— Я говорю о жертве номер один. Будет ли нулевая — мы не знаем. И все-таки…
Винсент остановился, переводя взгляд с одного слушателя на другого. Его выступление неумолимо приближалось к кульминационному моменту.
— …нам совсем не обязательно дожидаться следующего убийства. Более того, само содержание сообщения теперь не столь важно, потому что убийца допустил ошибку.
Винсент почувствовал, как все, включая Рубена, затаили дыхание. Педер не донес до рта руку, и сахарная пудра с пальцев снова просыпалась на стол.
— Жертва последнего убийства, Роберт, была оставлена на парковке, которая оставалась закрытой в течение нескольких дней. Когда обнаружили тело, определить точную дату смерти было уже невозможно. Мы даже не знаем, в каком месяце это произошло. Он был найден пятого мая, то есть мог быть убит самое позднее четвертого мая. Но с тем же успехом и несколькими днями раньше, то есть еще в апреле. И если убийца хотел таким образом дополнить свое сообщение, то на этот раз это ему не удалось. Дата отсутствует. Полагаю, он попытается исправить свою оплошность, с учетом того, сколько сил в это вкладывает.
Глаза Юлии раскрылись, как будто она вдруг что-то поняла. Умная девочка, почти как Мина.
— Мы проведем пресс-конференцию, — сказала она, — чтобы выманить его. Сразу после того, как поговорим с родителями Роберта. Пора переходить к радикальным мерам. Сейчас не время обсуждать внутриполитические проблемы, но терпение начальства истекает. Если в ближайшее время мы так никуда и не продвинемся, группу расформируют в два счета, и каждый из нас снова окажется в обычном полицейском подразделении. Думаю, имеет смысл потрясти дерево, чтобы яблочко наконец упало. Кроме того, аудиторию рано или поздно придется расширить, если мы хотим выйти на новые источники информации. Без этого нам не обойтись.
— И дезинформации тоже, — мрачно добавил Кристер. — Будем бродить по колено в дерьме.
— Выходите на СМИ, — кивнул Винсент, оставляя без внимания последнее замечание.
Кристер был прав. Но если выход на журналистов — обоюдоострый меч, то, что они имели сейчас, можно было сравнить с тупым кухонным ножом. Так что выбор не представлял особой проблемы.
— Объясните, что собираете информацию о ящиках, обнаруженных на парковке возле Тредгордсхаллена в Остре, — сказал Винсент. — Можно даже добавить, что речь идет об охоте на серийного убийцу. Если мои догадки касательно профиля верны, это должно ему польстить. Нарциссу нравится слышать, что он лучший, потому что это вписывается в его мировоззренческую картину. И тогда шансы на то, что он восполнит третий, неудавшийся пазл, возрастут. Честно говоря, не думаю, что он так просто от этого отступится.
Лицо Педера выразило недоумение.
— Но сообщение все равно останется неполным, как вы только что сказали… — Он прикрыл ладонью зевок. — В любом случае это только три фрагмента из четырех. Как мы его найдем, прежде чем он ударит в четвертый раз?
— Остается надеяться, что убийца каким-то образом себя обнаружит, — ответила Юлия. — Если повезет, услышим его голос. У нас есть записи бесед с Раском. Винсент сравнит их и посмотрит, что из этого можно взять. Опять же, фоновые звуки. Иногда они дают четкие указания о месте, с которого сделан звонок. В конце концов, его можно локализовать при помощи GPS. Сейчас же начинаем готовиться.
Мина кивнула Винсенту и улыбнулась. Он здорово держался. Юлия подошла и обеими руками пожала руку менталиста.
— Это бесценно, — сказала она. — Но до пресс-конференции я хотела бы сохранять информацию о Юнасе Раске в тайне. То же касается и вашего участия в расследовании. Так что если кто спросит — я видела Винсента Вальдера только по телевизору. Договорились?
Винсент кивнул. Это было почти как громовые овации.
— И еще одно, прежде чем мы разойдемся… — Юлия повернулась к группе.
Педер навис над столом на полусогнутых, не зная, встать ему из-за стола окончательно или сесть.
— Сядь, — вздохнула Юлия. — Итак, если кто-то из вас до сих пор не успел познакомиться с материалами дела Роберта, сделайте это немедленно. Мы начинаем сначала. Родители Роберта и персонал интерната, где он наблюдался, допрашивались неоднократно, но не нами. И до того, как… его нашли. Теперь вопросы будут другими. С родителями постараемся встретиться уже послезавтра, я и Кристер. С персоналом — сразу после конференции. Мы начинаем работать, вы слышали?
Кристер кивнул. Остальные поднялись из-за столов. Юлия повернулась к Винсенту с пластиковым значком в руке:
— Вот ваш пропуск. Теперь вы — один из нас.
* * *
Она сделала глубокий вдох, прежде чем нажать кнопку звонка.
Красивый подъезд. Высокие потолки, пол выложен черной и желтой плиткой в шахматном порядке. Белые стены.
Кристер следовал за Юлией мрачной тенью. Всю дорогу до квартиры в Васастане он пытался выяснить, почему взяли именно его. Совсем как ребенок. Юлии хотелось ответить «потому что», но она воздержалась. В конце концов, она — начальница, а это кое к чему обязывает. Юлия успела достать мобильник, прежде чем дверь открылась.
Юнас Раск объявлен в розыск. Проверялись старые адреса, и она в любой момент ожидала сообщения о его локализации. Если Раска найдут, необходимость в пресс-конференции отпадет.
Далеко не сразу за дверью послышались шаги, и на пороге возникла женщина.
— Входите. — Она отступила в сторону, пропуская гостей.
Их ждали. Кристер и Юлия вошли в прихожую.
Квартира мечты — именно в такой она хотела бы жить. Когда-то они с Торкелем предпочли городской квартире дом постройки рубежа веков, но теперь Юлия не была уверена в правильности этого выбора. Отчасти потому, что после пяти лет брака играть в садике за домом было по-прежнему некому.
— Хотите кофе?
Мама Роберта сохраняла отстраненно-вежливый тон, но красные круги под глазами выдавали ее горе. На кухне стоял седой мужчина в джинсах и белой рубашке, тоже видный и как будто старше жены. Несмотря ни на что, они смотрелись красивой парой.
— Кофе? С удовольствием, — ответила Юлия, и Кристер тоже кивнул.
— Томас. — Мужчина протянул правую руку поочередно Юлии и Кристеру.
— Простите, я Йессика, — представилась хозяйка, хлопотавшая возле фыркающей кофемашины.
То, что кажется естественным, забывается в первую очередь — элементарные правила вежливости.
Томас тяжело опустился за большой деревянный стол возле окна и жестом пригласил гостей последовать его примеру. Он пребывал в некоторой растерянности, судя по выражению лица. Как будто все это был сон, в пространстве которого Томас не ориентировался, не различая внутреннего и внешнего, верха и низа. Примерно так выглядели почти все родственники жертв, с которыми доводилось беседовать Юлии за годы работы в полиции.
— Спасибо, — Кристер принял от Йессики чашку кофе.
