А сенат тем временем готовил Октавиану торжественнейшую встречу. Успешные договорённости его с царём Фраатом вдохновили «отцов, внесённых в списки» на целый ряд дополнительных почестей: одна из плебейских триб должна была отныне называться Юлиевой. Октавиан получал право носить венок триумфатора на всех празднествах. День его вступления в Рим должен был быть ознаменован всеобщими жертвоприношениями и отныне отмечаться как священный
[1057].
Перечисленные почести Октавиан не принял. Принятые же он, будучи уже стариком, указал в описании своих «Деяний»: «Моё имя по решению сената включено в Салический гимн, и священным чтобы я был навечно и, пока буду жить, чтобы трибунская власть была моею, законом было установлено»
[1058]. Гимн этот исполняли члены коллегии жрецов Салиев – 12 жрецов Марса и 12 жрецов Квирина. Такое решение сената было прямой сакрализацией личности Гая Юлия Цезаря Октавиана, одной из прелюдий законного оформления его единовластия. Монархического. Нельзя не согласиться с тем, что вся деятельность Октавиана после Акциума не имела и тени республиканизма
[1059]. Знаменательно, что именно в год своего пятого консульства (29 г. до н. э.) наследник Цезаря принял титул императора как постоянный. Собственно, впервые он был провозглашён императором ещё во время Мутинской войны своими легионами. Это было обычное дарование войском такого почётного титула военачальнику-победителю. В дальнейшем он давался Октавиану 21 раз за его долгую (по римским меркам) жизнь
[1060]. Но принятие императорского титула в 29 г. до н. э. имело уже и иное значение. Впрочем, впервые это произошло ещё в 38 г. до н. э. по инициативе Агриппы. Тогда титул «император» на отчеканенных монетах был указан как praenomen – личное имя Октавиана. С 29 же года это становится уже пожизненной нормой, что подтверждается резким увеличением числа монет с таким личным именем наследника Цезаря
[1061]. Да, изначально такое титулование Октавиана формально не давало ему права высшего командования всеми вооружёнными силами державы. Но, поскольку армия и флот и без того находились в его абсолютном подчинении, то неизбежно со временем титул «император» стал реально означать «верховный главнокомандующий», впоследствии же принял монархический смысл, каковой существует и по сей день.
Наконец, с 13 по 15 месяца секстилия (ему ещё предстояло стать августом) состоялся тройной триумф Гая Юлия Цезаря Октавиана. Отмечались последовательно: победа над паннонцами, япигами, далматами и их соседями в первый день; морская победная битва при Акциуме в день второй; покорение Египта в третий день. В саму церемонию триумфа победитель в трёх войнах внёс одну, но очень существенную поправку. Согласно древнему обычаю, действующие магистраты должны были встречать полководца-триумфатора у города, затем развернуться и шествовать впереди него. Так подчёркивался властный приоритет высших должностных лиц Республики. Но 13 секстилия Октавиан повелел магистратам вместе с сенаторами следовать за его колесницей. Нельзя усомниться, что означало сие одно – отныне в Риме только один главный магистрат. Остальные вправе лишь следовать за ним, согласно его воле.
Триумф, что неудивительно, поражал своим великолепием. Единственное, что могло огорчить славного триумфатора, отсутствие бредущей в золотых цепях царственной особы – Клеопатры. Последний раз сопоставимый по значимости монарх шёл за колесницей доблестного Эмилия Павла в далёком 168 г. до н. э. Тогда праздновалась победа Рима в Третьей Македонской войне. Царь Персей, уныло шедший в траурных одеждах, был последним монархом державы, давшей миру Филиппа II и Александра Великого. Ныне же Октавиан обратил в провинцию последнее из царств, появившихся на свет благодаря грандиозным завоеваниям македонского царя. Но, к сожалению для римлян, Клеопатра присутствовала в триумфе лишь в виде статуи. Военные достижения триумфатора были отмечены и большой эмиссией монет, на легендах которых были слова: «Завоёванный Египет» и «Возвращённая Азия». Октавиан блистательно срежиссировал свой подлинно великий триумф. Вспомнив, скорее всего, собственное участие юношей в Испанском триумфе Цезаря, он привлёк к своему торжеству сразу двух юных участников: на смирных лошадках с обеих сторон его колесницы следовали его четырнадцатилетний племянник Марцелл и двенадцатилетний Тиберий Клавдий Нерон – сын Ливии и его пасынок. Сложно сказать, зачем божественный Юлий привлёк внучатого племянника к триумфу. Но в случае с Октавианом не будет большой смелостью предположить, что Марцелл и Тиберий могли выглядеть как будущие наследники власти и славы человека, чьё господство в Риме было уже неоспоримым. Кстати, младший подросток эту власть и получит
[1062].
Триумф должен был запомниться римлянам не только своим великолепием и богатством. Близкие по размаху торжества в столице бывали. Но Октавиан и здесь сумел потрясти воображение квиритов. Как он записал в своих «Деяниях»: «Януса Квирина, которого наши предки желали запирать, когда повсюду, где властвует римский народ, на суше и на море, будет рождённый победами мир, в то время как прежде, чем я родился, от основания города только дважды он был заперт, как рассказывается, трижды, когда я был первоприсутствующим, сенат определял запереть»
[1063].
Действительно, до 29 г. до н. э. ворота храма Януса Квирина в Риме в знак наступившего мира запирались только дважды. Впервые это сделал преемник основателя Города Ромула второй римский царь Нума Помпилий (714–672 гг. до н. э.). Следующего раза пришлось ждать очень долго. Лишь в 241 г. до н. э. по случаю окончания Первой Пунической войны, в консульство Тита Манлия Торквата, ворота храма Януса были закрыты.
После триумфа Октавиан освятил и щедро одарил ряд почитаемых в Риме храмов – богиням Минерве, Юноне, богу Юпитеру Капитолийскому. Последнему он принёс в дар 16 тысяч фунтов золота и на 50 миллионов сестерциев жемчуга и драгоценных камней
[1064]. Освящена была и курия Юлия – здание для заседания сената, чьё строительство начал ещё Юлий Цезарь, поскольку старинная курия Гостилия сгорела в 52 г. до н. э. В новой курии торжественно установили статую Победы. Освящён был и храм божественного Юлия. Это событие было самым значительным. По случаю освящения храма божественного отца Гая Юлия Цезаря Октавиана в Риме провели все виды состязаний, народу предоставили все возможные зрелища. В первую очередь кровавые – истребление на аренах зверей и, само собой разумеется, гладиаторские бои. Самыми, однако, знаковыми были так называемые Троянские игры. Ведь они являли собой связь времён: троянцу Энею бог Аполлон возвестил на острове Делос, что он и его спутники троянцы обретут свою землю в Италии и их потомки воздвигнут город, которому суждено впоследствии покорить все народы и земли и стать владыкою мира! Род Юлиев – потомки Энея, и триумф в Риме Октавиана потому закономерен. Не забудем, что Аполлон – самое почитаемое им божество. Не случайно в канун битвы при Акциуме мечи воинов Октавиана были освящены именно в храме Аполлона. Потому и нынешнее торжество, как и та решающая победа, – проявление божественной воли того, кто и предрёк будущему Риму мировое владычество.
