со шприцами и тому подобным. Только ради того, чтобы в конце концов мы снова оказались в этой точке. Подумай сама, стоит ли оно того?
Юлия села рядом с ним и вытерла глаза рукавом рубашки. Потом растерянно пожала плечами:
— Нет, не стоит. Но ты заставляешь меня выбирать между только что запланированной жизнью и той, которая точно существует, но может прерваться в любой момент. Это нечестно.
Тут под Юлией завибрировал мобильник, на который она села. Она поднялась с дивана и открыла сообщение. От Педера. Всего три слова. И они заставили Юлию принять окончательное решение.
— Дай ключи, мне нужно ехать.
Торкель без возражений протянул ей ключи.
— Удачи, дорогая, поговорим позже, — сказал он, когда она накинула куртку.
На пути к машине Юлия еще раз перечитала сообщение.
Итак, это был Винсент.
* * *
Раздражающий приглушенный звонок вернул его к действительности. Как будто где-то далеко включился сигнал тревоги. Рубен нахмурился.
Ему нельзя мешать; стоит дернуться хотя бы одним мускулом — и Винсент победит. Между тем менталист оставался неподвижен, как статуя, а проигрывать Рубен не собирался.
Он вперил взгляд в силуэт в окне, но звук повторился, на этот раз более резкий, даже задорный. По сравнению с тем, что Рубен слышал в прошлый раз, как будто через толстый слой ваты. Этот же, как нож, вреза́лся в ухо.
Рубен прищурился на Винсента — что-то здесь было не так. Звонок повторился в третий раз, и Рубен выпучил глаза, словно только проснувшись. Он погрузился так глубоко, что требовалось приложить усилия, чтобы снова всплыть на поверхность. Хотя Рубен и знал, что не спал совсем — ни единой минуты.
И все-таки тени на лице Винсента в окне кухни оставляли странное впечатление. Они выглядели не вполне такими, какими должны быть. Как им это удавалось?
На четвертом звонке Рубен оторвал взгляд от фигуры в окне, нащупал телефон на сиденье рядом и включил громкую связь.
— Рубен Хёк, в чем дело?
— Это Педер. Убийца только что звонил Винсенту. Ты подозревал его с самого начала, и это очко в твою пользу. Но Винсент может стать и жертвой, поэтому Кристер вызвал пикет в полном составе. Пока они не прибудут, ничего не предпринимай.
Рубен дал отбой. Оглянулся на дом через улицу, вышел из машины. Постоял несколько секунд, прислонившись к дверце автомобиля, а потом побежал через лужайку к окну. Картонная фигура менталиста смотрела на него. Рубен был готов поклясться, что она улыбалась.
* * *
Он выехал на гравийную площадку перед фермой. Кеннет уже ждал, даже махал рукой. Винсент припарковался и вышел из машины. Запах стоял невыносимый. Похоже, он исходил из главного здания. Что-то случилось с этой фермой, но сейчас Винсенту было не до того. Ему хотелось уничтожить Кеннета, стереть с лица Земли за то, что он сделал с Миной. При этом менталист понимал, что бросаться на бородатого пенсионера с кулаками — не лучшая идея. Тогда он точно никогда больше не увидит Мину.
— Где она? — спросил Винсент.
Кеннет повернулся к нему спиной и пошел. Винсенту не оставалось ничего другого, как только следовать за ним. Кеннет исчез в небольшой двери с противоположной стороны здания. Винсент зажал рукой нос и встал в проеме. Дневной свет снаружи делал помещение еще более темным, чем оно было на самом деле. Но даже если это ловушка — там Мина.
