Ветер трепал полы черного пальто Винсента. «Классика» — вот слово, которое первым приходило в голову при виде спутника Мины. Как в черно-белом кино. Уже в отделении полиции Педеру подумалось, что примерно так должен был выглядеть и он сам. Но у Винсента, конечно, не было дома троих громкоголосых близнецов…
Педер припарковался и поспешил к Мине и менталисту. Он заметил, как вздрогнул Винсент, когда ему в лицо ударил порыв ветра.
— Здравствуйте, Винсент. — Педер приветливо пожал ему руку.
Винсент на несколько секунд задержал ладонь полицейского в своей. Рукопожатие показалось ему на удивление крепким для такого измученного на вид парня.
— Выглядишь неважно. — Мина наморщила нос, кивая коллеге.
— Они просыпались по очереди всю ночь, — пожаловался Педер.
Винсент сочувственно прикрыл глаза. Боже мой… Он по своему опыту знал, что такое трое детей, но в его случае, по крайней мере, разница между самым старшим и младшим составляла десять лет. Страшно даже представить себе, что они вытворяли бы все одновременно. Педер еще хоть как-то держится на ногах…
— Удивительно, что вы вообще сюда приехали, — заметил Винсент не без восхищения. — Сон в высшей степени интересная штука. Известно ли вам, к примеру, что мы до сих пор точно не знаем, каким образом переключаемся в это странное состояние?
— Нет… даже не задумывался об этом.
Педер медленно пошел к парковым воротам. Мина и Винсент последовали за ним.
— Правда, двум исследовательским группам удалось обнаружить нечто, что они назвали «сонной кнопкой», — продолжал Винсент. — Впоследствии ее назвали немури, что по-японски означает «сон».
— Вот как…
— Исследования проводились на банановых мухах; у них и был обнаружен ген, управляющий «сонной кнопкой».
— Банановых мухах? — переспросил Педер, указывая на вход.
Он сам удивлялся собственной заторможенности. Обычно Педер воспринимал информацию лучше, даже если спал на ходу.
— Винсент, — раздался сзади голос Мины. — Вы опять в роли ходячей «Википедии»?
Менталист кивнул и замолчал.
Заброшенный по окончании сезона парк аттракционов — жуткое зрелище. Ни смеха, ни криков, ни музыки со стороны большой сцены. Не скрипят качели на фоне непрекращающегося рокота тысячеголосой публики.
— Вот здесь стоял ящик.
Педер показал рукой перед воротами. Потом достал снимки из криминалистического отчета и протянул Винсенту, который тут же принялся внимательно их изучать.
— И что… у криминалистов никаких зацепок? — спросил он. — Ничего такого, что могло быть связано с убийством?
— Больше ничего на сегодняшний день. — Педер потер глаз, в который попала соринка. — Разумеется, они взяли множество проб, но результатов еще надо дождаться. На этой стадии расследования с учетом специфики места очень сложно определить, какие артефакты имеют отношение к ящику, а какие были здесь до его появления.
— Это так, — кивнул Винсент, обшаривая взглядом землю. — А вы знаете, что систематическое недосыпание чревато серьезными побочными эффектами? — неожиданно спросил он. — Увеличивается риск множества заболеваний, не говоря об ухудшении памяти и ослаблении иммунитета.
— Но… — Педер откашлялся.
— Болезнь Альцгеймера, ожирение, хронический алкоголизм — не самые страшные из возможных последствий, — продолжал Винсент. — В условиях недостатка сна мозг рискует оказаться перегруженным, потому что именно сон помогает нам забывать ненужное.
— То-то я заметил, что не все парковые лошади вернулись домой по окончании сезона, — перебил его Педер. — И мне кажется, не я один…
Последнюю фразу он произнес совсем тихо и глядя на Мину. Но Винсент ее услышал. Он всего-то хотел лишь поделиться полезной информацией — и вот она, благодарность… В глубине души он осознавал, что иногда перегибает палку. Вот и сейчас, похоже, сболтнул лишнего. Но что из сказанного лишнее? На этот вопрос не смог бы, пожалуй, ответить и сам Педер.
Винсент присел, изучая место, где стоял ящик. Кусочек заградительной ленты рвался на ветру, как будто хотел улететь. Мина стояла рядом, сложив на груди руки и чуть заметно дрожа. Мороз выбелил ее лицо, оставив ярко-красными одни губы. Винсент знал, что Мина не пользуется косметикой, но эти губы так и горели на бледной коже, при том что Винсент не имел ни малейшего понятия о том, как они должны выглядеть в обычном состоянии.
Он прокашлялся и, снова сосредоточившись на месте страшной находки, медленно проговорил, как будто продолжая прерванную лекцию:
— В прежние времена люди садились спать, а не ложились…
Провел рукой в перчатке по круглым камням. Когда ящик нашли, здесь лежал снег. То есть все, что только не смели криминалисты в отчаянной охоте за ничтожнейшими уликами, кануло в Лету вместе с этой зимой. По правде говоря, он рассчитывал на большее. Надеялся на звоночки из подсознания, которое всегда начеку и сохраняет все, что ускользает от нашего внимания.
— Поэтому выставленные в музеях кровати такие короткие, — продолжал Винсент, все еще на корточках. — В семнадцатом столетии доктора полагали, что спать лежа вредно. Якобы пища может переместиться через гортань к голове… Черт, ну и ветер сегодня.
Он поднялся, ощутив сильный щелчок в колене.
— Ваш случай — экстремальный вариант так называемого двухфазного сна. Время сна поделено на два этапа. Когда-то считалось нормой ложиться в восемь вечера, просыпаться около полуночи, бодрствовать около двух часов и засыпать снова.
Винсент внимательно посмотрел на Педера, превратившегося в ходячий вопросительный знак.
— То есть ты такой заторможенный и толстый, потому что мало спишь, — перевела Мина.
— Ага… ну спасибо, обязательно передам жене.
— Как скоро нашли ящик? — спросил Винсент, снова вперив взгляд в землю.
— Рано утром. Его обнаружили пассажиры катамарана из Сёдера, проплывавшего здесь как раз в это время.
— Похоже, скорое обнаружение — это то, на что он рассчитывал, — пробормотал Винсент. — Но убили ее не здесь.
— Похоже на то, — согласился Педер, — для места убийства слишком мало крови. Ящик перевезли сюда, когда она была уже мертва, судмедэксперт в этом почти не сомневается.
Выбор места говорил сам за себя, равно как и вид ящика. Открытая, хорошо просматривающаяся площадка, где всегда много людей. Убийца хотел, чтобы ящик бросался в глаза и чтобы тело нашли сразу. Вопрос — зачем? И опять слишком много хорошо продуманных деталей.
— Этот тип ничего не оставляет на волю случая, — сказал Винсент, повернувшись к Мине. — Он ведь рисковал, когда перевозил сюда ящик, и хорошо бы знать, с какой целью.
Холодный ветер налетел с новой силой. Теперь вид у Мины был совсем жалкий. Винсент мог предложить ей свое пальто, но она, конечно, взяла бы его не раньше, чем после обработки каустической содой. Гораздо разумней пригласить ее в какое-нибудь местечко потеплее, когда все закончится.
