Некоторое время Мина молчала, а потом скосила глаза на Винсента.
— А что ты думаешь о Раске?
— Разве это не очевидно? — Винсент пнул лежавший на дороге камушек. — Раск — преступник с сексуальной мотивацией, чего я не вижу ни в одном из наших случаев.
— Но это не значит, что ее нет. Сексуальная мотивация выражается не только в половых актах. Побои, стремление к власти, боль, запугивание — сколько раз я сталкивалась со всем этим…
— Стыд и позор мужской половине рода человеческого, — перебил ее Винсент.
— Женщины тоже способны на такое, — возразила Мина. — Но мужчина — насильник другого масштаба. Я только лишь хочу сказать, что мы не можем утверждать, что в этих преступлениях нет сексуальной мотивации.
Винсент кивнул:
— Ты абсолютно права. На сегодняшний день ничего нельзя исключать… И все-таки стиль Юнаса Раска представляется мне… недостаточно изощренным, что ли, для всего этого. Да, вот это, пожалуй, и есть то самое нужное слово… Что-то подсказывает мне, что Раск — не то направление, в котором нам следует прилагать усилия.
Мина не отвечала. Разговоры о сексе пробуждали воспоминания, от которых она предпочла бы избавиться раз и навсегда. Секс как сила, инструмент власти. У нее имелся личный опыт по этой части. Но все это в прошлом, навсегда. В конце концов, «Сатисфаер Про‐2» ничуть не хуже. Можно сказать, это лучший бойфренд, который когда-либо был у Мины в жизни.
Некоторое время они шли молча, и это была необыкновенно комфортная тишина. Потом Винсент поднял руку и показал куда-то, щурясь на солнце:
— Вон там мы с Марией поженились.
Мина вытянула шею, пытаясь разглядеть, куда показывает Винсент.
— В «Грёна Лунде»? — удивилась она.
— Нет. Видишь маленький островок рядом? Кастельхольмен. Ее семья так и не приехала… — Он коротко рассмеялся. — Но с учетом того, что этот брак — чистые американские горки, «Грёна Лунд» подошел бы лучше.
Мина смотрела на вытянутое красное здание на маленьком островке под ними. Это, должно быть, на него показывал Винсент. Что ж, выглядит благородно. Но он прав — в «Грёна Лунде» было бы смешнее.
— А знаешь, Винсент, несмотря на твои упражнения в ведении светской беседы, поддерживать обычный человеческий разговор у тебя получается нисколько не хуже.
— Не со всеми.
Мина улыбнулась и снова оглядела город. Где-то там, внизу, бродит убийца и только выжидает случая для нанесения следующего удара. И они с Винсентом должны его опередить. У них просто нет выбора.
* * *
Винсент прислонился к стене, скрестил руки на груди и заложил ногу за ногу. Он обещал Мине держаться в тени.
— Чертовы гиены, — сказал Рубен, который стоял рядом с ним в самом конце зала.
— Они делают то, что должны, — заметил Винсент.
Рубен как будто начал воспринимать его как полноправного члена группы. На время расследования, по крайней мере.
— Тебе легко говорить, — продолжал Рубен, — а в нашей работе они чаще всего большая помеха. И не думаю, что эта идея с телефонами что-нибудь нам даст.
— Угадываю ход твоих мыслей, но журналисты — третья власть, они нужны в качестве противовеса первой и второй. Иначе возникает опасность тирании и полицейского произвола, и…
— Швеция не какая-нибудь там банановая республика, — раздраженно перебил его Рубен.
— Нет, все-таки это удивительно… Выражение «банановая республика» изначально употреблялось исключительно по отношению к Гондурасу, который сильно зависел от экспорта бананов, что сделало американскую компанию «Юнитед фрют компани» значимой силой в этой стране. Потом распространилось на страны Латинской Америки, экономика которых также зависела от экспорта нескольких немногих продуктов, — и постепенно стало синонимом коррумпированной власти, военной хунты и политического влияния иностранных компаний, которые…
Винсент обернулся, но Рубена рядом не было. Он пожал плечами. Бывают же такие люди, совершенно не обеспокоенные пробелами в их же образовании.
Между тем в большом зале здания полиции становилось шумно. Время неумолимо приближалось к назначенному часу, и представительство СМИ впечатляло. Винсент узнал логотипы обеих крупнейших вечерних газет и нескольких центральных СМИ. Новостное агентство ТТ, местная пресса и новые издания, о которых менталист никогда не слышал. Микрофоны, камеры, диктофоны, мобильники… наконец, карандаш с блокнотом, испокон веков состоявший на вооружении журналистской братии.
Юлия подошла к столу и встала на фоне плакатов с логотипом полиции. Винсент впервые видел ее в форме, синий цвет которой очень шел к рыжим волосам. Вообще, Юлия могла бы смотреться королевой в костюме строгого покроя, если б не растерянность, которой дышал весь ее облик и которую Винсент чувствовал даже на таком расстоянии.
Юлия откашлялась, и гул стал затихать. В этот момент Винсент увидел Мину, которая сидела в конце стола справа от Юлии. Его удивило, что он заметил ее только сейчас. На полицейских совещаниях Мина бросалась в глаза в первую очередь, но она умела быть и незаметной.
— Я приветствую вас на пресс-конференции, посвященной расследованию трех убийств, совершенных, как мы считаем, одним и тем же человеком, — начала Юлия. — Прошу уважать наши правила, не говорить, пока вам не предоставлено слово, и не перебивать меня.
Возражений не последовало, и Юлия опустила глаза в бумаги, которые лежали перед ней на столе.
— Итак, у нас имеются основания полагать, что Туву Бенгтсон, Агнес Сеси и Роберта Бергера убил один человек.
Публика зашумела. Юлия раздраженно нахмурила брови, дождалась тишины и только после этого продолжила:
— Нам нужна помощь общественности, чтобы определить, кем этот преступник может быть. Не могу вдаваться в подробности, но на сегодняшний момент мы уже располагаем некоторым количеством указаний на его личность, и любая информация, имеющая отношение к этим убийствам, будет принята с благодарностью. Один из моментов, которые нам хотелось бы прояснить с вашей помощью, — связь между жертвами. Это особенно важно с учетом того, что, судя по всему, преступник готовится нанести, по крайней мере, еще один удар.
Конец фразы потонул в оглушительном гуле. Защелкали камеры. Репортеры замахали руками, выкрикивая вопросы. Краем глаза Винсент заметил, как сердито Мина смотрит на публику.
— Тихо! — закричала Юлия, и журналисты неохотно успокоились, чтобы дать ей возможность сказать. — Что еще мы знаем и чем можем поделиться с вами на этой стадии расследования, — это то, что каждое из убийств было инсценировано как неудавшийся иллюзионный трюк. Кроме того, по всей видимости, жертвы умерли не там, где были найдены. Каждую из них перевезли с первичного места преступления на вторичное, для чего злоумышленнику потребовался транспорт с бо́льшим грузовым пространством, чем у обычного автомобиля, возможно, что-то вроде фургона, но это не более чем наши догадки. Изощренная жестокость, с которой совершались убийства, наводит на мысль об использовании чего-то вроде анестезии. Особенно много вопросов вызывает третье убийство, Роберта Бергера. Тело обнаружили пятого мая на парковке возле Тредгордсхаллена, в Стокгольме, где оно пролежало несколько дней. Это затрудняет установление точного времени смерти. На экранах — номера телефонов, по которым могут звонить все, кто располагает на этот счет какой-либо информацией.
